ключей в руке. После этого мы даже упрекали учителя: вы нас правде учите,
а сами ведь неправду сказали? "Сказал, дети, взял на себя грех, зато
человек жив".
рассуждает Мина.- Зато позже, когда мы с ним за колючей проволокой
очутились, не раз и я его выручал. Макуху или свеклу сырую если где
раздобуду, то все на двоих, пополам... Горе, хлопцы, оно хоть кого научит:
что темного, что ученого... Жаль только, что поздно, когда уже с ярмарки
едешь, догоняет тебя эта твоя высшая без низшей математика...
изучающий взгляд то на одного из нас, то на другого.
борешься? Борись, борись, нужное дело. Вон гэсовское море скоро все будет
в сине-зеленых водорослях, рыба дохнет, вода гниет. Вонища, аж в
Терновщине слышно... Столько сел и угодий затопили, а толку?
говорит он и снова сворачивает на то, что ему, видно, не дает покоя:
почему племянник Заболотного не пригласил его на свадьбу.- Всех своих
дружков-механизаторов позвал, никого не забыл, а Мину, поди, не догадался.
Сиди себе здесь, дед, сторожи марево,- он кивает в степь на марево, что
катится и катится по горизонту,- Вон небесный Петр отары овец все гонит
куда-то, а куда он их гонит и откуда?.. Много непонятного на свете.
совсем забыли о моем существовании? Вот так сидишь в степи целехонький
день один как перст, никто тебя тут не видит... Зато я отсюда вижу всех! И
председателя, и помощничков! Кто тепленький проехал дорогой, кто да кого
ночью в лесополосу с тока повел... Все вижу!
режет правду-матку в глаза даже начальству - и большому, и малому. Потому
и не везде желанный он... Ничего не скажу, механизаторы, они парни
стоящие, и племянник твой, Кирилл, всю весну с трактора не слазил,
насиделся па своем троне так, что, наверно, и штаны болят. А вот уважения
к старшим - этому бы не мешало ему подучиться... Как соберутся здесь после
работы лясы точить, только и слышу: "А где это наш долгожитель? Наверное,
опять перед телевизором уснул? Хоть бы сказочку нам какую рассказал про
свои заслуги!.." Сказочку, слышите? Они, молодые, считают, что жизнь Мины
Омольковича - это сказочка, что человек он без всяких заслуг. Черт знает
что мелят языком! Будто Мина этот гирями бросал, да еще в кого, в Романа
Вингтика, своего же односельчанина! И рушники будто бы у него со стен
иосрывал, и домотканый ковер стащил... Все у них перепутано, как у Клима
Подового! А не было же такого - кому, как не вам, знать, хлопцы!.. Вы бы
мне хоть справку написали от себя и печать в сельсовете заверили: не было,
мол, ничего подобного не было! А то ведь парод пошел: цигарку в зубы,
поухмыляются - и снова за свое: расскажите, Омелькович, веселую ту байку,
как бабы вас в хомуте по селу водили... Нужно им это? Забава Мина для них,
что ли?
шпынять: а вы, батя, тогда таки дров наломали, кого следует и кого не
следует под одну графу подвели...
детских лет. Тут Мине есть чем похвастаться: не подвел его сын. Все эти
годы прошли У Гришани на Дальнем Севере, работал он там радистом высокого
класса, на островах зимовал, где ночь полгода тянется, где только пурга
свистит да белые медведи тебя проведывают. Впрочем, и в тех суровых
широтах Гришаня будто бы интересовался Терновщипой, не раз делал попытки
разыскать среди северян следы Романа Винннка, с непопятным упорством,
вроде нынешних следопытов, доискивался весточки о нем...
Омелькович.
часто наведывался, правда, собирался, когда уйдет в отставку, возвратиться
в родные края и осесть здесь основательно... Не передумал ли?
озерянском совхозе пристроился со всей своей капеллой. И знаете, каким
делом занялся?
временем в нашем саду пасутся. Вот прислушайтесь: это они гудят.
среди ветвей расцветших яблонь, насквозь прогретых солнцем... А из села
доносятся удары барабана, музыка, песни раздольные, видно, свадьба уже
выплеснулась на майдан.
когда-то...
него на толоке с Климом-звонарем, который, стоя на страже духовности,
донимал Мину по любому поводу:
петь, а плакать будут все, кто элемент!.."
свадьбе.- А касательно предсказаний...
спотыкается... Кому под силу предвидеть все, что будет? Вот и он,- Мина
бросает взгляд на Заболотного,- когда падал с неба на Узловой, думал,
наверно, что амба уже ему, крышка посреди степи широкой, а вышло
дело, имеет в виду Софийку.- Или вот со мной: эти Романовы пчелы у меня в
печенках сидели, терпеть их не мог, а родной сын теперь, пожалуйста... Ну,
разве не насмешка судьбы? Уверяет, что на диво разумно они и справедливо
живут, весной, как ослабеют, так одна другую кормит - верите, что может
быть такое?
цветка брать, а с какого нет? Или почему, скажем, хоть как далеко ни
залетит, а не заблудится?
обращается к вопросительной форме, хоть раньше сам без колебаний давал
Терновщино ответы на все вопросы бытия решительно и категорично.
рассуждать о пчелах,- а чтобы так держаться артельно, выручать друг друга
в беде, ну откуда у них такое понятие?
Правда, у тебя работа такая...
А моя работа простая, хотя к культуре тоже тянемся. Вот в этой хате
имеется красный уголок... львовский телевизор, газеты, радио... И шашки,
только играть-то с кем? Хоть сам с собой играй, если па свадьбу тебя
забудут позвать. Ноль внимания на тебя. Потому как для них ты - вчерашний,
живое "скопаемое"... Ты им смешной. А если бы Мина хутора не носносил,
межи не распахал, где бы они нынешней техникой размахнулись? Никакой
чересполосицы, гонам конца-края нет - кто им создал этот простор?
в жатву вы бы посмотрели - горы зерна...
вспомнится, как лебеду ели и зеленые колоски стригли. Вспомнишь, аж душу
тебе сдавит, сам не знаешь, отчего. О, сколько, хлопцы, за ночи сторожевые
всего тут передумаешь...- Мина Омелькович вдруг наклоняет к Заболотному
голову.- Вот ты, Кирилл, сними с меня кепку.
кажется, еще с тридцатых годов.
плывет, а ты думаешь: где она была?
красном уголке, и выстроившиеся в шкафу тома энциклопедии, которые Мина
будто бы подряд все читает, и аккуратно застеленные кровати, где в
непогоду ночуют уставшие на работе люди, те, что сейчас на свадьбе
веселятся, забыв об одном долгожителе, стерегущем тут полевой их стан.
красота чья-то встречала по утрам росную полыхающую зарю; побываем внизу,
у возрожденного пруда, очертаниями похожего на тот, где каждую зиму
Надька, раскрасневшись от мороза, полотняные "ризы прала";
цепью, но вода в нем из дубового ведра такая же сладкая, свежая, как и
тогда.
Акунин Борис
Лукин Евгений
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Семенова Мария
Кервуд Оливер Дж.