Чтение 62–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

Он увидел также, как вспыхнуло от радости лицо кардинала, когда тот
заметил на столе перед собой груду золота. Граф де Гиш выиграл эти
деньги, играя за Мазарини по его просьбе.

Кардинал забыл посла, посольство и принца; он думал только о деньгах.

- Как! Это мой выигрыш? - вскричал он.

- Да, почти пятьдесят тысяч экю, - ответил граф де Гиш, вставая. -
Вернуть ли вам карты или угодно, чтобы я продолжал?

- Верните! Верните! Вы неосторожны. Пожалуй, еще проиграете весь мой
выигрыш!

- Господин кардинал! - сказал принц Конде, кланяясь.

- Здравствуйте, ваше высочество, - отвечал министр небрежно. - Очень
любезно, что приехали навестить больного друга.

- Друга! - пробормотал про себя граф де Ла Фер, который не поверил
своим ушам, услышав такое определение. - Друзья?! Мазарини и Конде?!

Кардинал угадал мысли фрондера; он улыбнулся и прибавил, обращаясь к
королю:

- Имею честь представить вашему величеству графа де Ла Фер, посла его
величества короля английского... Государственное дело, господа! - приба-
вил он, обращаясь к гостям, которые по его знаку вышли все, с принцем
Конде во главе.

Рауль, взглянув в последний раз на графа де Ла Фер, вышел вслед за
принцем. Филипп Анжуйский и королева, казалось, совещались, остаться ли
им.

- Тут дело семейное, - вдруг сказал Мазарини, останавливая их. - Граф
де Ла Фер привез королю послание, в котором Карл Второй, восстановленный
на престоле, предлагает сочетать браком брата короля с принцессой Генри-
еттой, внучкой Генриха Четвертого... Не угодно ли вам, граф, вручить
письмо его величеству?

Атос стоял в изумлении. Каким образом министр мог знать содержание
бумаги, с которой он ни на секунду не расставался?

Но, вполне владея собою, Атос подал депешу молодому королю, который,
покраснев, взял ее. Торжественное молчание воцарилось в спальне кардина-
ла. Оно нарушалось только тихим звоном золота, которое Мазарини желтой,
сухой рукой укладывал в ларчик, пока король читал письмо,

XLI

РАССКАЗ

Лукавый кардинал сообщил почти все, и послу ничего не оставалось при-
бавить. Однако весть о реставрации Карла II поразила короля. Он повер-
нулся к графу, с которого не спускал глаз с самого его появления, и
спросил:

- Не откажите, сударь, рассказать нам подробности о положении дел в
Англии. Вы приехали прямо оттуда, вы француз, и ордена на вашей груди
показывают, что вы человек знатный и заслуженный.

- Граф де Ла Фер - старинный слуга вашего величества, - сказал карди-
нал королеве-матери.

Анна Австрийская была забывчива, как королева, видевшая много бурь и
много ясных дней. Она взглянула на Мазарини, кривая улыбка которого не
предвещала ничего хорошего; потом перевела вопросительный взгляд на Ато-
са.

Кардинал продолжал:

- Граф был мушкетером во времена Тревиля и служил покойному королю...
Граф очень хорошо знает Англию, куда он ездил несколько раз в разное
время... Вообще он замечательный человек...

В словах кардинала таился намек на воспоминания, которых Анна
Австрийская так боялась. Англия напоминала ей о ее ненависти к Ришелье и
любви к Бекингэму; мушкетер эпохи Тревиля вызвал в ее памяти былые побе-
ды, волновавшие ее сердце в молодости, и опасности, чуть не стоившие ей
трона.

Слова эти произвели большое впечатление: члены королевской семьи за-
молкли, внимательно прислушиваясь. С различными чувствами думали они о
тех таинственных временах; юноши уже не застали их, а старики считали их
навсегда забытыми.

- Говорите, граф, - произнес наконец Людовик XIV, который раньше дру-
гих преодолел смущение, подозрительность и воспоминания, всеми овладев-
шие.

- Да, говорите, - прибавил Мазарини, которому ядовитый выпад против
Анны Австрийской возвратил бодрость и веселость.

- Ваше величество, - сказал граф, - судьба короля Карла Второго изме-
нилась, словно чудом. Чего не могли сделать люди, то свершил бог.

Мазарини закашлялся и заворочался в своей постели.

- Король Карл Второй, - продолжал Атос, - выехал из Гааги не как изг-
нанник или завоеватель, а как настоящий король, который вернулся из
дальнего путешествия, встреченный всеобщими благословениями.

- Это действительно чудо, - заметил Мазарини. - Если верить расска-
зам, Карл Второй, встреченный теперь благословениями, выехал из Англии
под звуки выстрелов.

Король промолчал. Герцог Филипп, который был моложе и легкомысленнее
короля, не мог не улыбнуться. Мазарини был доволен этой улыбкой, показы-
вавшей, что его шутку оценили.

- В самом деле, это изумительно, - сказал король. - Но бог, когда он
покровительствует королям, пользуется людьми для исполнения своих наме-
рений. Кому же больше всего обязан Карл Второй возвращением престола?

- Но, - перебил кардинал, не считаясь с самолюбием короля, - неужели
вы не знаете, что он обязан генералу Монку?

- Разумеется, знаю, - отвечал Людовик решительным голосом, - но я
спрашиваю посла о причинах, побудивших генерала Монка изменить свое по-
ведение.

- Ваше величество, вы коснулись самого существенного вопроса, - отве-
чал Атос. - Если б не чудо, о котором я имел честь доложить вам, Монк,
вероятно, остался бы непобедимым врагом короля Карла Второго. Бог вложил
странную, дерзкую и остроумнейшую мысль в голову одного человека, а дру-
гую мысль, честную и смелую, - в голову другого. Соединившись, эти две
мысли произвели такую перемену во взглядах генерала Монка, что из смер-
тельного врага он стал другом низложенного короля.

- Вот именно это я и хотел знать, - сказал король. - Но кто же эти
два человека?

- Два француза.

- О, я очень рад.

- А мысли? Меня больше интересуют мысли, чем люди, - прибавил Мазари-
ни.

- Правда, - прошептал король.

- Вторая мысль, честная и смелая, по менее важная, заключалась в ре-
шении добыть миллион, спрятанный покойным королем Карлом Первым в
Ньюкасле, и на это золото купить помощь Монка.

- Ого! - пробормотал Мазарини, пораженный словом "миллион". - Но ведь
Ньюкасл был занят Монком?

- Именно так, господин кардинал, потому-то и я назвал эту идею сме-
лой. Дело состояло вот в чем: надо было вступить в переговоры с Монком,
а если он отвергнет предложения, которые будут ему сделаны, добыть для
Карла Второго эту сумму, действуя на порядочность, а не на верноподдан-
нические чувства генерала Монка... Так все и было, несмотря на некоторые
препятствия; генерал оказался человеком честным и отдал золото.

- Мне кажется, - сказал король нерешительно и задумчиво, - что король
Карл Второй ничего не знал об этом миллионе, когда был в Париже.

- А я думаю, - прибавил кардинал насмешливо, - что его величество ко-
роль английский знал о существовании этих денег, но предпочитал иметь
два миллиона вместо одного.

- Ваше величество, - отвечал Атос твердо, - король Карл Второй нахо-
дился в такой крайней бедности во Франции, что не мог нанять почтовых
лошадей; в таком отчаянии, что несколько раз помышлял о смерти. Он и не
подозревал, что золото спрятано в Ньюкасле, и если б один дворянин, под-
данный вашего величества, храни гель этой тайны, не рассказал ему о ней,
Карл Второй жил бы до сих пор в самом жестоком забвении.

- Перейдем к мысли, странной, дерзкой и остроумной, - перебил Мазари-
ни, предчувствуя поражение. - Что это за мысль?

- Вот она: генерал Монк был единственным препятствием к восстановле-
нию Карла Второго на престоле, и один француз вздумал устранить это пре-
пятствие.

- Ого! Да этот француз - просто злодей, - сказал Мазарини, - и мысль
не настолько хитра, чтобы помешать повесить или колесовать его на Гревс-
кой площади по приговору парламента.

- Вы ошибаетесь, монсеньер, - сухо заметил Атос. - Я не говорил, что
этот француз намеревался убить генерала Монка, а только - что он хотел
устранить его. Каждое слово во французском языке имеет определенное зна-
чение, и дворяне хорошо понимают его. Впрочем, была война, и того, кто
служит королю против врагов его, судит не парламент, а бог. Французский
дворянин задумал овладеть Монком и исполнил свое намерение.

Король оживился, слушая рассказ о таких подвигах. Юный брат короля
ударил кулаком по столу, воскликнув:

- Вот молодец!

- И Монка похитили? - спросил король. - Но генерал находился в своем
лагере...

- А француз был один.

- Удивительно! - воскликнул Филипп.

- Да, правда, удивительно! - повторил король.

- Ну! Два львенка спущены с цепи! - прошептал Мазарини. И прибавил
вслух, не думая скрывать своей досады: - Я не знал всех этих подробнос-