поддержке, которую мы так великодушно оказали вам нашей рекламой, - и тем
не менее ваши цифры совершенно неудовлетворительны. Вам нужно поменьше
думать о своей красоте, Кингсблад, и побольше о том, как угодить
покупателям.
заигрываешь со всякими языкатыми дурами, хохочешь с ними и вдобавок
пачкаешь меня разговорами о своей семейной жизни! - начала она.
тебе не скажу кто. Ей стало обидно за меня. Она тебя видела в магазине.
несправедливости, которая кроется в торговле носками!
устремился в объятия Софи Конкорд.
возмущение изгоя, улеглось.
положением". Как и я когда-то. Может быть, для нее лучше было бы оставить
меня, взять Бидди и вернуться к отцу. Он удалится от дел, уедет с ними в
Калифорнию или еще куда-нибудь, и никто ничего не будет знать. Что ей и
Бидди до моей борьбы? И лучше поспешить с этим, пока Вестл не ожесточилась
еще больше, не сказала чего-нибудь еще страшней. Вестл, дорогая, я так
любил тебя!"
дверью гудели веселые голоса негритянского семейства, коротавшего вечер
вокруг миски с гороховым супом. В холле черный дородный негр с увлечением
читал проповедь пастве, состоявшей из него самого; это был Элдер Майес,
пророк-одиночка, сапожник по ремеслу и основатель храма Наития Святейшего
Синклита Божией Благодати, пока, к сожалению, не располагавшего помещением
для молитвенных сборищ. В коридоре Нийлу попалось навстречу несколько
прожигателей жизни, которые днем были дворниками и грузчиками зерна, а
теперь, в шесть часов вечера, щеголяли в бежевых модных пальто и зеленых
шляпах.
одинокое холостяцкое обиталище Софи. Он уже бывал здесь раньше, но только
в неловкие минуты прощаний.
остатками былой роскоши. Роль тахты исполняла колченогая койка, накрытая
куском красной замши, опущенной потертым и облезлым леопардовым мехом от
какого-то старого театрального костюма. На длинном столе соседствовали
двухконфорочная керосинка, чепец медсестры, миниатюрная батарея
флакончиков с косметикой и избранные сочинения Джона Дьюи. Стены украшал
вермонтский пейзаж Лучони, какая-то заковыристая абстракция, фотография
девушки-негритянки в бесстыдной сияющей наготе и большой табель-календарь
с изображением котенка в корзине, испещренный отметками больничных
дежурств. Посреди этого беспорядка, красноречиво говорящего о том, что
владелица комнаты слишком занята, чтобы подумать о своем быте, слишком
полна интереса ко всему живому, чтобы заботиться о создании обстановки,
которая выгодно оттенила бы ее женские достоинства, - сидела Софи и
полировала ногти перед туалетом, сооруженным из картотечного шкафчика.
как Вестл, в распахнутом на груди длинном халате, лиловом с золотыми
прожилками. Она сдвинула брови, заметив, что он почти шатается, она
сказала шепотом:
на груди.
нежностью в голосе:
заходила, боялась, что вам будет еще тяжелее. Но зато вы уже достигли
предела и ниже падать вам не придется. Вы первый раз заглянули людской
злобе в глаза. В другой раз это будет уже не страшно. Теперь я могла бы
полюбить вас, могла бы. Но - вы ведь сами сказали - слишком мало во мне
осталось от диких джунглей. Со всем этим я покончила ради миссионерского
долга. Да ведь и вы тоже. А потому поцелуйте меня и отправляйтесь домой. О
господи, до чего ж я устала быть добродетельной и работящей! До чего
устала!
голову, что и у Софи могут быть свои минуты уныния. Слегка удивленный, он
положил ее голову к себе на плечо, вместо того чтобы сделать наоборот, и
ласково погладил ее:
блестящую бронзовую голую ногу, по-балетному выгнув подъем.
честная; она всегда за то, чтоб каждый получил, что ему причитается.
обожаете Вестл. Уж если она должна отнять вас у меня, - а, видимо, так оно
и будет, - так я хочу, чтобы она была как можно лучше. Я не желаю знать,
что меня оттерла какая-то бесхвостая мартышка. - Софи теснее прижалась к
его плечу. - Ладно, ладно. Она - восьмое чудо света. Ее единственный
недостаток в том, что она ходила в школу, вместо того чтобы учиться у
жизни. Она никогда не принимала ребенка в такси, никогда не должна была
думать о том, как бы выгнать из своей спальни хозяина кафе и при этом не
потерять у него работу. Может быть, для вас она именно то, что надо, и...
ли это удастся, но бог с ней и бог с вами, и оставайтесь при ней... вы,
плоть от плоти белых банкиров!.. питомец Йеля!
утешением к тетушке Конкорд! А то в ней есть еще очень много от
легковоспламеняющейся девицы Софи. Возвращайтесь к своей маме Вестл,
наследнице пилигримов, и пусть вас выберут в члены общества Сыновей
Американской Революции! Чучело!
чисто мужской неблагодарностью думал не о Софи, и не о Вестл, и не о
женщинах вообще, а о хорошей, честной, зверской драке с мужчинами вроде
Харли Бозарда, Уилбура Федеринга и орденоносного майора Роднея Олдвика.
жалею. Но не могу я со всем этим примириться. Что-то тут надо изменить.
разговаривать не стал. Его ждали не терпевшие отлагательства боевые
подвиги.
46
этой неделе унижений, которую он провел, точно большая хохлатая птица в
тесной золоченой клетке, выставленная на посмешище любопытным. Он решил,
что как негр-рабочий он не должен ни плыть по течению, ни мириться с
вызывающей наглостью. Он отыщет путь и сумеет пойти этим путем.
в кабинет и сказал ему почти весело:
захотите, чтобы я потренировал вас в гольф, а пока - всего хорошего.
было делать выбор - бунтовать или дать себя сломить. В штате Теннесси уже
разыгрались первые после окончания второй мировой войны серьезные расовые
беспорядки - самые настоящие боевые действия одетых в форму полисменов
против перепуганных темнолицых граждан, их жен и детей.
позавтракает, прежде чем вновь начнет гранить обледенелые мостовые в
погоне за работой. Он отправился в "Пайнленд", в "Фьезоле", мысленно
убеждая себя: "Я вовсе не ищу неприятностей; я просто отстаиваю свои
права". Другими словами, он именно искал неприятностей и бравировал своими
правами.
святилище, но в конце концов, ограничившись легким кивком, повел Нийла к
третьеразрядному столику за колоннами, в глубине, из тех, что были
отведены для фермеров, провинциального духовенства, святых и тому
подобного сброда. Но негр-официант прислуживал ему проворно и вежливо, и
Курылев Олег
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Гуль Роман Борисович
Василенко Иван
Суворов Виктор