глотать, почти не жуя. Она и вправду была очень голодна.
взглядом Мела замолчал. Он едва не выдал себя. Если Фарзой узнает, кто
скрывается под именем Эохайда, мира на этом берегу Элизабет не будет еще
очень долго.
формулой:
сегодня рядом с вашим вождем? - вмешался Эоган.
потом выковыряла в краюхе углубление и спрятала мясо в хлеб. Для Асантао,
подумал Мела. Отважная, любящая душа - Фрат. И его кольнуло сожаление о
той жизни, которую он мог бы прожить, если бы не младший брат.
уже намного спокойнее.
должен был умереть, потому что он вор. Я пошла туда, где он мучился. Я
хотела помочь ему. По нашим законам, это преступление. Фарзой велел
изгнать меня за это из поселка в трясины. Все молчали, все боялись его.
Только Асантао никого не боится.
пасынков в глухой лес. Ты заставил меня стать кем-то незнакомым. Я не знаю
этого Эохайда. Он был мне чужим. Из-за тебя мир перевернулся, и реки
потекли по небу. Я люблю тех, кого ненавидел Мела. Я сражаюсь с теми, ради
кого Мела проливал свою кровь. Эохайду ты не брат.
- каким он был лет в десять: с репьями в волосах, с расцарапанной щекой и
синяком у левого виска. У него поздно стали меняться зубы, и в этом
возрасте улыбка у него все еще была щербатая.
тебе разыскать меня?
небольшой сверток - шелковый женский платок, принадлежавший, видимо, самой
Асантао. Он был перевязан тонким шнуром. Мела с удивлением посмотрел на
него.
сверток в сторону и собрал в сумку Фрат всю еду, какую только сумел найти
возле своей палатки.
твоему вождю за ответом. Я надеюсь, что он ответит мне "да".
врага. Еще нынешней весной я не поверила бы, что такое возможно.
проводи ее из лагеря. Я не хочу, чтобы ее задержали.
Асантао и развернул его.
белых косы - те самые, что Асантао срезала с его головы по приказу
разгневанного Фарзоя.
перерезанная бонами, то мелкая и быстрая, то глубокая, темная.
они по-прежнему не встречали. К вечеру они набрели на большое картофельное
поле.
остановиться. Он наелся до боли в животе и уснул, не в силах больше
бороться с усталостью. Закрывая глаза, он подумал о том, что, скорее
всего, уже не проснется. Но сейчас это было ему почти безразлично.
Аэйт споткнулся и остановился. Встающее солнце светило ему прямо в глаза.
надо перебраться через реку.
перешли на другую сторону. Теперь дорога лежала по берегу залива.
воду залива. Видимо, когда-то здесь находился форт, преграждавший доступ к
городу со стороны моря. Он был разрушен давным-давно. Деревья, выросшие на
развалинах, были уже довольно высокими.
подковой лежал вокруг залива.
выбрано место для форта.
сильно постарался, когда его разрушал.
прости, в фортификациях ничего не смыслишь. Небось, из болота и не
вылезал?
востока и начал обстреливать его из пушек. Видишь, с одной стороны стены
раскрошены, а с другой еще держат...
разрушил! Это я подошел на кораблях с востока... А!
отчаянно спешил, как будто старый форт мог исчезнуть. Песок застревал в
ботинках, и он сбросил их. Руины приближались слишком медленно. Он вошел в
воду, уже по-осеннему холодную, и помчался по краю прилива.
том, чтобы он даже случайно не смог забрести сюда, и только благодаря
упорству Аэйта он неожиданно столкнулся со своим прошлым лицом к лицу.
к пушке горящий факел?
ноги. Он нашел ржавые каски. А на этом месте он застрелил кого-то, уже
безоружного. Кажется, тот хотел сдаться.
по склонам сопок, и острые глаза мальчика различали башни и стены, ажурные
колоннады, легкие блестящие окна, отражающие солнечный свет, тусклую медь
колокола на одной из звонниц...
забрался на развалины стены и, задрав голову, стал всматриваться в
очертания городских улиц. Ингольв так и не сумел сюда вернуться. Перед
глазами Аэйта мелькнуло бледное лицо капитана, испещренное черными
точками, с кровавой раной на месте рта и крошевом выбитых зубов, и он
ощутил такую острую боль, что пошатнулся и сел, хватаясь за грудь. С
минуту он просто сидел на теплых камнях, подставляя лицо солнцу. Потом
осторожно вздохнул несколько раз. Боль постепенно отпускала.
на песчаном дне, и она была полна почерневших прошлогодних листьев.
Эти ребята, которые защищали его, дали себя перебить, но не ушли. Не знаю
уж, зачем. Дело было дохлое.
ноги. Ветер шевелил его грязные черные волосы. Горбатый нос вздрагивал,
втягивая в себя соленый запах моря. Бельмо тускло светилось на загорелом
лице; зрячий глаз горел. Бьярни смотрел на Ахен, словно хотел проглотить
его.
стенам, он разбивал ажурные колокольни и вешал мятежников на площади
Датского замка (теперь он вспомнил и это название) в первую зиму
Завоевания. И как же он любил этот город, когда наводил на него пушки, как
тосковал по нему, когда метался по свету, не находя себе покоя! Как рвался
сюда, как не хватало ему этих улиц и площадей, этой брусчатки, разбитой
колесами пушек, этих стен, за которыми пряталась ненависть, этих пустых,
безмолвных окон! И если правду говорят, что перед смертью человек
вспоминает самое лучшее мгновение жизни, вспоминает так остро и сильно,
Семенова Мария
Маккефри Энн
Шилова Юлия
Якубенко Николай
Лукин Евгений
Орлов Алекс