read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



из-за рубежа. В это время я лишь слушаю и не позволяю себе задавать
вопросы или выдвигать предложения. После того как все новости изучены, в
двенадцать тридцать две - второй ленч. Триста граммов вареной
глубоководной рыбы - без соли, пять сырых яиц перепела - великолепная
профилактика от склероза, чашка кофе, ломтик сыра. В тринадцать - подвожу
итоги полученной информации, выдвигаю несколько гипотез и прошу
перепроверить их в нашем бюро электронного вычисления. Причем я не
позволяю себе идти вразрез с мнением моих экспертов, ибо они молодые люди,
они заинтересованы в деле, поскольку вошли в правление, а не остались
служащими. Но они не изучали латыни, - улыбнулся Дюпон. - И лишь знание
предмета позволяет мне выдвигать гипотезы - ничего больше. К тринадцати
тридцати мы получаем из вычислительного центра анализ первых двух часов
работы биржи и принимаем решения. В четырнадцать часов я начинаю прием
иностранных представителей. В пятнадцать часов я уезжаю к себе и полчаса
плаваю в бассейне. До семнадцати часов - предобеденный сон. В семнадцать -
полстакана крепкого бульона; я не верю, что бульон - это зло, как
утверждают некоторые медики... Они видят в бульоне некий суррогат,
абортируемый мясом, насквозь пронизанный "органическими ненужностями".
Утренняя еда римских императоров предполагала стакан бульона, а древние
были умнее нас. После бульона - пятиминутная беседа с женой. Потом слегка
обжаренная дичь с вареньем из кислой сливы, пятьдесят граммов икры с
лимоном и два индийских абрикоса. В девятнадцать тридцать - две партии в
шахматы с моим садовником, мсье Бикофф. В двадцать часов ко мне приезжает
помощник по внешнеполитическим вопросам, и мы работаем до двадцати
тридцати. В двадцать тридцать - вечерний чай. В двадцать один - полчаса
чтения. Плутарх или Флеминг. В двадцать один тридцать я ложусь в постель.
В двадцать два я сплю. И время не может сыграть со мной свою обычную
штучку. Я не отдаю времени - время. То, что я сегодня нарушил график,
рассказывая о своей системе, свидетельствует о моем самом добром отношении
к вам, Дорнброк. Не считайте только, что, следуя системе, я жертвую
чем-то. Я любил выпить, но я и сейчас позволяю себе коктейль по субботам,
в девятнадцать пятьдесят, после одной партии с мсье Бикофф. Ожидание этого
коктейля все дни недели - это тоже стимул. Я не знаю, что слаще -
запретный плод или ожидание, когда ты его вкусишь. Раз в месяц, по
воскресеньям, - концерт. Я ломаю график, если гастролируют Менухин, Рихтер
или Армстронг, - я преклоняюсь перед искусством великих. И последнее:
лишите себя воскресенья, Дорнброк. Это страшный день. За один этот день
человек стареет не на минуты или часы, он стареет в этот отвратительный
день всеобщего лицемерия на день, да, да, на целый день! До свидания,
Дорнброк".

Бауэр не поверил своим глазам, когда подъехал к громадному, мрачному,
обнесенному глухим забором особняку Дорнброка: в кабинете старика горел
свет. Такого не случалось вот уже пятнадцать лет.
- Не удивляйтесь, - сказал Дорнброк, увидев Бауэра. Он был одет и
неторопливо расхаживал из угла в угол громадной, почти совершенно пустой
комнаты - лишь стол тахта, два кресла и большие портреты жены и старшего
сына Карла, погибшего в последний день войны. - Я не сплю с тех пор, как
вернулся Ганс. Видимо, и вы приехали ко мне в связи с его состоянием?
- Да.
- Он ушел к Ульбрихту?
- Пока нет. Но он все рассказал Кочеву.
- Все? Абсолютно все?
- Да.
- Красный уже дома?
- Еще нет, господин председатель.
- Где Ганс?
- Он у режиссера Люса.
- Люс тоже дома?
- Нет, он в другом месте, а оттуда улетает в Ганновер.
- Едем, - сказал Дорнброк. - Я готов.

Бауэр сидел во второй комнате и прислушивался к разговору отца и
сына. Старик так же, как и дома, расхаживал из угла в угол.
- Пойми, Ганс, не я, не мои компаньоны, не Бауэр проиграют, если ты
будешь стоять на своем. Проиграют миллионы людей, которые доверили нам
свои сбережения, которые купили акции, которые положили деньги в наши
банки. Проиграют рабочие наших заводов, словом, проиграют немцы... немцы,
наши с тобой сограждане. Молодости свойствен эгоцентризм. Ты смотришь на
себя со стороны, ты не хочешь смотреть на себя как на человека,
принимающего участие в громадном деле... Ты, я надеюсь, не веришь пока
еще, что я работаю во имя личного обогащения? Ты ведь знаешь мои
требования к жизни: овсяная каша и чашка бульона. Я работаю и живу во имя
нации, во имя будущего Германии, во имя будущего Европы, во имя будущего
твоих детей, Ганс...
- Моих детей? - переспросил Ганс. - Вот как?
- Ганс, если ради твоей жизни...
Ганс перебил его:
- Знаю, папа... Знаю... Ты отдашь свою жизнь без колебаний. Я слышал
это. Я о другом. Неужели думать о будущем нашей нации следует, лишь убивая
людей?
- Убивая людей?! О чем ты?! У тебя плохо с нервами!
- Где красный?
- Какой красный?
- Спроси Бауэра. Или людей из бюро Айсмана. Красный должен был
позвонить мне. Если он не звонит, значит, его тоже убили.
- Кого еще убили, Ганс? О чем ты? Кто кого убил?
- Меня убили! Ты меня убил! - закричал Ганс. - Своей борьбой "за
светлое будущее нации"! "Политики не в состоянии обеспечить будущее
нации!" Ты ведь так говоришь! "Они обрекают Германию на положение
второразрядной державы! Нашим генералам позволяют командовать танковыми
маневрами, а кнопки в руках американцев! Кто пустит нас испытывать свое
оборонительное оружие в Сахаре? Французы?! Американцы? Или англичане в
Тихом океане?! Союз униженных спасет нас! Полигон в Азии или
Южно-Африканской Республике, или Израиле, - во имя будущего!" Это ты
внушал мне все время! И от радиоактивных осадков снова гибнут люди! И
умирает та, которую мне послал бог!
- Снова ты о себе, мальчик, - тихо сказал Дорнброк. - Нельзя так. Ты
мой преемник. Тебе выпала горькая и великая участь продолжать дело. Ты
ответствен перед богом за судьбу нации.
- Не пугай меня. Со мной случилось самое для тебя страшное: я
перестал бояться. Раньше я боялся только за тебя: "Что с папочкой? Как он
там, в этой тюрьме? Что с ним?" Потом я боялся за нас с тобой. А когда ты
решил ввести меня в дело, я перестал бояться вообще, и мне даже поначалу
нравилось быть сильным! А теперь не нравится! Наше дело убивает, отец! Оно
сейчас убивает мою любимую!
- Я никогда не думал, что ты окажешься таким слабым! Как твоя мать...
Поэтому она и погибла рано...
- Это ты виновен в том, что она погибла! Ты!
- Ганс, ты болен. Завтра ты ляжешь в клинику... Мне очень жаль тебя,
мальчик... Ты болен.
- Да? Я сумасшедший? А сумасшедшие могут болтать все, что угодно? Так
следует понять тебя, отец?
- Поехали, Ганс, поедем домой... Ты ляжешь спать, а утром мы с тобой
договорим. Я прошу тебя, сынок... Давай завтра поговорим обо всем
спокойно. Я согласен - ты отойдешь от дел, ты будешь заниматься чем
угодно... Давай уедем завтра в горы и будем там жить вместе, как раньше...
Будем рано вставать, бродить по лесу, Ганс... Давай сейчас уедем домой...
Завтра мы вышлем самолет в Токио, и твою девушку привезут к нам в дом...
Только давай сейчас уедем...
- Я выйду из дела, а твоим преемником станет Бауэр? Я знаю, чем это
кончится, папа. Я готов уехать с тобой, но пусть Бауэр уйдет от нас.
- Мы завтра договоримся обо всем, сынок, - устало сказал Дорнброк, -
только, пожалуйста, поедем сейчас со мной...
- Ты уберешь Бауэра? Ты не позволишь ему ехать к Лиму?
- Ганс, ты требуешь невозможного... Молю тебя, пойми: дело есть дело,
Ганс!
- Я никуда не поеду. Я жду звонка.
- Этому красному никто не поверит.
- Ты же говорил, что ничего не знаешь о красном? А? Бедный папа... У
тебя сдает память, папа. Раньше я не замечал этого за тобой... Красному не
поверят - ты прав. Поверят мне.

Бауэр откинулся на спинку кресла и смежил веки: он скорее угадал, чем
услышал, как старший Дорнброк выходит из комнаты. Яркий свет резанул глаза
- старик широко распахнул дверь, а Бауэр сидел в холле, не включая лампы.
Он все решил, пока слушал разговор Дорнброков. Он принял решение.
Деяние, каким бы страшным оно ни было, обречено на прощение, если служит
делу. У Дорнброка не будет иного выхода. Он останется один и не сможет без
Бауэра - ему не пятьдесят, ему семьдесят восемь.
"Однажды нужно сжать зубы и принять самое главное решение в жизни, -
подумал Бауэр. - Как бы ни было оно рискованно, чем бы ни грозило. Если
Дорнброк останется один, тогда я приму его дело, я спасу его дело, я
доделаю то, что он начал. Он не сможет не понять этого".
- С Гансом плохо, - сказал Дорнброк, и Бауэр увидел в его лице
растерянность. - Побудьте с ним. Я опасаюсь за него. Вызовите врачей,
предпримите что-нибудь...



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 [ 62 ] 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.