хмельного после того, как решился на крах своего бизнеса. Очень скоро он
приобрел достаточную власть над собой, чтобы безнаказанно выпить стакан
мартини, не испытывая желания выпить второй. К тому же жизнь среди при-
роды быстро исцелила его от потребности одурманивать себя. Его уже не
тянуло к спиртному, и он даже забывал о его существовании. С другой сто-
роны, когда ему случалось бывать в городе и хозяин лавки, где Харниш за-
купал припасы, предлагал ему выпить, он, чтобы доказать самому себе, что
не боится соблазна, охотно принимал приглашение: "Ну что же, если это
может доставить вам удовольствие, пожалуйста. Налейте стаканчик виски".
напиться и не оказывал никакого действия, - Харниш слишком окреп и поз-
доровел, чтобы опьянеть от такого пустяка. Как он и предсказывал Дид,
Время-не-ждет - городской житель и миллионер - скоропостижно скончался
на ранчо, уступив место своему младшему брату, путешественнику с Аляски.
Жирок уже не грозил затопить его, упругость мышц и вся былая индейская
худощавость и проворство вернулись к нему, и под скулами опять появились
небольшие впадины. Для Харниша это было самое наглядное свидетельство
восстановленного здоровья. Он уже прославился на всю округу своей силой,
ловкостью и выдержкой и тягаться с ним не могли даже самые дюжие фермеры
долины Сонома. А раз в год, в день своего рождения, он, по старой памя-
ти, приглашал к себе всех окрестных жителей, предлагая любого положить
на обе лопатки. И многие соседи принимали его вызов, приводили жен и де-
тей и на весь день располагались на ранчо.
меру Фергюсона, нанимался на поденную работу; но вскоре он нашел более
интересное и приятное занятие, которое к тому же отнимало меньше времени
и не мешало ему трудиться на ранчо и ездить с женой в горы. Как-то раз
местный кузнец шутки ради предложил Харнишу объездить норовистого жере-
бенка, слывшего неисправимым, и Харниш с таким блеском выполнил это, что
сразу завоевал славу отличного объездчика. С тех пор он с легкостью за-
рабатывал таким путем любую нужную ему сумму, да и сама работа нравилась
ему.
ковые конюшни одного сахарного короля; время от времени он посылал за
Харнишем, а меньше чем через год предложил ему заведование конюшнями. Но
Харниш только улыбнулся и отрицательно покачал головой. Объезжать лоша-
дей он соглашался тоже далеко не всякий раз, когда его об этом просили.
"Уж кто-кто, а я надрываться не стану", - заверял он Дид и брался за ра-
боту, только когда ему требовались деньги. Позже он отгородил угол паст-
бища и там иногда объезжал нескольких лошадей из самых норовистых.
меняю прогулку с тобой к горе Худ на сорок долларов. За сорок долларов
не купишь ни захода солнца, ни любящей жены, ни холодной ключевой водицы
- ничего, чем жизнь красна. Что мне сорок миллионов долларов, если ради
них я должен хоть один-единственный раз не поехать с тобой к горе Худ?
младенец, вставал на рассвете. Он постоянно что-то делал, тысячи мелочей
занимали его, но не требовали больших усилий, и поэтому он никогда не
чувствовал усталости. Впрочем, когда ему с женой случалось проехать
семьдесят или восемьдесят миль, не слезая с седла, они иногда признава-
лись друг другу, что выбились из сил. Время от времени, если погода сто-
яла ясная и в кармане бывало немного денег, они садились на лошадей,
приторачивали седельные сумки и отправлялись в дальний путь, за пределы
своей долины. Когда наступал вечер, они останавливались на первой попав-
шейся ферме или в деревушке, а наутро ехали дальше - без определенной
цели, лишь бы ехать; и так день за днем, пока не кончались деньги, -
тогда они поворачивали обратно. Поездки эти продолжались неделю, десять
дней, иногда две недели, а однажды они проездили целых три. Они даже
мечтали о том, чтобы в будущем, когда они разбогатеют до неприличия,
проехать верхом в Восточный Орегон и посетить родину Харниша, а по доро-
ге остановиться в округе Сискийу, на родине Дид. Предвкушая радости это-
го заманчивого приключения, они сто раз пережили в мечтах все его увле-
кательные подробности.
письмо, их окликнул кузнец.
милии Слоссон. Он проехал на машине в Санта-Роса. Спрашивал, не живете
ли вы здесь поблизости, но остальные ребята не хотели задерживаться. Так
вот, он велел передать вам поклон и сказать, что он послушался вашего
совета и ставит рекорд за рекордом.
нон.
молота. Он, мерзавец, дважды прижал мою руку. - Вдруг он повернулся к
Дид. - Знаешь что? До Санта-Роса всего двенадцать миль, и лошади не ус-
тали.
во говорили задорный огонек, блеснувший в его глазах, и мальчишеская
смущенная усмешка. Она с улыбкой кивнула головой.
же.
столкнулся лицом к лицу с молодым чемпионом.
с Дид, - я приехал, чтобы еще раз потягаться с вами. Тут место подходя-
щее.
лись локтями на конторку портье и переплели пальцы. Рука Слоссона мгно-
венно опустилась.
буем.
удалось прижать мою руку. Вот почему я и пустился за вами вдогонку.
широкоплечий, крепкий молодой человек, на полголовы выше Харниша; он не
скрывал своего огорчения и предложил померяться в третий раз. Он собрал
все свои силы, и на одно мгновение исход борьбы казался гадательным. По-
багровев от натуги, стиснув зубы, Слоссон сопротивлялся яростно, до
хруста в костях, но Харниш все же одолел его. Долго задерживаемое дыха-
ние с шумом вырвалось из груди Слоссона, мышцы ослабли, и рука бессильно
опустилась.
не вздумаете заниматься метанием молота.
тесь метания молота, а я буду прижимать руки.
товились тронуться в путь. - Вы разрешите мне заехать к вам через год? Я
хотел бы еще раз сразиться с вами.
реждаю, придется вам малость потренироваться. Имейте в виду, что я те-
перь и пашу, и дрова колю, и лошадей объезжаю.
рый, словно мальчишка, радовался своей победе. Когда же они выбрались из
долины Беннет и осадили лошадей на гребне горы, чтобы полюбоваться зака-
том, он подъехал вплотную к жене и обнял ее за талию.
стоит отдать все богатство мира за такую руку, когда она обнимает такую
жену!
большой радостью оставалась Дид. Как он неоднократно объяснял ей, он всю
жизнь страшился любви. И что ж? Оказалось, что именно любовь - величай-
шее благо на земле. Харниш и Дид, казалось, были созданы друг для друга;
поселившись на ранчо, они избрали наилучшую почву, где любовь их могла
расцвести пышным цветом. Несмотря на склонность Дид к чтению и к музыке,
она любила все здоровое, естественное и простое, а Харниш самой природой
был предназначен для жизни под открытым небом.
рые с такой быстротой стенографировали и печатали на машинке; руки, ко-
торые могли удержать могучего Боба, виртуозно порхать по клавишам, уве-
ренно справляться с домашней работой; руки, которые становились чудом из
чудес, когда они ласкали его и ерошили ему волосы. Но Харниш отнюдь не
был рабом своей жены. Он жил независимой мужской жизнью, так же как она
жила своей жизнью женщины. Каждый делал свое дело самостоятельно. Взаим-
ное уважение и горячее сочувствие Друг к другу переплетало и связывало
воедино все их труды. Он с таким же вниманием относился к ее стряпне и к
ее музыке, с каким она следила за его огородничеством. И Харниш, твердо
решивший, что он не надорвется на работе, заботился о том, чтобы и Дид
избегла этой участи.
гостей. А гости у них бывали довольно часто, особенно в жаркую летнюю
пору; по большей части приезжали ее городские друзья, и жили они в па-
латках, сами убирали их и сами готовили для себя еду. Вероятно, такой
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Круз Андрей
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений
Шилова Юлия