угрожала ему. Я только написала, чтобы он больше так со мной не поступал, и
тогда я вернусь. А он... психанул, может быть. А может, наоборот, все хорошо
взвесил. Ведь я впервые поставила ему условия... и он понял, что не может от
них отказаться. Он понял, что он - марионетка. А ведь он привык быть
кукловодом. Он боролся с узами... Я знаю, он боролся с узами до последнего.
А когда понял, что не может вырваться, - ушел. Сознательно, я думаю. Не
захотел быть на ниточках... Я просто хочу, чтобы ты и это тоже знал. - Я
знаю, - сказал Влад тихо.
***
своими ядовитыми плевками в адрес Влада. Репортерша была на полголовы выше
Анжелы и в полтора раза тяжелее, однако Анжелу, распланировавшую свой демарш
заранее, это нимало не смутило. Не дожидаясь, пока вопросы - в том числе
весьма паскудные - иссякнут, Анжела сбежала из зала и затаилась в дамском
туалете. Существовал риск, что жертва выйдет из здания, не завернув в
известное место - однако пресс-конференция длилась долго, минеральной воды в
душном зале было выпито немерено, и Анжелин расчет оправдался.
направленная в будущее - бежать! Лететь! Строчить! Подсовывать в горящий
номер! Вот только устранить одно досадное неудобство...
просто любопытствующих, Анжела набросилась на блондинку молча и беспощадно.
кулак. Блондинкины щеки украсились царапинами и отпечатками ладоней;
корреспондентше удалось вырваться только тогда, когда Анжела потащила ее к
унитазу с явным намерением окунуть в него. Взъерошенные дамы обменялись
сперва пощечинами, а потом тирадами - услышав, что они друг другу говорили,
все случайные свидетельницы моментально покинули место общего пользования.
Корреспондентша пригрозила подать в суд; Анжела сообщила, что того и
добивается. Что в суде корреспондентше придется давать показания
относительно своих клеветнических измышлений, а их за последнее время
насобиралось столько, что блондинка разорится на адвокатах и с целью
заработка пойдет на панель, благо квалификация у нее давно имеется...
Репортерша не стала подавать в суд. Влад пришел в ужас, узнав о
происшествии. Анжела, напротив, целую неделю пребывала в великолепном
расположении духа; ее насмешливая уверенность действовала на Влада
завораживающе. Удивительно, но именно случай с репортершей послужил точкой
отсчета - Владово прозябание в трясине депрессии закончилось. Он двинулся на
поверхность: медленно, будто всплывающий бегемот, с чьих боков потоками
скатывается мутная жижа, а он все поднимается и поднимается, на воздух, к
свету, к солнцу...
Давай об этом больше не говорить... Никогда.
Глава 18
ЗАМОК
комнаты в комнату, будто детский паровозик, - быстро, весело и без цели:
интересный человек. Не хотелось бы отвечать ему отказом. Меня любопытство
жрет ну прямо с костями: что у него там?
гроты с пираньями и без пираний... А за гостями он присылает вертолет.
я - я ему просто симпатична... как собеседник.
когда-то так поразила художника Соника.
что сам он еще не был стар - ему было что-то около пятидесяти - одних
налогов он платил столько, что хватило бы на несколько бюджетов
среднеразвитых небольших стран.
этого человека через стол - как смотрят на восковую фигуру в каком-нибудь
музее, с интересом, но без малейшей мысли вступить в разговор. Это лицо как
бы снивелировалось от многочисленного повторения на газетных фотографиях,
календарях и открытках. Это имя, короткое и незамысловатое, давно стало
символом Всевластия Денег. Очки в тонкой оправе, седоватая шевелюра,
профессионально доброжелательная улыбка. Один раз - только один! - их
взгляды встретились, и Влад улыбнулся в ответ и мышцами лица понял, что и
сам давно научился улыбаться - профессионально.
пожатие сухой и сильной руки. Какие-то ничего не значащие слова - "ах да, я
вас знаю"...
приглашал на обед. Там будут эти, очередные сливки общества, и их будет
много, хоть залейся...
На котором, кроме короткого имени, больше не было ничего.
меня оставили в покое. Жить на необитаемом острове и постоянно спать.
преувеличивай. Если бы все привязывались так быстро - ты бы уже ходил в
тесном кругу любящих учеников, которые от тебя - ни на шаг...
забралось под кожу и царапнуло изнутри.
не стоит ничего предпринимать втайне друг от друга.
бесконечных деньгах? И что с ними можно было бы сделать?
давно прирученный волкодав - огромный, непокорный, но в последнее время
понимающий и смирный - снова оборачивается с зеленоватым огоньком в глазах,
рычит, показывая зубы, и удержать его - еще секунда! - не будет никакой
возможности.
как девственница. Ты и есть в каком-то смысле девственница: твои принципы
превыше всего, твой душевный покой священен... Ты даже собственным мужским
счастьем пожертвовал ради "принципов". Иногда я думаю: кое-кому повезло, что
тебя воспитали таким. Если бы узы оказались у человека, любящего и умеющего
действовать...
женат, растил бы детей... Любил бы жену... Которую выбрал бы сам - а не узы
за тебя выбрали...
смущением. Она улыбалась.
Какие письма...
легко можно подобрать или взломать. Влад не ставил своей целью защититься от
Анжелиного любопытства; ему просто в голову не пришло, что можно без
разрешения читать чужие письма. Он забыл, с кем имеет дело...
Анжелу? Оставить ее одну на неделю, наказать ее - и себя - болезненным
напряжением уз?
она знает еще одну его тайну. Его последнюю тайну. Знает, по всей видимости,
давно... Ну и что? Разве Анна каким-то образом пострадала?
понять... многого. Так и успокаивай себя - мне просто не дано. Разумеется.
Не дано... Знаешь, есть старинная экзотическая мода выращивать женские ножки
в деревянной колодке. Они тогда очень красивые получаются. Маленькие. Только
мне никогда не понять их красоты... Ты сам себя вырастил в колодке. И не узы
тому виной. Узы - ерунда... То, что у тебя внутри, станет покруче любых уз.
Акунин Борис
Флинт Эрик
Березин Федор
Лукьяненко Сергей
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений