read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Близ домниц была построена работницкая изба с очагом, чтобы мастерам
было где отдохнуть и согреться в сырые холодные дни. В избе - большой
тесовый стол и лавки.
Человеку пища дается с трудом, и, как считали новгородцы, непристойно
принимать пищу кое-как, без порядка-обряда.
Сидя за выскобленным ножом и добела отмытым дресвой столом, работники
ели чинно и строго. Они бережно держали ломти хлеба, чтобы ни крошки не
сронить на землю, осторожно макали в солонку - не рассыпать бы соль.
Из всего, что берут люди от Матери Земли, самое честное и самое
дорогое - хлеб. Он дорог не ценой: где запахло хлебным духом, там дом, там
родной очаг. Ни о чем так не мечтает забредший в Черный лес охотник, как о
хлебе. По русскому обычаю, гостю в почет подносят не золото, не
самоцветные камни, не серебро и пушные меха, а хлеб. С хлебом подносят
соль, потому что она от Солнышка. Хлеб и соль - человеческий труд,
согретый и порожденный добрым Солнцем-богом.


2
Первая смена кончила трапезовать, хозяйка кликнула другую.
Ивор попросился:
- Отче? Позволь и мне подмать!
Вместе с Ивором за мехи взялся Изяславик; мальчата-ровесники
старались изо всех сил. И Гордик хватался помогать. Малый совсем, тем двум
по одиннадцатому лету пошло, а ему едва седьмое. Одинец взял сынка на
руки:
- Погоди-ка малость, подрасти прежде.
Мехи сипят и сопят, прогоняют воздух через трубки-сопла, вмазанные
снизу в домницу. Паренькам мешают длинные волосы, падают на лица, лезут в
глаза. Малые встряхивают головами, но не выпускают рукояток, боятся, вдруг
им скажут: "Будет вам, отходите".
Заренка, глядя на ребят, встала на пороге работницкой избы. Лицо у
жены поморянского старшины спокойное, взгляд прямой, строгий. Всегда
такой, всегда, всегда... Одинец не знает другого взгляда.
Гордик завозился на отцовских руках, мальчику уже надоело, просится к
матери. Одинец пустил малого. Гордик любит мать, и Заренка любит Одинцова
сына никто другого не скажет, нет...
Старший мастер ощупал свод домницы и, узнавая, что делается внутри,
на себя отмахнул дух. За ним проверили домницу Тролл и Онг. Свод пылкий,
пылкость жаркая, тонкая, знойная, но не жжет. Дух чистый, острый, сухой.
Над продухом воздух дрожит.
- Теперь бросай дмать, - распорядился Онг.
- Я не утомился, отче, - возразил Ивор, глядя на Одинца.
- Да уж домница-то поспела, Иворушка. Дошло железо. Докончили.
Мальчонок знает, что Одинец ему не кровный отец. Ивор любит слушать
рассказы былых ватажников о Доброге, славном вожаке повольников, кому были
наперед ведомы все пути-дороженьки и чье сердце было, как море широкое. А
Одинца без принуждения зовет отцом и на любовь отчима отвечает искренней
сыновней любовью.
Гордик больше тянется к матери. Иворушка же к Заренке холоднее, ему
бы все быть неотступно при отчиме. Зоркие соседи-поморяне тому не дивятся:
ведь в малом живет душа Одинцова побратима Доброги.
Внизу домницы был вмазан большой камень. Спекшуюся в пазах глину с
песком отбили ломиками и вывалили заслонный камень. Внутри черно пышет
ярым жаром, тонким облачком вылетела белая зола.
Гинок запустил в пасть длинные, двухаршинные клещи. Руки мастера
защищены кожаными рукавицами, лицо отворачивает. Горячо, горячо... То-то у
кузнецов бороды покороче, чем у других людей. Как ни берегись, волосы
курчавеют и трещат.
Гинок выдернул железную крицу - черный ноздреватый камень величиной с
детскую голову. Перехватил клещи, крякнул и выставил крицу на наковальню,
на валун дикого камня. Тут же в два тяжелых молота Тролл и Онг принялись
охаживать горячее сырое железо. Ухают мастера и подлетают за молотами на
раскоряченных здоровенных ногах, как в буйной пляске. Глаза горят, целя
без ошибки, бороды вздыбились, а молоты - как богатырские кулаки.
Эх, и любо же весело смотреть на кузнецов, когда они спешат, пока
крица горяча, осадить и уплотнить дорогое железо быстрой и могучей ковкой!
По правилу каждую крицу оковывают в шар и разрубают зубилом, чтобы
проверить доброту железа.
Тем временем подмастерья торопятся осмотреть каменную кладку стен
домницы, продуть и прочистить железными прутами сопла и вновь заправить
печь.
Беспрестанной работой, от восхода и до восхода, с домницы берут две
крицы.
Из крицы, если ковать, например, одни топоры, их выходит четыре-пять.
В зимние стужи работа на домницах не только чрезмерно тяжела, но и
само железо часто не доваривается, а иной раз выходит свиным. Поэтому
мастера каждое лето стараются наготовить побольше сырых криц и, пользуясь
светлыми ночами, гонят домницы, не давая им отдыха. Зимами же переделывают
железо в изделия.
Кажется, можно было бы наготовить железа и отдохнуть. Нет, из лета в
лето все больше требуется железных изделий, не напасешься. Как видно,
думал Одинец, не ему одному с другими мастерами, но и детям и
внукам-правнукам хватит железной работы на веки веков.


3
Едва мастера разрубили крицу, как заслышался необычайный шум голосов.
К домницам от Усть-Двинска пришли свои поморяне и притащили двух
незнакомых молодых биарминов, которые едва держались на ногах.
- Старшина, старшина где?!
- Здесь старшина. За каким делом прибежали?
Биармин, который был пободрее, объяснил, что их обоих прислал к
Одинцу-старшине его друг кузнец Расту. Послал сказать поморскому старшине
весть - на море ходят невиданные лодьи. Расту велел с этой вестью бежать
морем к Одинцу и нигде совсем не отдыхать. И они оба гребли два восхода
солнца, сильно гребли. Потому что никто не видывал таких лодей, самые
старые старики-родовичи не слыхали. Таких лодей не бывало.
- А какие же те лодьи?
И хочет объяснить гонец, и нет у него нужных слов для рассказа о
невиданной ранее вещи. Он старался, досадовал на свое неумение, злился на
Одинца, на поморян, что его не понимали. Биармин стучал по голове кулаком,
но слова не шли.
- Ты лодьи сам видел?
- Сам, сам!
Одинец захватил горсть углей и повел биармина в избу к чистому
трапезному столу.
Недаром биармины любят коротать длинные зимние ночи перед высокими
огнями жировых светилен за причудливой резьбой по твердой кости. Нежданно
пригодилось умельство. Глаз биармина был верен и рука послушна, хотя и
дрожала от окровавившего ладони весла.
Резчик наострил уголь об уголь, примерился, разделил белую столешницу
двумя чертами на три равные части. В верхней он нарисовал длинную низкую
лодью с приподнятым и тупым от рыбьей головы носом. На боку лодьи -
двенадцать кружочков. Биармин объяснил: каждый кружок - большое весло,
лодья машет двенадцатью большими веслами с каждого борта. Таких лодей две,
совсем одинаковых, черных.
На второй части стола биармин вырисовал лодью повыше и побольше, с
птичьим носом и тоже с двенадцатью кружочками на борту.
А все третье место на белом столе заняла высокая большая лодья со
звериной головой. Она была вся как неизвестный злой зверь. Над бортами
лодей биармин добавил много точек, как рои мух, - это люди.
- Какие же люди?
Далеко, с берега никто не мог разглядеть. Сами лодьи страшные, на
таких люди не плавают. А все же было видно, что там не звери, а люди. И
это не морские духи, которые появляются ненадолго и исчезают от
заклинаний.
Стало страшно. Как быть, как быть?
Расту велел поскорее сказать старшине Одинцу.
Заренка повела биармина ко двору, накормить и уложить гостя. Второго
гонца потащили под руки, он совсем ослабел.
Тем временем погнали новую домницу, работа - она не ждет.


4
Усть-Двинец взволновался. Пришли Карислав с Вечеркой и другие, кто
был занят у себя во дворах. Рассматривали умелое биарминовское рисованье -
нурманнские лодьи, самые настоящие нурманнские...
Иворушка примчался из дому с куском бересты. На ней нарисована голова
с двумя коровьими рогами. Биармину вспомнилось, будто такая не то была, не
то не была на ближней низкой лодье.
Одинец вспоминал забытого наглого нурманна Гольдульфа, стрелу в
бедре. Вспоминал бегство, от которого вся его жизнь сложилась иной, чем он
мыслил, будучи веселым и пылким молодым парнем. Ничего он не мог изменить
и не хотел менять. Юность не вернется и ни к чему она сейчас.
Поморянский старшина ушел далеко, глядит на бересту с нурманнским
шлемом, не видит.
- Чего голову мучить? - сказал Вечерко. - То нурманны, никто более.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 [ 62 ] 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.