обители действующий компьютер с питанием от солнечных батарей и полное
собрание альбомов группы "Роллинг Стоунз" на виниловых дисках...
дохнуло прохладой и сыростью. Под зданием была вода - он мог бы поклясться в
этом. Скважина или источник. Возможно, поэтому городок просуществовал так
долго.
стенах. По-видимому, когда-то здесь прятались люди и жгли костры, пережидая
осаду.
извлек пламя, вращая колесико слабеющими пальцами. После этого Макс закрыл
дверь, заложив ее камнями. Масон уже удалялся, повесив на плечо карабин,
держа в левой руке зажигалку и этой же рукой опираясь на стену. Его
собственная огромная искаженная тень дергалась справа. Клейн торопился,
пренебрегая болью и опасностью, хотя единственное, на что он мог
рассчитывать при встрече с бандитами, - это на быструю реакцию и автомат
брата Максима.
одну дверь, от которой теперь осталась только рама. Боковой ход оказался
тупиком. Он привел их в квадратную комнату с десятком замурованных ниш. Это
было что-то вроде местного некрополя. Никаких имен и дат, только
астрологические символы. Шесть пустых вертикальных гробов поджидали новых
обитателей. Претендентов на эти привилегированные места за один день
кровопролития скопилось предостаточно?
дне которой образовалось озерцо холодной подземной воды, а по стенам ползали
слизни. Страдающим от жажды тамплиерам эта пещера показалась сказочным
гротом. Клейн погасил зажигалку, экономя бензин, и все вокруг снова
погрузилось в темноту.
наслаждаясь тем ощущением, которое создавала влага, проникая под корку
грязи, облепившей кожу. Нечего было и мечтать о том, чтобы полностью смыть с
себя этот зловонный слой. Где-то рядом громко булькал старик. Голиков даже
подумал с опаской, как бы тот не захлебнулся в двух шагах от цели...
***
друга. Усталость накатывалась свинцовой глыбой. Макс заставил себя
подняться, почувствовав, что через пару минут уже не сможет встать.
обозначились очертания старого водяного колеса с пластмассовыми лопастями.
Там же имелся искусственно устроенный водопад, но колесо не вращалось, так
как ось его была сломана. Трубы водостока пронизывали кладку, выходя куда-то
наружу.
лестница с проржавевшими ступенями. Максу снова пришлось помогать
гроссмейстеру, который порезал себе ноги об острые края металлических
пластин. Голикова спасали его брезентовые штаны... При каждом шаге в воздухе
рассеивались облачка ржавой пыли. Лестница раскачивалась, издавая громкий
скрежет. Этому звуку вторило эхо в темных глубинах подвала.
Поднявшись на уровень первого этажа, они оказались в галерее, опоясывавшей
все здание. Здесь были слышны отдаленные выстрелы, и Макс со стариком могли
нарваться на пули не только бандитов, но и отчаявшихся защитников Лиарета.
потолком. Клейн спрятал свою зажигалку и, выставив карабин штыком вперед,
без колебаний повернул направо. Макс сомневался в том, что масону известно
это место; скорее всего, того вел ясновидящий мальчик, управлявший союзником
на расстоянии около двух десятков километров.
унизительное. Двое мужчин, превратившихся в ходячие придатки слепца,
пробирались по галерее, даже не зная толком, что ищут. Они без помех
миновали три комнаты, а когда вошли в четвертую, из узкого бокового хода
ударила пулеметная очередь.
их, но стрельба продолжалась до тех пор, пока в ленте не закончились патроны
или заклинило механизм. Брат Максим почувствовал под собой что-то мягкое и
обнаружил, что лежит лицом к лицу с человеком, пытавшимся пройти здесь до
него. Тот еще не успел остыть. Голиков разглядел татуировку на щеках убитого
и понял, что тут действительно стреляют без разбора.
характерный сдавленный крик. Клейн с большим трудом поднялся и побрел прямо
на этот звук, что было довольно безрассудным поступком. Поскольку новых
выстрелов не последовало. Макс тоже вошел в коридор, в котором с трудом
могли разойтись два человека.
старуху-монахиню, прикованную цепями к кольцам, торчавшим из стены. Она была
почти голая, и ничто не скрывало ее уродства. Она умирала не только от ран
на голове и в груди. Ее ноги, охваченные стальными хомутами и почти лишенные
возможности двигаться, были до костей обглоданы какими-то животными, скорее
всего, крысами. Причем, эта неприятность случилась с ней много часов назад.
В ее сморщенном теле почти не осталось крови. Удивительно, что у нее вообще
хватило сил нажать на спусковой крючок...
избавили ее от дальнейших мучений, на которые она, вполне возможно, обрекла
себя добровольно. Но маленькие глазки, в которых еще теплилась угасающая
жизнь, смотрели на двух мужчин с фанатичной и бессильной ненавистью.
виден слабый красноватый свет. Оказалось, что свет падает через красное
стекло, вставленное в металлическую дверь вроде тех, что открывают доступ к
кабине лифта.
застыли на пороге, выставив перед собой стволы.
Глава семьдесят первая
женщины в серых монашеских балахонах, похожих на простые мешки с отверстиями
для голов. В дальнем углу догорал костер, разложенный прямо на каменном
полу. Большинство монахинь уже скончались от ран или истощения. Одна, в
белой рясе настоятельницы, без сознания лежала возле стены. Ее ноги, начиная
от бедер, были перемолоты, как будто кто-то пропустил их через гигантскую
мясорубку. Очевидно, шипованные покрышки машин и мотоциклов проехали по ним
не один раз.
настоятельницы было темным и морщинистым, словно морда обезьяны, а
сгорбленное тело напоминало высохший древесный корень.
чувство. Она была совсем молодой, а бритая голова делала ее еще моложе. Как
видно, вши доставали не только тамплиеров...
немецкий самозарядный карабин "фольксштурм". Через долю секунды его ствол
был направлен в сторону непрошеных гостей. Руки девушки дрожали. Она была на
пределе, поэтому сразу нажала на спуск. Макс отшатнулся и с трудом удержался
от опережающего выстрела.
его прикладом, но он легко справился с нею, и вскоре его пальцы уже сжимали
нежную девичью шею. Ее лицо оказалось очень близко; левая сторона была
залита кровью. Должно быть, он тоже выглядел страшновато, потому что она не
сразу узнала его.
ощутимо ткнуть его локтем в живот, прежде чем он окончательно успокоил
девушку, заломив руки за спину. После этого он беспрепятственно впился
губами в ее горячие потрескавшиеся губы, не знавшие в этой жизни мужских
поцелуев. Несмотря на то, что между ними висел "галил", он почувствовал, как
расслабляются ее мышцы. Через несколько секунд она высвободила свои руки, и
они коснулись его головы с неожиданной нежностью. Это было похоже на
прощание.
Ирины и увидел. что невозмутимый Клейн уже сидит возле настоятельницы и
проделывает вокруг ее головы какие-то пассы. Это выглядело, как возня
стервятника над падалью. Рука масона мелькала, словно большой белый клюв.
"Рашид" лежал в стороне. Его штык, еще не отведавший крови, хищно
поблескивал. Дрова закончились, и костер скоро должен был погаснуть...
настоятельницу. Оживление наступило ненадолго и оказалось весьма мучительным
для старухи. Из щелей между ее веками проступила желтая жидкость. Рот
распахнулся, как пустой кошелек. Она начала вещать, словно медиум, и при
этом корчилась в судорогах. Понять ее было невозможно. Она говорила на
тайном языке женской общины.
сновидению, заблокированному в ее сознании и настолько важному, что Клейн
пожертвовал всем, пытаясь добраться до него. И вот теперь жертвы оказались
Напрасными - если не считать того, что они нашли Савелову, на которую
переместился невидимый луч влияния слепца.
самому была знакома эта боль, это неприятное ощущение мгновенного помутнения
рассудка, за которым следовал более или менее длительный период вынужденной
Херберт Фрэнк
Николаев Андрей
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей