Разгуливающая покойница символизирует умершие чувства, оконченные жизни,
которые просто не желают сдаться и исчезнуть... но, поскольку она - образ
подсознательный, она одновременно и сам Дэнни. В состоянии транса сознание
Дэнни подавлено, за ниточки тянет фигура из подсознания. Дэнни обхватывает
руками собственную шею и...
страшнее, чем крадущийся по коридорам чужак. От чужака можно уехать. А от
себя - нет. Ты же говоришь о шизофрении.
беспокойство. - И очень специфической природы. Потому что мальчик, похоже,
умеет читать мысли и действительно время от времени способен на вспышки
провидения. При всем старании не могу считать это психическим
заболеванием. В конце концов, все мы несем в себе шизоидные задатки.
Думаю, когда Дэнни станет постарше, он справится с этим.
разница, что с ним - в этом отеле Дэнни становится хуже.
говорят, то, прежде всего, не полез бы в тот номер и ничего бы не
случилось.
подходящее - это... это наполовину задушить его?
заключается в том, что мы только строим предположения. И понятия не имеем,
в какой момент он может свернуть за угол и попасть в одну из этих...
воздушных ям, коротких фильмов ужасов или что оно там такое. Мы должны
увезти его отсюда. - Она немножко посмеялась в темноте. - Дальше и у нас
начнутся видения.
сгрудившихся у дорожки древесных львов - голодных ноябрьских львов,
которые уже не охраняли, а стерегли тропу. На лбу выступил холодный пот.
сказать, когда поднялся в тот номер. Ничего не видел?
и покоящийся за ней темный силуэт. Закрытая дверь. Он снова услышал
приглушенное быстрое "бух!" и последовавшие за ним звуки, которые могли
оказаться топотом бегущих ног. Как страшно, неровно колотилось сердце,
пока он боролся с ключом.
взвинчен. Не уверен в том, что же происходит. У него не было случая
проанализировать свои мысли и найти разумное объяснение синякам на шее
сына. Черт возьми, он и сам здорово поддается внушению. Иногда
галлюцинации оказываются заразными.
длинный и тяжелый.
его в плечо, простыни зашелестели. - Я люблю тебя, Джек.
так и не разжались, как будто руки заканчивались булыжниками. На лбу
заметно пульсировала жила. Венди ни слова не сказала о том, что же им
делать после того, как вечеринка окончится и они окажутся внизу. Ни
единого слова. Только "Дэнни то", да "Дэнни се", да "Джек, как я боюсь!"
Да, да, она боится, что в шкафу живет бука, да не один, боится качающихся
теней - еще как боится. Но и в реальных причинах для боязни недостатка не
было. Спустившись вниз, они объявятся в Сайдвиндере с шестьюдесятью
долларами и в тех шмотках, что на себе. Даже без машины. Даже будь в
Сайдвиндере ломбард (а его там нет), им нечего было бы заложить, кроме
коротковолнового приемничка "Сони" и кольца Венди за девяносто долларов -
обручального, с бриллиантом. Приемщик в ломбарде дал бы им двадцать
долларов. Добрый приемщик. Работы он не найдет ни временной, ни сезонной -
разве что расчищать подъездные дороги, по три доллара за вызов. Джек
Торранс, тридцати лет, однажды опубликовавшийся в "Эсквайре" и лелеявший
мечты (ему казалось, не столь уж беспочвенные) стать за следующие десять
лет ведущим американским писателем, который со взятой в сайдвиндерском
"Вестерн-Авто" лопатой на плече звонит в двери... эта картина вдруг встала
у Джека перед глазами куда отчетливей, чем львы живой изгороди. Он еще
крепче сжал кулаки, чувствуя, как ногти врезаются в ладони, оставляя
таинственные кровоточащие следы-полумесяцы. Джон Торранс стоит в очереди,
чтоб обменять свои шестьдесят долларов на продуктовые карточки; а вот он
стоит в другой очереди в сайдвиндерской методистской церкви, чтобы
получить на благотворительной раздаче что-нибудь из вещей и гнусные
взгляды местных. Джек Торранс, который объясняет Элу, что им просто
пришлось уехать - пришлось бросить "Оверлук" со всем содержимым на
растерзание вандалам или ворам на снегоходах и выключить котел, потому что
"видишь ли Эл, аттандэ ву, Эл, там живут приведения и они желают зла моему
мальчику. Пока, Эл". Раздумья о главе четвертой - "Для Джека Торранса
пришла весна". Что тогда? Когда - тогда? Джек полагал, что, может быть, им
удалось бы добраться на фольксвагене до западного побережья. Достаточно
поставить новый бензонасос. Пятьдесят миль к западу отсюда дорога идет все
время под горку - черт побери, можно пустить "жука" чуть ли не нейтральным
ходом и вдоль берега добраться до Юты. Вперед, в солнечную Калифорнию,
край апельсинов и случайностей. Человек с репутацией настоящего
алкоголика, избивающего ученика и гоняющегося за привидениями, несомненно,
сумеет сам выписать себе путевку. Все, что угодно. Техник-смотритель -
обслуживание автобусов "Грейхаунд". Автомотобизнес - прорезиненная
униформа мойщика машин. Не исключено кулинарное искусство - мытье тарелок
в столовой. Или более ответственный пост - например, заливать бензин.
Такая работа даже стимулирует интеллект: посчитать сдачу, выписать
кредитную квитанцию... Могу дать вам двадцать пять часов в неделю за
минимальную плату. В год, когда хлеб "Чудо" идет по шестьдесят центов за
буханку, нелегко слушать такие песни.
покрепче сжал кулаки, ожесточая себя болью. Жена спала рядом - почему бы
ей не спать? Проблемы исчезли. Он согласился увезти их с Дэнни от
противного бяки и проблем не стало. Вот видишь, Эл, я подумал, что лучше
всего будет...
Страстное желание вышвырнуть ее, голую, недоумевающую, еще не
проснувшуюся, из постели и душить - большие пальцы на дыхательном горле,
остальные давят на позвонки; вцепиться в шею, как в зеленый побег молодой
осинки; вздернуть голову Венди и с силой опустить на дощатый пол, еще, еще
раз, со стуком и треском, кроша и круша. Танцуем джаз, детка.
Встряхнись-повернись. Джек заставит ее получить по заслугам, свое
лекарство Венди получит. До капельки. До последней горькой капли.
лихорадочного внутреннего мирка слышен приглушенный шум. Он бросил взгляд
через комнату - Дэнни снова воевал в постели, крутился, сминая простыни.
Из глубины гортани несся стон - тихий, сдавленный звук. Какой-то кошмар?
Лиловая, давно умершая женщина шаркает ему вдогонку по извилистым
коридорам отеля? Джек отчего-то думал, что это не так. За Дэнни во сне
гналось что-то другое. Пострашнее.
мальчику, чувствуя дурноту и стыд за себя. Надо было думать о Дэнни - не о
Венди, не о себе. Только о Дэнни. Неважно, в какую форму Джек загнал факты
- в глубине души он знал, что Дэнни увезти необходимо. Он расправил
простыни и закрыл мальчика пледом, лежавшим в изножье кровати. Дэнни уже
опять успокоился. Джек дотронулся до лба спящего
Странно.
подкралось невезение. Переехав сюда, они в конечном счете не сумели от
него отделаться. К тому времени, как завтра днем они прибудут в
Сайдвиндер, золотой шанс уже улетучится. Уйдет за синим замшевым ботинком,
как имел обыкновение выражаться давний однокашник Джека, с которым он
делил комнату. Подумать только, если они не уедут, если как-нибудь
продержаться, все будет совсем иначе. Он, не одним, так другим способом,
закончит пьесу. Приделает какую-нибудь концовку. Может быть, его
неуверенность относительно героев придаст первоначальному варианту финала
заманчивый оттенок неопределенности. Вполне вероятно, ему удастся на этом
подзаработать. Но и без пьесы Эл отличным образом может убедить
стовингтонский совет снова взять Джека на работу. Разумеется, целых три
года ему придется оттрубить в качестве профессионала-преподавателя, но,
если ему удастся воздерживаться от спиртного и не бросать творчество, то,
вероятно, весь этот срок оставаться в Стовингтоне не придется. Конечно,
раньше он за Стовингтон и гроша ломаного не дал бы, он чувствовал, что
задыхается, что похоронен заживо. Но то была незрелая реакция. Более того
- как может человеку нравиться преподавать, если каждые два-три дня на
первых трех уроках череп разрывает похмельная головная боль? Такого больше
не будет. Джек был уверен, что сумеет куда лучше справиться со своими
обязанностями.
уплыл в царство сна. Вслед ему колокольным звоном полетела последняя
мысль:
Никитин Юрий
Андреев Николай
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Мороз Александра