формально, хоть несколько минут, должен быть на обеде, - холодно напомнил
о своих государственных заботах Игорь Дмитриевич.
все успеете. Вы ведь у нас шустрый, очень шустрый, - непонятно и с
отдаленной угрозой пошутил Смирнов и, наведя окончательный порядок,
приступил: - Перед тем как привести его сюда, мы с Сырцовым тщательно и
профессионально обыскали Жилинского. Вопрос: кто передал Жилинскому
пистолет?
передавал.
молчанием Смирнов. - Тогда я хочу поговорить о двух господах,
присутствующих здесь. О вас, Игорь Дмитриевич, и о вас, Витольд
Германович. То, что вы на крючке ГБ за грехи молодости. Игорь Дмитриевич,
я понял ко второй нашей встрече и старался вести игру так, чтобы помехи со
стороны конторы были минимальными. Несколько удивлял меня опытный чекист,
которого, как я знал из достоверных источников, люто ненавидели в ГБ,
удивлял безоглядной верой в Игоря Дмитриевича. Первую нашу трехстороннюю
встречу я не просчитал целиком как надо: слишком был занят Игорем
Дмитриевичем, но уже на второй кое-что меня заинтересовало. Чисто
мизансценически. - Смирнов поискал глазами в зале, не нашел и трубно
позвал: - Вадик, ты где?
Вадим.
катушку, что мы с Сырцовым в бумажнике Жилинского нашли, проработал?
справедливости быстро добавил: - Мне товарищ обозреватель сильно помог. У
него ухо, как локатор, и опыт колоссальный. Он интуитивно определял, а я
технически рассчитывал.
весьма среднее, моя запись безусловно лучше. Сравнение этих двух записей
позволило нам безошибочно определить нахождение микрофона, ведшего запись.
Не моего, естественно.
общественности поинтересовался Смирнов.
тройственных встреч, - со старческой назидательностью продолжил Смирнов. -
Всегда, напротив, всегда - фронтально на меня, всегда с заинтересованным
наклоном ко мне, Витольд Германович. И для того, чтобы окончательно
развеять последние сомнения слушателей давай, Вадик, еще аргумент.
фраза: "начинайте с фактов". Лабораторным и экспериментальным путем нами
установлено, что запись этих слов в дезе произведена не в кафе, где велся
разговор, который также записал Александр Иванович, а совсем в другом
месте, более приспособленном для чистой записи.
заинтересованным лицам этот кусок был записан заново.
сможет осуществить качественную запись и взял все заботы по этой
щекотливой операции на себя, - констатировал Смирнов.
Витольд Германович Зверев сознательно помогал активно сотрудничавшему с
этим сыском Игорю Дмитриевичу? Помогал конторе, которую ненавидел? На
непростой этот вопрос всего один простой ответ: сговор. Сговор, целью
которого были досье на известного нам государственного деятеля и
уничтожение особо опасных противников принципиального борца во всесильной
конторе. Но нельзя одной рукой ухватиться за титьку и за задницу.
Витольд Германович. - Никакого досье нет, а наиболее опасные для нового
демократического общества сотрудники конторы уничтожены.
сотрудником конторы станешь ты, Витольд. А насчет того, ухватились вы или
нет... За титьку вы держитесь крепко. Ну, а насчет задницы... Задница, в
первую очередь, я. Да и все сидящие здесь, как вы считаете, полные
задницы. Но вы за них не ухватились и, надеюсь, не ухватитесь никогда. -
Смирнов замолк на секунду, сморщился, обнажив хищную пластмассовую
челюсть. - Смотрите на них, ребята, и запоминайте будущих врагов!
слегка даже презрительно опять выступил Зверев. - Ты ничего не докажешь.
начальником в конторе, а он одним из политических лидеров России. Но
предавший единожды предаст еще сто раз. Мы не доказывать будем, мы будем
знать и готовиться.
объявил: - Мне пора.
его по левой щеке, а тыльной стороной ладошки - по правой. И разрешил:
Смирнов приблизил к нему свое мокрое от пота, воспаленное лицо и не то
чтобы прошептал, просвистел скорее:
развернувшись, направился к Махову. - Извини, Леня, наворочали мы тут.
Тебе с бригадой всю ночь лопатить. И пожалей нас, стариков, отпусти на
сутки, умаялись мы очень.
волю. Александру казалось, что, вдохнет свежего воздуха и полегчает.
Вдохнул, но не полегчало. Они шли мимо курзала и слышали, как там свежий
молодой женский голос под гитару допевал романс "Капризная, упрямая".
глубокий баритон Игоря Дмитриевича:
чудесный импровизированный концерт, за то удовольствие...
Чевой-то я притомился, пацаны. Рома, будь добр, веди машину.
Роман сел за руль и понеслись.
тревогой наблюдая сзади странно изменившийся смирновский полупрофиль и
приказал Роману: - Сразу же ко мне.
Смирнов. - Сколько же их там, перевертышей на веревочке.
Он не видел лица Смирнова и поэтому просто вел беседу.
которой он никогда не испытывал, он, получавший в свое многострадальное
тело и пули и осколки, дикая эта боль огненным прутом как раз посередине
разрезала его грудную клетку. И впервые в жизни Смирнов произнес слова: -
Болит, болит.
него инфаркт!
разговоры:
громадную оцинкованную кабину лифта. Больше он ничего не помнил.
осторожностью открыл глаза и ближним зрением увидел, что весь опутан
Березин Федор
Посняков Андрей
Бажанов Олег
Посняков Андрей
Панов Вадим
Суворов Виктор