себе, хороша только для ранней осени...
стоять. Мне ко всему прочему еще только простуды не хватает... жила в
маленькой однокомнатной квартирке, пчем, кухня была довольно просторной -
целых одинадцать квадратных метров, хоть танцуй, как говорится. Кухня,
естественно, служила Поспеловой и кабинетом, и столовой, и комнатой отНа
холодильнике стоял маленький цветной телнвизор, а рядом с угловым диваном на
табуретке примостился неплохой двухкассетный магнитофон А в комнате Лида
только спала, там был вечный беспорядок, поэтому первое, что она сделала,
войдя в квартиру, это плотно закрыла дверь в комнату Обнорскому совершенно
необязательно видеть не убранные в шкаф блузки, колготки и халат.
чайник на плиту, вынула из буфета чашки с блюдцами и какое-то печенье,
извлекла из холодильника банку малинового варенья.
прошел, а усилился, его поколачивало так, что он испугался, не слышно ли,
как стучат его зубы... А перед глазами Андрея все время фокусировалась одна
и та же картина - мертвый голый Женька Кондрашов в луже крови на полу в
уютной баньке... Лида видела, что с парнем творится что-то неладное, поэтому
поспешных вопросов не задавала; она все-таки была достаточно опытным
следователем и знала: если человек находится в таком состоянии, лучше его
сначала не трогать, отойдет чуть-чуть, тогда, может быть, и сам все
расскажет...
обменивались лишь ничего не значащими фразами, выкурили по сигарете и больше
поглядывали друг на друга, словно ждали чего-то. Лида уже не сомневалась,
что у Андрея действительно случилось что-то очень серьезное - от него шла
плотная волна боли и тоски...
осознал бредовость идеи до-"Роса с пристрастием. О чем говорить? Все-таки
Лидия Александровна была следователем, и Андрей не насколько ей можно
довериться. А заигрывать и флиртовать Серегин просто не мог, слишком уж этп
было бы цинично - Женькин труп еще, наверное от бани увезти не успели...
Поэтому Андрей молчал, хмурился и не знал, куда деть трясущиеся руки. Когда
чай наконец был готов, Андрей смог выпить только полчашки, потому что его
вдруг прямо перекосило всего от приступа головной боли. Обнорский молча
выскочил из-за стола в прихожую, где на вешалке висела его куртка, нашарил в
кармане таблетки анальгина. Вернувшись в кухню, он вылущил из упаковки две
таблетки и запил их теплым чаем. Виновато взглянув в глаза Поспеловой,
пробормотал:
меня бывает иногда... Поспелова кивнула, улыбнулась участливо:
Афганистане?
отделении учился... Это меня в Южном Йемене приголубило. Сначала осколком, а
потом один хороший парень мне почти в то же самое место из "Макарова"
засадил... Интересный был человек, и главное - добрый... Теперь снится мне
все время, когда у меня пакость какая-то начинается...
Саудовской Аравией? Совершенно забыла географию... А там, в Йемене этом, что
- тоже наши войска были? Мы что - воевали там?
Кому сейчас это все нужно?.. Ерундой мы там занимались. Надо было не
интернациональный долг выполнять, а фарцовкой заниматься и валютой
спекулировать, готовить, так сказать, плацдарм для новой России...
все сильнее, и голос его по степенно угасал, переходя в шепот... А потом и
вовсе замолчал, прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана, уперся затылком
в стену, потому что прошел на свой пик. Обнорскому было так больно он уже не
думал о правилах приличия, он и сосредоточился только на одном - лишь бы не
застонать... Поспелова тоже замерла с чашкой она неотрывно смотрела на
подрагивающие веки Серегина, на его покрывшийся бисеринками пота лоб ,
внезапно на нее нахлынула волна почти материнской нежности к этому
странному, вдрызг измученному парню...
совершенно неожиданно для себя положила ладонь на горячий лоб Андрея.
Обнорский вздрогнул от этого прикосновения, но глаза не открыл и не
отстранился... Несколько секунд они не шевелились, а потом Поспелова начала
осторожно поглаживать его лоб и виски, ее прохладные пальцы словно забирали
в себя боль Андрея... Незаметно к ее правой руке присоединилась левая, они
разглаживали морщины у глаз Обнорского, бережно ерошили его черные, с редкой
проседью волосы... Со стороны все это выглядело достаточно странно: едва
знакомые люди (да и познакомившиеся, между прочим, не где-нибудь, а на
допросе) - и вдруг такие, можно сказать, нежности. Но Лиду и Андрея никто
ведь не видел... А в жизни случается много очень странных и подчас совсем
необъяснимых вещей...
осторожно повернул голову и коснулся ее руки губами - сначала один раз,
потом другой... Она не отвела рук, продолжала гладить его по голове, словно
не замечая его нежных поцелуев. Лида наклонилась к нему еще ближе, он
почувствовал на своем лице ее легкое дыхание, бережно приобнял ее за плечи и
поцеловал в найденные ощупью мягкие губы... Она чуть напряглась, сделала
даже робкую попытку отстраниться, но Андрей не пустил - он целовал ее все
сильнее и сильнее, и в конце концов Поспелова не выдержала, подалась к нему,
застонала глухо и начала отвечать на поцелуи... И вот тут слу-ился какой-то
провал во времени и пространстве, потом не могли вспомнить, почему очнулись
уже не на кухне, а в комнате, в абсолютно развороченной и перебуровленной
постели... Стоит ли при этом говорить, что из одежды на обоих приходились
пара сережек, перстенек да крест на серебряной цепочке...
не понимали, что собственно говоря, произошло... Обнорский очнулся первым.
сказывалось все-таки долгое пребывание в армии. Бесчувственным чурбаном он,
конечно, не был, но часто мог сказануть что-нибудь этакое... Ну, не совсем
уместное, что ли...)
жгут одеялом.
дал - навалился всем телом, схватил за руки и снова начал целовать с
какой-то запредельной, сводящей его самого с ума нежностью.
вступив в антагонистическое противоречие с собственным телом, потому что ее
руки говорили обратное - они словно сами по себе гладили Серегина по спине,
а ноги разошлись в стороны и согнулись в коленях...
вернулись в реальность, то оказалось, что Лида лежит на животе, уткнувшись
лицом в мокрую подушку, а Андрей закрывает ее сверху, целуя в затылок, в то
самое место, где заканчивались пушистые завитки светлых волос... Обнорский
осторожно скатился с нее, лег рядом и притянул Лиду к себе. Она всхлипнула и
открыла глаза.
- сразу... Да?
стиснул ее крепко-крепко, до хруста и снова начал целовать. - Ну что ты,
Лида-грубоватые утешения частично помогли - она д в его руках, но все равно
продолжала бормотать сквозь всхлипы:
конечно не такая... - Андрей погладил ее по волосам. - Ну что ты? Почему я о
тебе плохо думать должен? Зачем же ты меня-то раньше времени в сволочи
записываешь? Лидушка, нежная моя...
долго, а потом... Ну что может случиться после нежных, и страстных, и долгих
поцелуев голой женщины и голого мужчины, лежащих, заметим, при этом в
постели? Ежику понятно что. Вот оно и случилось, и при этом сознание у них
уже не отключалось...
Лида, покачиваясь, как пьяная, добрела до кухни, взяла там пепельницу,
сигареты, бутылку минеральной воды и вернулась обратно. Когда они наконец
закурили, было четыре часа утра. Курили молча. С первыми затяжками перед
глазами Обнорского вновь появился окровавленный Женькин труп, а Лида, видимо
почувствовав, что мысли Андрея ушли к чему-то очень тяжелому и страшному,
тихо лежала рядом, поглаживала его по плечу.
до фильтров. - Ты говорил, У тебя какие-то серьезные проблемы появились... И
что ты думал, будто я в курсе... Что случилось? Ты можешь рассказать?..
рассказать, после всего, что случилось между нами?.."
голову. Рассказать... Понимаешь, долго очень рассказы-придется... Я... Пять
дней назад я договорился о встрече с одним своим другом. Мне нужен был его
совет, возможно, не только совет, но и реальная помощь... Сегодня... точнее,
уже вчера... я приехал на место встречи... И немного опоздал - знакомого
встретил в том дворе, где машину парковал... А когда пришел туда, где мы
встретиться договорились, там там уже мой приятель лежал... Убитый...
Зарезанный...
расширились ее глаза. Обнорский невидяще смотрел в потолок и продолжал
говорить:
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Перумов Ник
Суворов Виктор
Орловский Гай Юлий