"Трансэнерго", - я совершенно не понимаю, о чем... - он
снова икнул, закашлялся, с трудом сглотнул и закончил:
что его интересовало, вкрадчиво спросил Горечаев. - Вы,
директор, не понимаете, о чем я говорю?
Изяславович. - Воля ваша, никак не возьму в толк... Заказы
выполняются, график работ соблюдается.., не всегда, правда,
но ведь это же очень специфичное производство! Качество
работ на уровне, жалоб пока не было... Собственно, мы пока
что находимся в процессе роста, и ни один из объектов еще не
сдан, так что. - Нет, не знаю. Я чист перед законом.
воскликнул Горечаев. - Он чист, видите ли! А медь?
застыл с открытым ртом, - Ах, медь! - с видимым облегчением
воскликнул он. - Но ведь это же недоразумение! Какой-то
водитель вчера пригнал прямо к нам под окна грузовик с
медным проводом и стал требовать, чтобы мы этот провод
приняли и оприходовали. Я так понимаю, что он просто
заблудился... Требовал какого-то Бекешина, кричал, ругался.
А у самого накладные на руках, а в накладных указана совсем
другая организация. Какое-то 000 "Голиаф", насколько я
помню. А отправитель - фирма "Мальтийский крест". Я о таких
$ &% не слышал. И вы знаете, я теперь вспоминаю." Да, точно!
Водитель был какой-то странный, в рабочей одежде и весь
обгорелый, перевязанный.., вот здесь... - он поднял пухлую
руку и показал, где у водителя была повязка. - И грузовик...
По-моему, в него стреляли. Такие, знаете, круглые отверстия.
Но я-то здесь при чем? - почти взвизгнул он. - Это же
ошибка! Я места себе не нахожу: все думаю, позвонить мне в
милицию или не стоит... А вы говорите - мошенник, - закончил
он с обидой.
одного из наших менеджеров, Степанихин его фамилия. Он каким-
то образом сумел разыскать этого Бекешина.., по справочнику,
наверное, я не знаю-, и отправил к нему этого сумасшедшего
вместе с его грузовиком.
кто вас принял на работу? Кто владелец вашей фирмы, вам
известно?
промямлил Николай Изяславович. - Иногда по факсу приходят
распоряжения... А на работу меня принимала конкурсная
комиссия. Какие-то совершенно незнакомые люди, я их видел в
первый и последний раз... Послушайте, - начиная приходить в
себя, тонким возмущенным голосом спросил он, - что все это
значит?
свободны. Ступайте и постарайтесь учесть мои замечания в
своей дальнейшей работе.
боком протиснулся в полуоткрытую дверь. Андрей Михайлович
проводил его взглядом, неторопливо достал сигарету, размял
ее в покрытых серебристым старческим пушком пальцах, щелкнул
крышечкой настольной зажигалки и закурил, окутавшись густым
облаком синеватого дыма.
нее бесшумно выступил Палач. На его изуродованном лице
застыло выражение насмешливого удивления пополам с
презрительной жалостью.
сухофрукт! Где вы такого откопали?
проворчал Горечаев.
он не будет. Таких колоть - одно удовольствие. Увидит
решетку на окне у следователя и будет петь, пока ему пасть
подушкой не заткнут.
осторожнее. Не надо, чтобы тебя здесь видели. Да, - окликнул
он, когда Палач уже взялся за ручку двери, - и этого...
Степанихина.
надо.
покрутил головой во все стороны и бесшумно выскользнул вон.
Здесь он расправил плечи, одернул полы строгого пиджака,
поправил под подбородком узел черного галстука, нацепил на
переносицу темные очки и целеустремленно двинулся в сторону
лифта, придав своему лицу выражение крайней озабоченности.
"Ход", немного поерзал, устраиваясь, расчищая себе место
среди чужих спин и животов, потом словно невзначай положил
ладонь на туго обтянутое синтетикой бедро молоденькой
секретарши, изнемогавшей под кипой каких-то бумаг, и
прижался к обладательнице бедра поплотнее. Та повернула к
нему сердитое, густо раскрашенное кукольное личико, но Палач
равнодушно смотрел прямо перед собой темными линзами очков,
и секретарша отвернулась, решив, по всей видимости, что
прикосновение было случайным.
удовольствием сдавил своей огромной ладонью ее маленькую
круглую ягодицу. Такое пожатие уже никак не могло сойти за
простую случайность. Девица резко обернулась, вспыхнув, как
новогодняя шутиха. Палач посмотрел ей прямо в лицо и широко
улыбнулся. Секретарша вздрогнула, побледнела так, что это
было заметно даже сквозь толстый слой штукатурки, и
торопливо устремилась по коридору прочь.
вестибюле и на всякий случай огляделся. Ему повезло: в углу,
у киоска с напитками, он заметил обтянутую светлым пиджаком
жирную спину и лоснящуюся от пота лысину директора
"Трансэнерго" Иванова, сына Изи и Славы, Николая. Иванов
копался пухлыми пальцами в пухлом бумажнике, зажав под
мышкой пухлую кожаную папку. Все было ясно: слизняку
требовалось успокоиться и возместить потерю жидкости, Он
стоял третьим в очереди, так что время у Палача еще
оставалось.
рассчитывать: на такой случай у опытного профессионала по
кличке Палач имелось не менее сотни стандартных домашних
заготовок. Оставалось только решить, какую из них пустить в
ход в данном конкретном случае, и приспособить ее к имеющим
место обстоятельствам - так сказать, подогнать по фигуре.
который ему вручил Горечаев еще до начала исторической
встречи с сыном Изи и Славы. На листке были указаны оба
адреса Иванова - домашний и рабочий, а также номера
телефонов, по которым можно было найти директора
"Трансэнерго", и обоих его автомобилей - личной "восьмерки"
и служебной "Волги". Убирая листок обратно в бумажник, а
бумажник - во внутренний карман пиджака, Палач едва заметно
усмехнулся; судя по наличию этой бумажки, старик все решил
заранее, и встреча с этим мешком дерьма понадобилась ему
лишь затем, чтобы окончательно убедиться в правильности
принятого решения да еще, может быть, чтобы показать Иванова
Oалачу.
вестибюля на широкое крыльцо, Палач остановился и задумался.
Да кой черт, решил он наконец. К чему все эти сложности? В
конце концов, главное в такой ситуации - время. Если
действовать умело и решительно - именно так, как привык
действовать он, - все назначенные на сегодня дела можно
провернуть за час. Провернуть и спокойно отойти в сторонку,
наблюдая за тем, как суетятся, опрашивая свидетелей,
деловитые менты.
всю стену, зеркалом. Дожидаясь, пока стоявшая рядом холеная
сука лет сорока в строгом деловом костюме с разрезом по
самое "не балуй" и в туфлях на двенадцатисантиметровых
шпильках закончит поправлять и без того идеально уложенную
прическу, Палач усталым жестом изнемогающего от жары
человека ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Эриксон Стивен
Роллинс Джеймс
Майер Стефани