"орлиного гнезда", а, вернее, возле дымящихся бесформенных
руин бывшей горной цитадели.
гулявшей по склонам, различались редкие огни, горевшие в
отеле, расположенном в долине.
мебели и стекла, натыкаясь на обезображенные трупы "рыцарей"
и прислуги. Увидев раздавленную бетонным перекрытием голову
Краузе и его смятый, с обломанным рогом шлем, валявшийся
неподалеку, еле совладал с подступившим приступом рвоты.
стоял в спальне, он вытащил свою одежду и, сбросив балахон,
дрожа под порывами пронизывающего жгучего ветра, облачился в
костюм и в пальто.
документами и кредитными карточками.
от мертвого ламы, не увидел лежавшую навзничь Глорию.
рана тянулась от лба ее к темени. Короста замерзшей крови
залепила глазницу и волосы.
горах волку. За что?! Неужели ему вовсе не суждено счастья?!
стоял над ней и беззвучно рыдал, не зная, кого винить и кого
проклинать... Судьбу? Себя? Краузе? Карму?..
он обнаружил единственный уцелевший "линкольн" с треснувшим
лобовым стеклом и, взломав рулевую колонку, накоротко
соединил провода, пустив двигатель. После, лавируя между
завалами кирпича, вывел машину на заснеженную дорогу.
железнодорожной станции, он сел на поезд, идущий в Вену.
возле старого парка, некогда разделявщего восточный и
западный Берлин.
постепенно освобождалось от дурмана, и он начинал уяснять,
что каким-то чудом остался в живых, и позади страшный
подвал, гулкие голоса допрашивающих, доносившиеся сквозь
наркотическую пелену, сонливое безволие и темные
бессознательные провалы памяти...
запястья рук, увидев наплывы багрово-черных синяков,
тянущиеся к ладоням... Да, искололи его изрядно и
безжалостно...
банковская книжка.
сволочи ограбили его вчистую! Но когда, как?! И зачем все
свои деньги надо было держать на одном счету?! Идиот! Сложил
все яйца в одну корзину!
креолки...
теперь идти? И кто он теперь? Продрогший, еле волочащий ноги
нищий!
Виктор, но сейчас любой телефонный звонок бывшему лже-агенту
несет в себе самоубийственную опасность, ибо парень, похоже,
соскочил с крючка, связавшись с теми, от кого ему,
Трепетову, бессмысленно ждать пощады.
дороги, где остановил полицейскую машину, и уже через
считанные минуты сидел в участке, рассказывая компетентному
лицу о похищении его злоумышленниками, демонстрируя
исколотые руки и - банковскую книжку с погашенным счетом...
губу, предполагал дознаватель. - Кого из своих
соотечественников вы знаете здесь?.. С кем поддерживали
связи?
Трепетов. - Вы должны мне помочь!
расследование... Однако - вопрос. Речь идет о внушительной
сумме. И мы обязаны знать о природе происхождения таких
средств...
механизма, он теперь удрученно размышлял, как бы механизм
этот не оттяпал ему всю руку, а то и вовсе не затянул бы со
всеми потрохами в жернова своего непривлекательного чрева...
распрощаемся.
узеньких улиц Карлсхорста, шла служба.
толпе верующих, внимая священнику.
найти какую-то опору в зыбкой неопреденности своего бытия?
Избежание смерти, неотвратимую угрозу которой он
почувствовал в подвале виллы, среди жутких типов, способных
отрезать голову, не моргнув стылым взором профессиональных
убийц? Но что привело его в тот подвал? Как ни крути -
собственная корысть, коварство и еще куча разнообразной
дряни, накопившейся в душе и - основательно уже душу
разъевшей...
кабинет с мраморным полом, закопченной пастью камина, с
растрескавшейс паутиной лепкой карнизов потолка.. Матовые
стекла витражей лили преобразованный их замутненностью
неверный, водянистый свет из стрельчатых проемов окон на
портреты рыцарей, дам и старинную черного дерева мебель,
составленную из стульев-тронов с грубой кожей сидений и
мрачного как надгробие письменного стола, перечеркнутого
опрокинутой со стены тенью распятья.
бледным, ожесточенным лицом и покрасневшими от бессонницы
глазами. Немигающий взгляд бешено расширенных зрачков с
грозной неприязнью уставился на Михаила - сжавшегося от
страха, поседевшего и осунувшегося. И вот тогда-то -
неожиданно и остро ощутилась им пролегшая здесь, сейчас,
грань между жизнью и погибелью, но погибель несла в себе
завершающий итог его никчемного, подчиненного исключительно
наживе и греху бытия, не отмеченного никаким приближением к
Богу... И от сознания этого охватил его уже иной страх -
удушающий и безмерно горький; и вдруг, словно почувствовав
всю глубину такого ужаса, убийца сказал:
ты, гляжу, и так еле жив. Вон отсюда!
запоздало, но явившая собою бесценный и непреходящий дар.
Блажен Великий Спаситель, давший возможность каждому
избежать ада, но, даже и не избегнув его, подняться через
муку искупления к Свету.
размышлял... Есть, все-таки есть у него живая душа, и дана
ей жизнь земная и вечная, но в жизни земной благополучие
личное никогда не построит отныне он на обмане и костях
других, и будет, раб божий, крещенный в возрасте зрелом, по
интуитивному стремлению своему, по возможности греха на себя
не брать, во лжи не усердствовать, ближнему помогать, и
заповеди наимудрейшие соблюдать, искушение беса в нем
сидящего, всеми силами слабыми своими преодолевая и -
раскаиваясь в скверне прошлого как умом, так и сердцем.
основа религии предков его в том, чтобы предмет веры обладал
действительностью и несомненной материальностью. Не ведая,
что, взыграй в его подсознании память поколений, возможно и
угаснет в нем постепенно стремление посещать храм
православный...