несколько секунд различил Сегундо.
фигуру, одежду и седые волосы. Потом Сегундо повернулся, и Шанданьяк
облегченно рассмеялся, потому что он повсюду узнал бы это морщинистое лицо и
пронизывающий властный взгляд. Пока Шанданьяк смотрел, Сегундо поставил ногу
на разбитый транец, и хотя правая его рука оставалась в кармане камзола,
левой он размашисто помахал, одновременно кивая головой.
знал, что его жест не увидят на корабле, и даже не слишком огорчился, когда
металлический тубус трубы выскочил из закоченевших пальцев, полетел вниз и
разбился о камни у подножия скалы. Весело насвистывая, Шанданьяк повернулся
спиной к морю и направился к коляске.
***
привязанный к мачте, в изнеможении опустил руки. Теперь можно было не
отгонять радужные переливы перед глазами и позволить сознанию покинуть себя.
Его руки выпустили скользкое от крови коромысло. Мгновение оно балансировало
на рее, а потом повисло. И марионетка на палубе внезапно приняла
поразительную позу: труп Харвуда, более или менее поддерживаемый в
вертикальном положении веревками, откинулся назад, задрав левую ногу и
вскинув голову; невидящие глаза уставились в небо, губы продолжали
улыбаться, он напоминал танцора, застывшего посередине особенно энергичного
движения.
потом один из них перекрестился и саблей перерубил веревки, которыми были
прошиты рука, голова и ноги Харвуда. Раздался громкий стук - это упало
коромысло. Секундой позже с глухим звуком мертвое тело рухнуло на палубу,
конец одной из освободившихся веревок перелетел через рею и хлестнул Шэнди
по щеке. Тело Харвуда распласталось на палубе, словно сломанная кукла.
Трупное окоченение уже началось, и Шэнди немало пришлось поработать пилой,
прежде чем пришивать веревки.
сделал попытку освободиться из веревок, которые были пропущены под мышками.
распутать веревки, чтобы спуститься. - Ни одна капля... черт бы побрал эти
веревки!... его крови... не должна попасть в море. - Наконец он сумел
выпутаться из веревок и, уцепившись за мачту, дал себе передышку, глядя
сверху вниз на палубу. - Вы поняли? Труп надо будет обязательно сжечь, когда
вы высадите меня на берег. - На берег, - тупо повторил один из пиратов. - Ты
собираешься высадиться на берег. - Ну конечно, я сойду на берег, - проворчал
Шэнди. Он подергал узлы, стараясь их развязать. В глазах от напряжения
потемнело, порезанные руки невыносимо болели.
Он почувствовал, как обморок снова накатывает на него, и усилием воли
постарался его прогнать. - Я еще хочу успеть на торжественный обед.
***
оконечности гавани Кингстона. Ветер дул прямо с берега, и неспособному
маневрировать кораблю приходилось часто менять галсы, чтобы поймать попутный
ветер. Вместо того, чтобы преодолеть двадцать пять миль по прямой, они
сделали все шестьдесят. Шэнди как раз хватило времени сбрить слипшуюся от
морской воды бороду, в которой пробивалась седина, подыскать подходящую
одежду из гардероба Харвуда и натянуть на израненные руки лайковые перчатки.
гавани, а за красными крышами в лиловой дымке открылись вершины гор. Ему
пришло в голову, что он наконец добрался до Кингстона, и даже на борту
"Кармайкла", правда, с опозданием на шесть месяцев. Он припомнил, как они с
Бет преждевременно праздновали прибытие, кидая морские сухари чайке, и как
он собирался вечером отобедать вместе с капитаном Чавортом.
дно, - распорядился он. - Спускайте шлюпки очень осторожно. Мне необходим
гребец, а ты отведи "Кармайкл" на юг за рифы и жди нас там. Если мы не
вернемся на корабль завтра утром, то поднимай якорь. Это будет означать, что
нас арестовали, и каждый час промедления может стоить вам всем жизни. Ты
останешься за капитана, Скэнк. Поделите добычу по справедливости и живите
себе припеваючи. Я, право, не знаю, можно ли считать наш рейд нарушением
условий амнистии. На всякий случай скройтесь куда-нибудь, где о нас и слыхом
не слыхали. Нагуляй жирок, валяйся на солнышке и пей каждый день, поскольку
будешь пить и за меня тоже.
подозрительно блестели, когда он с чувством потряс правую руку Шэнди.
переделок. Шэнди криво ухмыльнулся:
громкий голос.
Толстяк взбирается на трап. Он обмотался обрывком паруса, задрапировав
парусиной торчавший из груди обломок реи, и двигался более медленно, чем
обычно, но во всем остальном казался прежним: сильным, суровым и
бесстрастным.
умереть на земле Ямайки.
кивнул.
останется на берегу, а сам ты обратно как доберешься, у тебя же все руки
порезаны.
помня, что тот глух, Шэнди махнул рукой в сторону шлюпки, болтавшейся на
талях над самой водой.
Глава 28
Печальный Толстяк сделать и пятидесяти гребков, как корабль скрылся за южным
мысом. Шэнди поудобнее устроился на корме и, стараясь не смотреть на странно
умиротворенное лицо бокора, наслаждался солнцем, пейзажем и ароматами,
которые доносил бриз. Теперь, когда пиратский корабль скрылся из виду, они
превратились в обычных людей, плывущих на лодке, хотя, конечно, стоило лишь
кому-нибудь заглянуть под тогу Печального Толстяка, и любого могла взять
оторопь. Шэнди имел все основания предполагать, что им удастся высадиться,
не вызвав ничьих подозрений.
сверкавший свежей краской и белоснежными в полуденном солнце новыми
парусами, идущий им наперерез, Шэнди лишь вскользь подумал, что тот, видимо,
направляется куда-то по своим делам. Только когда шлюп убрал паруса и
закачался на волнах, преграждая путь, Шэнди заволновался. Он поймал взгляд
Печального Толстяка и сумел дать тому понять, что впереди возникло
неожиданное препятствие.
секундами позже шлюпка мягко ткнулась в борт шлюпа.
молоденький офицер.
знахарь по прозвищу Печальный Толстяк? - явно нервничая, осведомился он.
а это мой слуга - Лавиофан. Мы только...
пальцем в офицера и выкатывая белки глаз. - Лев Иудеи втопчет в грязь
смоковницу твою, плоды приносящую...
морякам: - Спуститься и проверить, нет ли оружия, и пленников на борт.
направил дуло пистолета ему в лицо, и поднял руки и широко улыбнулся, краем
рта прошептав глухому бокору: - Отлично придумано.
взобрались на палубу. Матросы продели веревку в причальное кольцо шлюпки и
взяли ее на буксир. И когда двум пленникам связали руки, молоденький офицер
провел их в крошечную каюту на нижней палубе. Печальному Толстяку пришлось
согнуться чуть ли не вдвое, чтобы войти. Шэнди с беспокойством вспомнил
другую каюту на военном корабле - корвете, захватившем "Дженни".
Орфей". Мы получили донесение из колонии Нью-Провиденс о том, что Джон
Шанданьяк и Печальный Толстяк покинули остров тринадцатого декабря, отплыв
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Гуревич Георгий
Мурич Виктор
Смит Кордвейнер