им мои руки и скальпель, а потом и грудь несчастного.
надрез кожи на груди, потом разрезаю мышцы... Доктору показалось, что он
видит перед собой руки действительно классного хирурга.
затем принялся за непосредственный массаж сердца больного. Это длилось
несколько секунд, после чего я повернулся к доктору, схватил своими
окровавленными руками ворот его халата и подтолкнул к несчастному. Все мое
лицо было покрыто обильным потом.
операционную...
находились в комнатке, из которой можно было попасть в операционную.
люди, я так и не узнал, да мне это, если честно, и не было нужно. Не знаю,
сколько прошло времени, но наконец к нам вышел пожилой доктор, оказавшийся
профессором, говорившим по-английски. Он-то и успокоил меня, заверив, что
операция прошла успешно, и от души поблагодарил меня за "добрый поступок",
почему-то называя меня своим "коллегой". Спросив, в каком отеле я
остановился, профессор распорядился отвезти меня...
добравшись до кровати, я замертво свалился, не снимая даже обувь, и заснул
как убитый. И абсолютно безо всяких снов.
удивленный - кто может стучать в такую рань: часы показывали девять - я
накинул на себя белоснежный гостиничный халат и открыл дверь. Тут уж мое
удивление подскочило до самой высокой отметки.
висела массивная цепь, на голове красовался темно-сиреневый берет. Из-за его
спины выглядывало встревоженное лицо дежурного администратора, толпились и
еще какие-то люди.
переводчицей. Она свободно говорила по-русски: ее родители эмигрировали из
бывшего Советского Союза. Она и объяснила мне, что мужчина с цепью - всего
лишь мэр Неаполя, который приехал ко мне по просьбе спасенного мною
человека, а он, в свою очередь, последний представитель очень древнего и
знатного дворянского рода. Операция прошла успешно, но оперировавший
профессор сказал, что если бы не мое вмешательство, то больной бы умер.
Сейчас он чувствует себя хорошо и очень просил привезти к нему в больницу
человека, спасшего ему жизнь...
спецсигналами ехал мотоциклист в особой униформе, за ним в шестидверном
"Мерседесе" ехал я с мэром Неаполя, по бокам и сзади нас ехал эскорт из
шести мотоциклистов - по одному на каждую дверь...
за мою руку, слабо тряс ее и что-то говорил, говорил и говорил
по-итальянски. Девушка, с трудом поспевая, старательно переводила его
монолог.
очаровательных дочурок, а вот сына, наследника и продолжателя рода, нет. И
если бы не я, то не только осиротели бы дочки, но и род их угас.
надел мне на шею.
продолжил: - С одной стороны изображен Отец Небесный, а с другой - Божья
Матерь. Это фамильная реликвия, передаваемая по наследству от отца к сыну.
Но теперь я хочу, чтобы эта иконка принадлежала тебе...
жизнь, не так ли? А кто дает жизнь человеку? Отец и мать! И ты как отец мне
теперь, не так ли?! Это ли не родство? - рассудительно пояснил он.
сыну! - торжественно произнес я.
то ли мне хотелось, чтобы оно было невыполнимым, то ли действительно в тот
момент оно ко мне пришло:
показалось, что и усмешка.
тебя отвезут в Ватикан, и там ты повидаешь Папу...
соседе.
отвезли в Ватикан и провели в собор святого Петра, где Папа читал проповедь
перед огромной толпой прихожан.
метров сорок: во всяком случае, так мне тогда показалось.
произнес по-русски:
двинулся вперед, словно зачарованный. На мне была белая безрукавка, на
которой красовалась подаренная иконка.
ближе! - показал он рукой, и я выполнил его приказ.
слышно шепча как бы про себя молитву. Потом перекрестил на этот раз меня и
сказал:
именно на меня? Единственным объяснением, которое может прояснить что-то:
Папа тоже, несомненно, обладал каким-то даром, каким обладала и баба Ванга.
Тогда я предположил, что и старинная икона, наверное, излучает какую-то
энергию, которую смог почувствовать Папа...
подтвердилось научными приборами...
ее...
профессором. Размягченные крепким паром, приняв несколько кружек холодного
пивка, мы с ним разговорились, разоткровенничались, и я узнал, что он один
из директоров некоего закрытого научно-исследовательского института.
НИИ Павел ответил согласием, но попросил принести кое-какие документы:
просто так к ним в институт не попадешь...
пропуска. Оформляли меня туда дольше, чем за границу. Как бы там ни было, но
наконец я оказался в институте, в кабинете Павла.
лаборатории, где Павел подвел меня к прибору, похожему на обычный микроскоп.
по управлению институтом, но проект был мой! - пояснил он.
содиректорами, а третий состоял в должности главного инженера НИИ. Всем им
было под сорок, и они защитили докторские диссертации. Но более всего меня
поразило, что все четверо были абсолютно седыми. Почему? Думаю, все станет
понятно...
потом взглянул на часы, - Ты смотри в него, а я минут на пять отлучусь... Ты
готов?
включил прибор и вышел.
хочет удивить Павел. И вдруг у меня на голове в буквальном смысле слова
зашевелились волосы: на моих глазах в странно-голубоватом свете прибора
горошина неожиданно начала прорастать, кверху потянулся стебель, на нем
появились ветви, на которых выросли наполненные горохом стручки. Я смотрел
на это чудо и никак не мог поверить, что такое возможно.
Конюшевский Владислав
Никитин Юрий
Маркелов Олег
Афанасьев Роман
Браун Дэн
Шилова Юлия