дому, пока не оказался не более чем в десяти футах от окна гостиной
Ержиков - такие окна в шестидесятых годах, когда строился дом,
назывались экранами. Брайан занес руку с камнем и после недолгих
размышлений швырнул камень так, как это сделал с мячом Сэнди Куфэкс во
время седьмой игры Международного Чемпионата. Послышался резкий
немузыкальный звон, а следом за ним глухой стук, когда камень упал на
ковер в гостиной и покатился в угол комнаты.
как ни бывало, а вместе с ним внутреннее неприятие того, что он
вынужден был совершить и от чего не мог отказаться ни при каких
обстоятельствах. Звон разбитого стекла вызвал возбуждение... почти
такое же, как во сне, когда он грезил о мисс Рэтклифф. Те ощущения
были детской глупостью, он теперь это точно знал, зато в нынешних
глупостью даже не пахло. Эти были реальными и казались вполне
естественными.
Сэнди Куфэкса ни за что на свете. Он открыл для себя тайну
собственности, владения, обладания - чем труднее заполучить желаемое,
чем больше жертв надо для этого принести, тем ценнее и желаннее оно
становится.
Заглянув внутрь, он увидел, где лежит брошенный первый камень. На
пороге, между гостиной и кухней. Он смотрелся там настолько же
чужеродно, как, например, резиновый сапог на церковном алтаре или роза
на двигателе трактора. Одна из резинок, крепивших записку к камню,
слетела, но другая осталась на месте. Брайан перевел взгляд на
телевизор Сони.
сыпятся на ковер. Телевизор зашатался на подставке, но не упал.
"Второй бросок!" - пробормотал Брайан и издал горлом странный
булькающий звук, означавший смех, но не похожий на него.
столике рядом с диваном, но не попал. Камень стукнулся о стену и упал,
выщербив кусок штукатурки вместе с обоями.
разбил два окна в спальне. Прошел на зады и разбил верхнюю стеклянную
половину кухонной двери, а потом в образовавшееся отверстие швырнул
еще несколько камней. Один из них разбил кухонный комбайн, другой -
стекло микроволновой печи.
что чуть не описался.
Холодильник теперь стал гораздо легче, он мог даже нести его одной
рукой. Последними тремя камнями он разбил окна, ведущие в подвал,
спрятавшиеся за клумбой осенних цветов, посаженных Вильмой, и
напоследок вырвал с корнем пару охапок этих цветов. Завершив
мероприятие, он закрыл крышку холодильника, вернулся к велосипеду,
водрузил холодильник на багажник и занес ногу, чтобы сесть в седло и
отправиться восвояси.
выезжал со двора, миссис Мислабурски открыла дверь и вышла на крыльцо.
Одета она была в ядовито-зеленого цвета халат, а волосы упрятаны под
ярко- красную сетку. Костюм вполне подходящий, чтобы справлять
Рождество в аду.
она.
заявил Брайан, не останавливаясь. - Я приезжал, чтобы спросить не
хотят ли они нанять дворника на зиму, чтобы дорогу от снега чистить,
но решил заехать в другой раз.
живой изгороди, с того места, где она стояла, виднелся лишь второй
этаж.
напоминает мне маленькую южно-американскую рыбку, которая может
целиком сожрать корову.
зеленом халате и красной сетке на голове. Сердце билось учащенно, но
не слишком. Часть Брайана, казалось, продолжала спать и видеть сон. Он
себя совсем не узнавал - это был вовсе не он, этот Брайан не имел
ничего общего с тем, кто учился только на "хорошо" и "отлично", кто
являлся членом Ученического Совета и школьного филиала Лиги
Добропорядочных Граждан, с тем Брайаном, который получал всегда высший
балл за поведение.
Мислабурски вслед Брайану. - Попомни мои слова.
обстоятельствах Кора уже потащила бы сына к врачу, но сегодня она даже
не заметила, что он нездоров. А все из-за потрясающих темных очков,
которые продал ей мистер Гонт - она была полностью поглощена тем
фактом, что является их обладательницей.
вернулся с рыбалки. Достав из холодильника пепси, Брайан выпил все
содержимое банки и почувствовал себя вполне сносно.
заключенной с мистером Гонтом.
знать.
печального сюрприза, который ожидал ее дома, в прекрасном расположении
духа направлялась по Мейн Стрит к магазину Нужные Вещи. У нее было
предчувствие, что, несмотря на воскресенье, магазин будет открыт. И
она не ошиблась.
приветствовать.
совершенно искренне.
было чрезвычайно невежливо, но поделать с собой она ничего не могла. И
мистер Гонт, да благословит его Бог, казалось, понял ее. Он улыбнулся
и, не пожав Нетти руки, прошел дальше, чтобы закрыть за ней дверь.
Жестом профессионального игрока, тасующего карты, он поменял табличку
ОТКРЫТО на противоположную.
себя почувствовала, но как-то не так, необычно. Туман сгустился в
голове. Она опустилась довольно неловко и тяжело в одно из плюшевых
кресел. Мистер Гонт стоял напротив, смотрел ей прямо в глаза, и весь
мир сконцентрировался в этом взгляде.
Руки мучают, знаете ли. У нее...
мразь, грязь, а потом подохнешь, отбросишь копыта, дашь дуба. Я знаю,
Нетти, - глаза мистера Гонта неумолимо увеличивались в размере. - Но
мне нет необходимости звонить ей... или заходить к ней по этому
поводу. Ее рукам теперь гораздо легче.
чтобы не позволить выйти из дома, что еще лучше, не так ли, Нетти?
чем она на самом деле соглашается.
трудный день.
остаток дня сидя у телевизора в кресле в гостиной, с вязаньем в руках
и Налетчиком у ног.
здесь и отдохнули немного, пока я кое-что принесу. Согласны?
Гонт потребовал, чтобы она глаза открыла. Она так и сделала и
почувствовала легкое разочарование. Когда человека просят закрыть
глаза, ему обычно хотят преподнести приятный сюрприз. Подарок. Она
надеялась, открыв глаза, увидеть в руках мистера Гонта еще один абажур
цветного стекла, но вместо этого увидела всего лишь кипу бумаг.
Странички были небольшие и розового цвета. Вверху каждой стояли слова:
Акунин Борис
Андреев Николай
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Каменистый Артем