Чтение 63–й страницы книги ~Алмазные нервы~

- Сколько до этажа Тодзи? - спросил я, воспользовавшись короткой
остановкой.

Все проверяли оружие. По сторонам полетели отстреленные, пустые обоймы.
Костя с сожалением отставил к стене гранатомет, который уже исчерпал себя и
заслужил отдых, достал из кобуры "кольт", критически посмотрел на меня и
сказал:

- Ты ж только что сказал, что следующий этаж сто.

- Да?.. Когда это я ухитрился?

- Да сразу перед тем, как мы сдуру на эту точку вылетели...

Мне сразу вспомнился кусочек беспамятства, в который я недавно
погрузился... Вот как, значит...

Они ждали нас перед высокими дверями из темного дерева.

Пятеро в черных деловых костюмах. Смотря строго перед собой, слепо
повинуясь этикету. Короткие "хеклер-кох" расширенной модификации смотрят в
пол. Одинаковые автоматы и одинаковые люди. До последнего волоска... Словно
в зеркало смотришь.

Еще пятеро таких же вышли за нашей спиной.

- Клоны... - тихо произнес японец, что стоял позади. И добавил что-то
рычаще-гортанное.

Те, что стояли у дверей, вытянулись и застыли.

Только пять секунд длилось молчание...

А потом десять рук синхронно поднялись и, как единый механизм, вдавили
курки. Десять свинцовых болванок девятого калибра с визгом резали воздух. И
еще, и еще...

Под перекрестным огнем наш отряд рванул в разные стороны. Кувыркаясь по
полу, я видел, как вперед выдвинулась тройка негров от мистера Мбопы. И
слитная дробь десяти стволов вмиг рассыпалась, сорвалась на разнобой.
Четверо клонированных бойцов коротко дернулись и выронили плюющиеся смертью
пистолеты. Вскрикнул Эйб, выгибаясь в странном танце и еще в воздухе получая
свою порцию пуль. И Том, поскользнувшись в крови, обхватил руками
простреленную грудь. Только третий, с труднопроизносимым именем, все
стрелял... Стрелял... Пули лепились в стену, в пол... Рикошетили, не желая
просто так окончить свой короткий полет... Я понял, что третий умер еще до
того, как у него кончились патроны.

Эти трое спасли остальных, когда, ни на секунду не задумавшись,
подставились под выстрелы. Шестеро оставшихся японцев бросили опустошенные
"хеклер-кохи" на пол, одновременно вытащили короткие клинки с хищно
изогнутыми лезвиями. Быстрые, как акулы...

От оружия было мало толку. Шестеро японцев потеряли только одного после
нашего совместного залпа. Потом началось месиво.

Первым на клинок натолкнулся Бабуин. Упал. И через него просто переступил
японец в черном костюме и забрызганной кровью белой рубашке. Но встал
Бабуин, размазывая кровь по куртке, ухватил одной рукой за кадык, а второй
упер в спину ствол своего "стечкина", прогнул клона назад... и фонтан пуль
пробил навылет белую рубашку японца.

Мартин, проскользнув вдоль клинка, делает плавное, словно бы толкательное
движение, и его руки оказываются где-то внутри японца.

Отбивает удары Шептун, орудуя руками, ставшими вдруг похожими на большие,
очень длинные ножи.

Славная компания подобралась...

Когда все кончилось, я увидел над головой небо. Чуть затянутое облаками.
Солнца нет. Нас окружает лес.

Словно бы и не я это вижу, а сторонний наблюдатель.

Тропинка ведет через песок, аккуратно уложенный специальными граблями. В
песке лежат поросшие мхом камни. Каждый камень обнесен песчаной волной.
Посреди песчаной поляны - площадочка. Небольшая. Только один или двое могут
уместиться на ней...

Черные волосы схвачены в хвост. В глазах не прочтешь ничего, кроме
спокойствия. И достоинства.

Сидит прямо. На столике перед ним нож, бумага и маленькая коробочка.

Напротив стоят пятеро, залитых кровью. И еще один лежит, он не в силах
стоять, потому что у него в груди очень глубокая рана и держится он только
за счет того, что кибер. Глаза его все безразличнее и безразличнее...

- Дерьмо... - хрипло произносит Костя.

И все рушится.

Я понимаю, что над нами голографический потолок и вокруг нас трехмерная
голограмма... Только песок настоящий, и камни, и столик, да еще человек за
этим столиком.

- Кто примет у меня дела? - Голос Тодзи глухой, сильный.

К столику идет японец из тех, что были присланы нам от гурэнтай. Он шел
всегда чуть позади первого, умершего с гордостью вассала, принимающего
смерть за господина.

Вот он аккуратно и церемониально садится.

Мы лишние тут. Мы лишние. И это понимают все... Кроме, наверное, парня с
именем Бабуин. Потому что он уже мертв, и искусственная начинка не в
состоянии удержать ускользающую жизнь.

Мы лишние...

- Дерьмо... - снова повторяет Костя.

А я ступаю на песок, пачкая его кровью и грязью, нарушая симметрию...
Идти неудобно, ноги проваливаются. Но я иду, маленькая коробочка ложится мне
в руку. Она тяжелая. Тяжелая, как те кровь и грязь, что устилали наш путь к
ней. НЕРвы... Эта тяжесть наваливается мне на плечи. Я падаю, сначала на
колени, потом лицом вперед. Последним усилием ускользающего сознания я
сжимаю в руке коробочку с Алмазными НЕРвами.

Как ко мне кидается Мартин, я уже не вижу.

47. Константин Таманский

Независимый журналист. 34 года

Вот так.

Вот они.

Алмазные НЕРвы.

Маленькая коробочка у Артема в руке, испачканная кровью.

И ощущение завершения большой компьютерной игры, любителем которых я
никогда не был, но в которые так или иначе всю жизнь играл. Кажется, вот-вот
над столиком засветится кроваво-красная надпись "GAME OVER". Вот только
непонятно, выиграл я или проиграл.

- Пойдемте отсюда... - прошептал Мартин. Я поднял на него глаза. -
Пойдемте, - повторил он, поддерживая сомлевшего Артема. - Пусть они решают
сами свои дела. Нам тут делать уже нечего.

Я пожал плечами, сунул пистолет в карман и помог Мартину вынести Артема
из комнаты. Шептун что-то хотел, кажется, возразить, но послушно направился
следом. Бабуин так и остался лежать на песке. Может, его еще можно вылечить
или починить, но Шепу виднее. В конце концов, это его человек.

Я поймал себя на мысли, что в последнее время стал очень часто
манипулировать этим словосочетанием - "чей-то человек". Такое впечатление,
что просто людей, самих по себе, вокруг меня уже нет. А я сам? Чей я
человек? Кому я нужен не как огневая единица, не как пронырливый журналюга,
не как авантюрист с кинематографическими замашками, а просто как ничей
человек?

Ласточке. Больше ничего не пришло мне на ум, и я сообразил, что за всей
этой истерикой и войной я совсем о ней забыл. Совсем забыл о модификантах,
которые избрали иной путь добычи НЕРвов - в обмен на дорогого мне человека.

МОЕГО человека.

Я повернулся к Шептуну и тихо спросил: - Когда у нас встреча по итогам
мероприятия?

- А будет ли она? - буднично отозвался тот, с отвращением рассматривая
чьи-то размазанные по штанине мозги, - Ояма через посредника сейчас
уничтожает Тодзи и вот-вот полюбуется на лезущие у того из живота кишки,
потом отрубит ему голову. Что может быть приятнее? Какие еще дивиденды ему
понадобятся? - Допустим. А Мбопа? А Костик?

- Мбопа удовольствуется упрочением положения. Как ни крути, Махендру
убрали, а с гурэнтай, в отличие от якудза, Мбопе делить нечего. А, черт... -
Шептун споткнулся о покойника. - Костик... Тут сложнее. Мне кажется, вот
им-то и были изначально нужны НЕРвы. Наш мертвый приятель, Тройка, он же и
был эмиссаром группировки.

- Вам нужны НЕРвы? - просто спросил Мартин, молчавший до сих пор.

- Да, - так же просто ответил я.

- Чтобы спасти свою девушку? Берите. Разберемся.

И он, вынув коробочку из Артемовых пальцев, подал ее мне.

Коробочка весила не больше, чем трехсотграммовая банка пива. Теплая на
ощупь.

- Бери, бери, - кивнул и Шептун. - По-моему, о ней можно и забыть. В
конце концов, никто не видит. Мне они, если честно, с самого начала не были
особенно нужны.

Он, конечно, врал, но я улыбнулся и сказал то, что он хотел услышать: - Я
догадывался, Шеп. Спасибо тебе.

- Вот еще... Давай-ка лучше я помогу нести этого типа, а ты займись
устройством собственных проблем, Скример. Пока у тебя не появились новые.

Это могло быть угрозой, а могло и дружеским предостережением. Я
остановился на втором. Шеп принял у меня так и не пришедшего в сознание
Артема и протянул мне свой пистолет: - Возьми, пригодится.

Это был большой "зауэр" с выгравированными ромбиками на рукояти.

У наших все было в порядке. Наши - а значит, черные, желтые, русские и
киберы - толпились вперемежку, кругом стоял жуткий чад, но общее настроение
праздничное. Мертвых японцев - целых и просто части тел - уже стащили в
угол. Неподалеку я увидел Лота, который стоял возле нашего краденого
броневичка и разговаривал с негром. Костик, слава богу, был жив, он сидел на
ступеньках рядом с перебинтованным Славиком. Тот тоже не собирался помирать,