непредвиденных и не зависящих от него обстоятельств мона Сэниа должна
остаться с детьми. Командорский тон возражений не допускал. В жилах
принцессы мгновенно всколыхнулось врожденное своенравие, отметающее
беспрекословное повиновение. С детьми неотлучно будут находиться старшие
дружинники - Сорк, Эрм и Дуз. Пожалуйста, пожалуйста, она оставит и Борба.
При малейших признаках опасности они перенесут на Алэлов остров не только
малышей, но и самого Юрга. А если станет необходимо, то и куда угодно - хоть
на Землю, хоть... Мало ли планет, пригодных для двух крепеньких ползунков.
зубы, молчал на протяжении четырех или пяти часов. Все доводы, просьбы и
угрозы моны Сэниа разбивались о такую неодолимую преграду, как отсутствие
возражений.
командор. - Ваше высочество, прошу к карте.
разведывательном полете он набросал очертания двух материков исследуемой
планеты и обозначил наиболее крупные города - вернее, их развалины - в
экваториальном поясе.
определяю точки высадки: здесь, здесь... и, пожалуй, для контроля на крайнем
севере - вот тут. Искать нас только в том случае, если от меня не будет
поступать сообщений в течение пяти дней. Что маловероятно. Вопросы есть?
скрыть его мысли - вот и сейчас стало очевидно, что вопрос у него имеется.
Остальные... м-м-м... члены нашей семьи не должны покидать Бирюзовый Дол, -
строго проговорил командор, опережая этот вопрос.
вслед за ними безмолвно - хватит, наговорилась! - покинуть помещение, но
голос мужа, ставший вдруг неуверенным и просительным, заставил ее помедлить:
ведь дал слово!
сейчас просто растерялась.
службу. Скажи, что делать, чтобы я мог с ним расплатиться?
чернокожего волокиту.
по-видимому, уже выбрался из этого болота...
Это секундное дело...
выражение, которое он наблюдал у джасперян в тот миг, когда они представляют
себе это загадочное НИЧТО, затем сделала стремительный шаг вперед...
свет... Все как тогда!
верная дружина, не должен был знать об этой катастрофе, в глазах джасперян,
вероятно, равносильной трагедии.
изменил голос. - Это просто невозможно. Тут другое...
осталась здесь, означает только одно: того места, которое я мысленно себе
представила... не существует!
исчез - значит, он там, в том самом уголке Тихри или другой планеты, который
ты себе представила!
уголка больше нет на свете. Там теперь что-то другое, но отнюдь не
бескрайнее болото, освещенное яркой зеленой звездой. Или вообще нет ничего.
не остается в окрестностях гибнущей звезды, и у него от ужаса заледенела
спина, словно на нее наложил лапу призрачный ледяной локки.
ковровой подушке посреди своей - то есть Махидиной - хижины и решал
принципиальный вопрос: выудить ли ему еще одну соленую рыбку из пузатого
бочонка, только что доставленного из амантовых погребов, или это будет уже
бесповоротный перебор? Соль в Многоступенье была чуть горьковатой, рыбка
сдобрена водяным перцем и вкусна ну просто обалденно, и поглощать ее, да еще
и с печеными круглыми кореньями, можно было бы до бесконечности, да вот беда
- вкусность сия требовала неограниченной запивки, а бурдючок с пенным
дурноватым пойлом, отдаленно напоминающим тихрианское пиво, был уже на две
трети пуст. Да и на простор тянуло, в холодок под деревце. Состояние такое
было весьма близко к полному блаженству, если бы не свербела одна мысль: зря
он проболтался при девках об амантовых детишках. Он их, разумеется, по
именам не называл, но Мади сообразит, она ведь у нас кладезь премудрости,
что никаких других брата с сестрой Харр вчера и повстречать не мог, а если
бы и повстречал - не поведали бы они ему столь тайные и крамольные мысли.
ему обрывок зеленого листа - утереться - и недовольно фыркнула:
имеется, как о новом боге размечтаться! С любого бога проку - тьфу, что с
горбаня молока, а радости - одни орешки на удобрение. С малолетнего сглупа
кого себе не выберешь, так на то закон есть: как семьей обзаводишься, бога и
поменять можно, только заплати аманту откуп. И вся недолга.
прошептала Мади, двумя пальчиками обдиравшая шкурку с печеного клубешка, и
Харр понял, что она не столько об Иддсовых отпрысках, сколь о собственных
невеселых размышлениях, причины которых он, честно говоря, не понимал.
видать... Да и какой толк с горы?
попроситься, - не на шутку перепугалась Махида.
пределе, а низ живота тревожил тягостной переполненностью. - Кабы не ваша
блажь, что бога обязательно лапать надо да вылизывать, лелеючи, так лучше
солнца ничто не подошло бы.
- Пусть велят меднику выковать солнышко золоченое, и весь сказ. А ежели кто
хочет единого бога иметь, то пусть такую же фиговину себе закажет, вот и
будут одинаковые боги во всех станах окрестных!
по душе.
глядеть-то будет отвратно.
оказалась сообразительнее умнички Мади.
чучелом вместо девки любиться, - отрезал Харр, чтобы больше не приставала.
обведенные глаза, и он уже знал, что она скажет: дай мои кружала, Махида...
червленую рощу, набери кипу листов, тогда проси! Все перевела на свои
кружала, на кой они только ляд...
Гатитовой доле завидки берут?
промелькнуло - одна бабья стервозность.
Мне в доме сидеть невтерпеж, а в роще я, глядишь, все деревца поочередно
ублажу, не хуже аманта вашего лесового.
лужи, сзади, вразвалочку, обоспавшийся и начинающий нагуливать брюшко Харр с
плетеной сеткой для листьев. До последних хижин дошли молча, но затем Мади
свернула круто не к дому, а направо, к отвесной горе, которая, как
исполинская ладонь, огораживала все Зелогривье, омытая у своего подножия
ворчливым ручьем, - они продолжали двигаться прямо по хорошо утоптанной
тропинке, петляющей меж мохнатых деревьев-тычков, уставивших свои острые
Доставалов Александр
Контровский Владимир
Контровский Владимир
Березин Федор
Кервуд Оливер Дж.
Афанасьев Роман