Чтение 62–й страницы книги ~Опасайтесь бешенного пса~

- Это не школьный, это - Мой Учитель, тот самый лесной старик, который
меня спас.

- Допустим. Только как мне объяснить ваше присутствие в группе? Что я
скажу людям?

- Я думаю, вам не придется ничего объяснять... - Савва посмотрел на план
собачьего питомника, который нарисовал полчаса назад Олег, и показал пальцем
в один из углов:

- Константин Аркадьевич сейчас находится здесь. И ему очень плохо. Нам
нужно торопиться.

- Хорошо. Вы меня почти убедили. Я довезу вас до моста Иван-города.

Дальше - спускаетесь к мосту сами. Если перейдете через мост, на той
стороне я вас подберу. Ну, а если вас там задержат - выпутывайтесь сами.

- Дмитрий Евгеньевич, да я не так давно вывел из "Крестов" одного
студента. Его туда специально отправили, чтобы убить в камере под видом
самоубийства. А я пришел и вывел.

- Вот только об этом мне не рассказывайте! - Самарин даже руками замахал.
Он недавно уже слышал какую-то похожую невероятную историю. Причем на
студента вроде бы объявляли всероссийский розыск, но почему-то отменили.

Мутная была история. И знать ее суть было ему ни к чему, своих заморочек
выше головы. - Завтра мы выезжаем. В семнадцать ноль-ноль.

***

- Всегда лучше, если операция проходит бесшумно, - говорил Осаф
Александрович Дубинин, попивая чай за кухонным столом Самарина.

Рядом, ближе к стене, сидела Мила. Напротив нее пил воду из пиалы Савва.

- Это консультант по нетривиальным явлениям, - решился-таки
отрекомендовать его Дмитрий Самарин. - Возможно, мы захватим его с собой.

- Что, прямо так, без визы? - удивилась Мила, посмотрев недоверчиво на
странного человека, который откуда-то узнал ее отчество. - А, поняла, у вас,
наверно, виза постоянная.

- Этот вопрос решается в рабочем порядке, - неопределенно ответил
Самарин. - Без шума было бы здорово. Но вот только собаки...

- Оружие мы получим на месте, - объяснила Мила. - В конце концов, будем
стрелять на поражение.

- Андрес Аарма выделит оцепление и штурмовую группу, но это - на крайний
случай, - продолжил Дубинин. - Для нас они, если уж возникнет такой случай,
исполнят роль похоронной команды.

- Собак убивать нельзя, - неожиданно встрепенулся Савва, до этого
безучастно молчавший.

- Не понял? - переспросил Дубинин. - Их что же, в честь нашего прихода
специально посадят на цепь? Человек, если он не дурак, сам ложится по
приказу на землю. А бешеный пес - он потому и бешеный, что законы логики для
него, как... - Куделин стал подыскивать сравнение, но так и не найдя,
закончил:

- Короче, никто, кроме нас, этих бешеных псов не нейтрализует.

- Я их нейтрализую, - негромко, но твердо проговорил Савва. - Убивать я
их не позволю. И потом, пока вы будете стрелять по собакам, эти люди убьют
врача, Олега Глебовича.

- А что предлагаете вы? - спросила, с трудом скрывая раздражение, Мила. -
Вы участвовали хотя бы в одной подобной операции?

- Не помню. Я думаю, не участвовал.

"Это конец. Сейчас они погонят его в шею, а заодно и меня", - решил
Дмитрий.

Он даже забыл, что сидит на собственной кухне.

- Я думаю, что сначала нужно вывести ветеринара, - объяснил Савва.

- Очень конструктивная мысль. Только кто это исполнит? Волшебник в
голубом вертолете? - В голосе Милы была уже нескрываемая едкость.

- В вертолете было бы хорошо, - ответил Савва, - но его у нас, по всей
видимости, не будет. Поэтому я просто попрошу открыть ворота, успокою людей
и животных, а потом выведу ветеринара.

- Чушь какая! Мы просто зря тратим время, - и Мила повернулась к
Дубинину. - Осаф Александрович, ты-то скажи что-нибудь.

- А что я могу сказать? Глупость, извините, она и есть глупость. Я думаю,
товарищу или господину... как там его... ехать с нами не следует. А нам пора
по домам. Завтра в машине обсудим детали.

- Нет, подождите, нельзя же так! - Диме Самарину было и стыдно за
глупости, которые лепил здесь Савва, и обидно за него.

Он посмотрел на Савву. Тот сидел с невозмутимым видом.

"Сделай! Ну сделай хоть что-нибудь, чтобы они не ушли! Покажи хоть
какой-нибудь фокус!" - молил он Савву.

Тот ничего не слышал. Потом повернулся к Миле.

- Эмилия Анатольевна, я понимаю, что вы мне не доверяете. Дело в том, что
я не могу раскрывать вам свои возможности просто так, для забавы или для
самоутверждения. Могу только для пользы. - Он повернулся к Дубинину. - Я
знаю, Эмилия Анатольевна переживала, что, пока мы тут разговариваем, ее муж
мерзнет во дворе при этом бешеном ветре. Я его только что попросил подняться
в квартиру и через полминуты он будет здесь.

- Интересно! - проговорил Дубинин. - А если не будет, тогда что? -
договаривал он уже во время звонка в дверь.

Встречать еще одного гостя бросился с лаем Чак Норрис Второй.

- Мы сейчас заканчиваем! - крикнула вошедшему мужу Мила. - Чаю хочешь?

Или кофе?

- Я, простите, воспользовался бы местом, где, так сказать, моют руки.

Штопка провела его к этому месту, потом помогла раздеться, посадила в
комнате у телевизора и принесла чаю. Мила не допускала участия мужа в своих
делах.

- И никакой утечки информации, - объясняла она.

- Интересный был фокус, - проговорил Дубинин, - если это, конечно, не
случайность.

- Допустим, вы подтвердили нам сейчас свои способности, - Миле не
хотелось сдаваться. - Но это с одним человеком, - а собак там может быть
стая. Они вас запросто разорвут.

- С животными мне разговаривать намного проще, чем с человеком. А насчет
того, что людей в питомнике несколько, это вы правильно сказали. И моих сил
надолго не хватит, я уже пробовал. Поэтому, как только я выведу ветеринара,
в действие вступите вы. Но собаки будут сидеть на своих местах, за них вы не
беспокойтесь.

- В конце концов, - решил вставить свое слово и Дмитрий, - у нас будет
возможность убедиться в способностях Саввы Тимофеевича. Он обещал пройти по
мосту через Нарву, миновав две границы, без всяких виз. Если же у него это
не получится, тогда мы станем действовать по нашему варианту.

На этом совещание и закончилось.

Глава 56. Во сне

К середине ночи ветер стал стихать, а вслед за этим успокоилась и Нева.
Угроза очередного наводнения отпала. Во сне Савва об этом не догадывался, но
ему опять привиделся мальчик и молодая женщина, которая смотрела на него
усталыми глазами.

- Смотри, папочка, смотри, какие мы стали большие, - говорила женщина,
повернувшись к большой фотографии, которая висела на стене в железной рамке.
- Это дядя Миша подарил нам костюмчик. Видишь, какие мы красивые.

Пацаненок важно прошелся по комнате. На нем было все, как у взрослых, -
брючки, белая рубашка с галстуком-бабочкой и пиджак.

- Мы уже говорить научились, - докладывала женщина фотографии, на которой
был изображен он, Савва. - Ну-ка, скажи "ма-ма", скажи "ма-ма", - обратилась
она к ребенку.

Тот остановился, взялся за сиденье стула, надул щеки, а потом басом
несколько раз выкрикнул:

- Мама! Мама! Мама!

- Слышал, папочка? - гордо спросила женщина. - Вот как мы уже говорим.

- А теперь скажи: "па-па".

Малыш, все еще держась за стул, проговорил невнятно что-то среднее между
"папа" и "дядя" и отправился в новое путешествие по комнате.

- Вот так, папочка. Хоть бы прислал письмо, где ты? Меня уже дурой
считают, а я все жду, жду - не иду оформлять свидетельство о твоей смерти.

Вдруг ты живой! И в церкви - тоже. Ни разу еще свечку за упокой не
ставила.

Мы как раз сегодня были на службе с дядей Мишей, и он мне: "Поставь за
упокой души! Поставь за упокой души!" Так и не поставила. А сейчас, когда в
лифте поднимались, папочка, он мне руку под пальто просунул и на грудь
положил, прямо при ребенке, и я ее не стряхнула. Вот так. Первый раз не
отодвинулась. Я ведь тоже не каменная. И когда он стал меня целовать, не
отодвинулась. Умом знаю, что нельзя поддаваться, потому что уж тогда ты
точно к нам не вернешься, а сделать ничего с собой не могу. Такие у нас
дела, папочка!

Пока она все это говорила, Савва, глядя на нее с фотографии, в который уж
раз стал думать о том, что прежде они с сыном ему только снились, а сейчас -
все по-настоящему, он не спит. И стоит ей только назвать его по имени, как
он сразу вспомнит свою прежнюю жизнь, разыщет их. Он снова пытался подать ей
какой-нибудь сигнал - глазом моргнуть, прищуриться, а еще лучше - громко
чихнуть, чтобы она поняла: живой он, живой смотрит на них с фотографии. Но
застывшее лицо не подчинялось.

- Эх, папочка, папочка! - продолжала говорить она с упреком. - Скоро
совсем забудем тебя. Я в одной газете прочитала объявление. Ужасно дурацкое.
Какая-то тетка встретила мужика, который ничего не помнит. И чтобы все, у
кого потерялся муж, пришли на него посмотреть: вдруг это их мужик. Я хотела
ей наши фотки послать, твою и мою, где мы вместе, но дядя Миша в тот день
отговорил, мол, нечего ерундой заниматься. А потом и газета потерялась. Не