ся и кивком головы указал на операционный зал. - Мне нужно туда. Не по-
казывайте Пат своего беспокойства. Это важнее всего. Сможете?
лянную дверь в ярко освещенный известково-белый зал.
лось темнее, а на втором этаже уже горел электрический свет. Выйдя на
улицу, я увидел, как на горизонте снова вспыхнули розоватые сумерки,
словно небо глубоко вздохнуло. И сразу же розовый свет исчез, и горизонт
стал серым.
Потом собрался с мыслями и поехал обратно в мастерскую. Кестер ожидал
меня у ворот. Я поставил машину во двор и вышел.
вечером мне, вероятно, будет трудно не выдать себя, если я останусь с
Пат наедине. Завтра будет легче. Переборю себя. Не пойти ли нам сегодня
куда-нибудь всем вместе?
через часок, заеду за вами.
за ней.
помещения на походной койке. Он держал в руке бутылку. От него несло,
как из винной бочки.
глаза мерцали в косом свете, падавшем с улицы. Антон встал. Он с трудом
держался на ногах и вдруг расплакался...
ла... Минна ушла... скажите-ка, и чего это ради мы живем на земле?
шуюся тусклым, безрадостным светом. Шорох черепах и птиц, низенький
одутловатый человек в лавчонке.
существует наш брат? Зачем жить нам, горемыкам?.. Скажите, сударь...
огромная тень прыгала по стене.
сюда, мой единственный! - Он протянул ей бутылку. Обезьянка ухватилась
за горлышко.
меньше... не все ли равно... один черт... сударь...
гибкая и подвижная, она побежала рядом со мной к машине.
В коридоре остановился и посмотрел в зеркало. Мое лицо было таким, как
всегда. Я постучал в дверь к Пат, приоткрыл ее слегка и впустил собаку.
Сам же остался в коридоре, крепко держа поводок, и ждал. Но вместо голо-
са Пат вдруг раздался бас фрау Залевски:
только первой минуты наедине с Пат. Теперь мне стало легко. Фрау Залевс-
ки была надежным амортизатором. Она величественно восседала у стола за
чашкой кофе. Перед ней в каком-то мистическом порядке были разбросаны
карты. Пат сидела рядом. Ее глаза блестели, и она жадно слушала предска-
зания.
роткой дорожке в вечерний час... а рядом черный король.
ла на середину комнаты.
зад я этого еще не знал.
что-нибудь в этом роде.
была собака Билли. Мама мне часто о ней рассказывала.
ны.
вить здесь, правда? Ведь вы ничего не имеете против?
кие. Король приносит в дом сюрприз.
как покойный Залевски. У него всегда над так называемым жидким элементом
была пиковая девятка... а ведь это дурное предзнаменование. И вот он ре-
шил, что должен остерегаться воды. А все дело было в водке и пильзенском
пиве.
меня сюрприз. Когда я поднимаюсь по последним ступенькам и открываю
дверь, у меня всегда бьется сердце: а вдруг это неправда.
да я говорил что-нибудь в таком роде. Впрочем, я и не рассчитывал на от-
ветное признание. Мне бы это было даже неприятно. Мне казалось, что жен-
щина не должна говорить мужчине, что любит его. Об этом пусть говорят ее
сияющие, счастливые глаза. Они красноречивее всяких слов.
Я не отпускал ее, и не было на свете ничего, кроме нее, мрак отступил,
она была здесь, она жила, она дышала, и ничто не было потеряно.
стоит у парадного.
ужина? Или, может быть, ты уже поужинала?
здесь.
одевается. Никогда еще я не чувствовал с такой силой вечную, непостижи-
мую тайну женщины, как в минуты, когда она тихо двигалась перед зерка-
лом, задумчиво гляделась в него, полностью растворялась в себе, уходя в
подсознательное, необъяснимое самоощущение своего пола. Я не представлял
себе, чтобы женщина могла одеваться, болтая и смеясь; а если она это де-
лала, значит, ей недоставало таинственности и неизъяснимого очарования
вечно ускользающей прелести. Я любил мягкие и плавные движения Пат, ког-
да она стояла у зеркала; какое это было чудесное зрелище, когда она уби-
рала свои волосы или бережно и осторожно, как стрелу, подносила к бровям
карандаш. В такие минуты в ней было что-то от лани, и от гибкой пантеры,
и даже от амазонки перед боем. Она переставала замечать все вокруг себя,
глаза на собранном и серьезном лице спокойно и внимательно разглядывали
отражение в зеркале, а когда она вплотную приближала к нему лицо, то ка-
залось, что нет никакого отражения в зеркале, а есть две женщины, кото-
рые смело и испытующе смотрят друг другу в глаза извечным всепонимающим
взглядом, идущим из сумерек действительности в далекие тысячелетия прош-
лого.
сидел, не шевелясь. Я не забыл ничего из моей встречи с Жаффе, я помнил
все точно, - но, глядя на Пат, чувствовал, как глухая печаль, плотно за-
полнившая меня, снова и снова захлестывалась какойто дикой надеждой,
преображалась и смешивалась с ней, и одно превращалось в другое - пе-
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Афанасьев Роман
Флинт Эрик
Никитин Юрий