пошла...
поехали. Второй раз просить не буду. Или сейчас, или никогда.
Оставайся. Танечка целый ящик привезет. Всем хватит. Посидим, выпьем,
поговорим.
гастрономе и из автомата позвонила Никите. Дома его не было. Она порылась в
сумочке, разыскала его рабочий телефон на студии.
жди меня. Ничего не делай. Только жди. Я скоро.
микрофон. - Да, любимый мой, хороший мой, да. Да!
в волшебном сне, подъехало и остановилось свободное такси. Она распахнула
дверцу и бухнулась на заднее сиденье.
V
Стоило Павлу или Нине Артемьевне на минуточку отвлечься, ослабить внимание -
а она уже сиганет в огород и лопает прямо с куста "гаок" (читай "горох") или
"аики" (читай "ягодки"), отправляя в рот полные горсти, вместе с листочками,
шелухой, землей и насекомыми. Или с воплем "купаси, купаси!" усвистит к
пруду, с такой скоростью перебирая загорелыми косолапыми ножками, что и
взрослому не угнаться. Павел, любуясь ею, со смешанными чувствами замечал,
что чертами она все больше начинает походить на мать, а окрасом - вообще
неизвестно на кого: черненькая, с карими, почти черными лукавыми глазками.
Таких, насколько он знал, в его роду не было. Разве что по линии Чибиряков.
Не приведи Бог, если в них характером пойдет! Но пока на это было не похоже.
Веселенькая, умненькая, по словам Нины Артемьевны, месяца на три опережающая
норму по умственному и физическому развитию. И добрая: первым абсолютно
осознанным словом было "папа", вторым "на!". При этом Нюточка энергично
совала ему в рот недоеденную печень-ку, соску, конфетку - как бы делилась.
Чибиряками тут и не пахло.
середины июня он безвылазно сидел в Огоньково, в перерывах между возней с
Нюточкой занимаясь работой, взятой из института на дом, и наезжая в город
лишь изредка, по мере надобности. Хотя Павел был только рад такому положению
вещей, возникло оно вынужденно: на летние каникулы приехали из Сыктывкара
Лихаревы, и нужно было освободить квартиру на лето. Они привезли с собой
кучу денег, шикарные шубы тамошнего производства, доцентские дипломы, с
гордостью показанные Павлу, и чрезвычайно радостную для него весть: они оба
остаются в Сыктывкаре еще на год. Не говоря уж о северных деньгах, Владьке
вполне реально светила кафедра, а супруге его - докторантура. Павел
порадовался за них и за себя, хотя у него на работе ничего светлого не
вырисовывалось. Весной директор вызвал Павла к себе и на его глазах
вычеркнул "алмазную" тему из плана отдела.
этом.
где, а? Покажите мне приборы на ваших кристаллах, хотя бы схемы, желательно
бы еще заключение производственников о целесообразности внедрения. А? Нечем
крыть?
не жалуется своему всесильному отцу, не пользуется, недотепа, этой
исключительной силой, и особо с Черновым-младшим не церемонился. Но старался
все же держаться в рамках. На всякий случай.
не отрицается, - продолжил он своим академическим тоном. - Но, что
поделаешь, нет под него пока что технологической базы, не созрела.
Потерпите, через год ик-д ругой вернемся к вашей теме, непременно. А пока...
Ну что, свет клином сошелся на ваших алмазах? Посмотрите, сколько вокруг
интересного материала. Не нравится вам уран с плутонием - что ж, никто не
неволит. Есть еще цезий, редкая земель, да мало ли что? И всему этому
найдется применение уже сейчас, в производстве, в обороне.
читаете, телевизор не смотрите?
смотрел телевизор, разве что, ухайдокавшись совсем и уложив дочурку спать,
включал иногда и бездумно созерцал что-нибудь развлекательное.
одночасье инфаркт свалил. Прямо на работе в кабинете... И как это вы не
знали? Во всех газетах некрологи напечатали, в новостях передавали...
не дорос чуть-чуть...
академика - никто не давал Рамзину его семидесяти четырех, - тихий властный
голос. Вот так. На похороны он опоздал. Телеграмму слать поздно...
окно. По пути домой хотел было заглянуть в рюмочную, помянуть учителя, но
ноги сами собой вынесли его из троллейбуса возле церкви князя Владимира -
одного из немногих действующих храмов в городе. Он, не задумываясь, снял
шапку, перекрестился, вошел, купил самую большую свечу и поставил ее к иконе
Честного Креста. Постоял в задумчивости, не зная молитв, мысленно попрощался
с покойным... Опомнился он, уже пройдя половину Большого проспекта. А если
бы его кто увидел - сын секретаря обкома в церкви? Он без труда отогнал от
себя эту недостойную мыслишку и зашел в диетический магазин посмотреть
Нюточке фрукталина с орехами или еще чего-нибудь вкусненького из детского
питания.
мелкими гадостями, из которых самыми для Павла неприятными были Нюточкины
болячки, разыгравшиеся по весне из-за авитаминоза и общей весенней вялости.
Уже в мае Павел отправил Нину Артемьевну с Нюточкой на дачу и вскоре
присоединился к ним. Мысли о работе прочно отошли на второй план, о
родителях, сестре и себе - на третий, о Тане - вообще неизвестно на какой.
Осенью и зимой она еще иногда снилась ему а с весной ушла и из снов. В
квартиру у Никольского он не заглядывал совсем. Иногда к ним на Лесной
заходила Ада, взглянуть на внучку. Она-то и служила единственным источником
сведений о Тане. Говорила она о дочери немногословно, с какой-то печальной
отрешенностью. Похоже, после отъезда Павла в той квартире прочно
обосновались Якуб с Анджелой. Во всяком случае, заходя туда, Ада неизменно
видела их - то вместе, то поврозь. По словам Ады, там либо спали, либо
веселились - с хорошим вином, богатыми закусками, музыкой. В доме появился
видеомагнитофон, который работал почти непрерывно и показывал всякие
непристойности. Судя по всему, за диплом Таня садиться и не собиралась, на
работу возвращаться или искать новую - тоже. Все эти известия Павел
воспринимал спокойно, словно и не о его жене шла речь, только иной раз
возникала мысль оформить, наконец, развод, но только все было как-то недосуг
заниматься этой волокитой. В конце концов, ни он, ни она не имеют намерений
заключить новый брак, а об имущественных претензиях Павел и не думал. С него
взять нечего, с нее он ничего брать не хочет.
Ады, случайно заставший его в городе. Она рассказала, что у Тани появился
постоянный "друг", и это не кто иной, как Ванечка Ларин, разошедшийся, а
скорее всего, прогнанный своей киноактрисой. Новость эта Павла даже
позабавила. Надо же, Ванька Ларин! Кто бы мог подумать? Зная Танины вкусы по
части мужчин, Павел и представить себе не мог, чтобы она остановила свой
выбор, сколь угодно временный, на его друге детства. Он, конечно, не без
достоинств, но только не те это достоинства, и не настолько они велики,
чтобы прельстить мадам Чернову-Захаржевскую. А в том, что этот выбор всецело
принадлежал ей и только ей, Павел не сомневался. Не тот человек Ванька
Ларин, чтобы суметь своими силами прикадрить рыжую. Интересно, чем же он ей
глянулся? Или просто каприз, захотелось свежатинкой полакомиться?
квартире пылятся старые научные журналы, и решил воспользоваться этим
поводом. К сожалению, Тани он дома не застал, но зато вдоволь насмотрелся на
Ивана в пестром порнографическом халате, сытого, пьяного, прямо-таки
хрюкающего от нежданно свалившегося счастья. Смотреть на него было и смешно,
и жалко. Не будь Ванька столь феерически пьян, он попробовал бы поговорить с
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Фазиль Искандер
Самойлова Елена