Чтение 63–й страницы книги ~Счастливая звезда (Альтаир)~

приемником можно поймать его. Ясно, что на экране телевизора никакого
изображения не получится. Для этого нужны достаточно сильные сигналы,
такие не прилетят с Луны, даже если бы послать на нее сверхмощную
радиоэнергию в миллиарды киловатт. Эту телевизионную станцию должны были
бы питать тысячи самых мощных ГЭС.

Бабкин привел еще целый ряд технических подробностей, доказывающих
невозможность использования Луны для телевидения, как это было
первоначально предложено, сказал о некоторых способах, которые разработаны
у нас, и подвел итог, что практически это пока неосуществимо: слишком
дорого и малонадежно.

Нетерпеливо скручивая перчатку, Надя пыталась его перебить. В чем же
тут дело? Ведь Бабкин не отрицал, что рассчитывал на отражение. Наконец
спросила об этом.

- Верно, - согласился Тимофей. - Отражение. Но зачем посылать
радиоволны на Луну, когда над самой Землей плавает идеальное зеркало? - он
взглядом указал на освещенный диск.

Надя не могла не оценить остроумия и технической целесообразности этого
предложения. В самом деле, почему бы не использовать для телевидения
летающую лабораторию как отражающее металлическое тело? Почти вся
посланная к диску энергия возвратится на землю. Однако Надя не сдавалась.
Нельзя такие вещи принимать на веру. Не мог же обыкновенный техник, к тому
же тугодум, каким она считала Бабкина, решить вопрос, над которым ломали
головы талантливые ученые вроде Вячеслава Акимовича.

Что-то здесь не то.

Бабкин молча смотрел на лаборантку, улыбался вежливо, но
покровительственно, что ее раздражало. Она чувствовала свое, превосходство
в теоретических вопросах, и не Бабкину учить ее, хотя именно так и
получилось.

- Хотелось бы посмотреть, как вы будете с лучом - гоняться за диском! -
язвительно заметила Надя. - Ветры непостоянны. Неизвестно, в какую сторону
полетит ваше зеркало. Это не Луна.

Пришлось Бабкину терпеливо разъяснять принципы современных
радиолокационных установок, где наблюдение за летящим самолетом
производится автоматически, и рассказать о новых приборах телеуправления,
разработанных Дерябиным.

- Меня не это беспокоит, - болезненно поморщился он, будто ему жали
сапоги.

Надя быстро спросила:

- А что же?

Позабыв о том, что перед ним стоит Надя Колокольчикова, то есть
девчонка, от которой нельзя ждать ничего хорошего, Бабкин поделился
сомнениями: можно ли при острой направленности радиолуча получить хорошее
изображение и какова в данном случае будет четкость? Он предъявил ей свои
расчеты, где, между прочим, доказывалась абсолютная необходимость очень
узкого пучка энергии, направленного на поверхность диска. Иначе незачем
огород городить. От летающего зеркала отразится только часть энергии, а
остальная полетит дальше, пойдет гулять в мировых пространствах.

- Получится ерунда несусветная, - увлекаясь и нервно поглаживая коротко
стриженую голову, говорил Бабкин. - Стрельба в белый свет, как в копеечку!

Кроме того, он сомневался и в других вопросах, касающихся техники
телевидения, чего тоже не утаил.

Смелая идея "тугодума" Бабкина покорила Надю. Разговор покатился легко
и свободно по гладкому пути, без колдобин, ухабов и, главное, без взаимных
насмешек. Более того - смотря на Бабкина, Надя открывала в нем присущие,
вероятно, только ему, необычные, но довольно привлекательные черты.

Сейчас он казался ей "мальчиком" умным и вполне симпатичным. Правда,
Бабкин не годился Наде в оруженосцы - не такой у него характер, - но она и
не собиралась пополнять свою коллекцию влюбленных.

- Или я ничего не понимаю, - искренне призналась она, - или вы
придумали действительно интересный способ. Неужели такая простая идея
никому не приходила в голову? Ужасно!

Бабкин вытер вспотевшее лицо.

- Вот это меня и смущает. - И, вглядываясь в темноту, недовольно
пробурчал: - Работнички! Все еще кабель выписывают...

Надя энергично взяла Бабкина за локоть.

- При чем тут кабель? Теперь не нужен. Пошли к Пичуеву.

Дорогой она убеждала все еще сопротивляющегося Тимофея, что он обязан
без ложной скромности и сию же минуту рассказать инженерам о своем
проекте. Если Бабкин не сделает этого, она обойдется без него. Самому же
будет стыдно...

Надо сказать, что и Вячеслав Акимович и Дерябин высоко оценили выдумку
техника Бабкина, проверили все расчеты, долго обсуждали практическую
сторону дела, однако, к немалому удивлению Нади, все же не отменили своего
распоряжения об установке передатчика в диске.

Конечно, так и должно быть. Решили испытывать два варианта, причем
самое интересное заключалось в том, что автором первого предложения
считался старый и опытный инженер Дерябин, а второго - техник Бабкин,
который, по существу, только начинал свою творческую жизнь.

Надя ревниво относилась к славе Пичуева, ей всегда казалось, что его
чрезмерная скромность портит все дело. О нем мало пишут, почти не говорят
на собраниях, часто даже не замечают его. И кого же? Одного из самых
талантливых специалистов института. Так получилось и сейчас.

Вариант ј 1 - Дерябина, вариант ј 2 - Бабкина. А Вячеслав Акимович?

Разве без него можно обойтись? Что понимают Дерябин или Бабкин, техник
по метеоприборам, в сложнейшей телевизионной аппаратуре? Ничего. Так
думала Надя.

Но сам Пичуев думал иначе. Прежде всего, он никогда не чувствовал себя
обиженным, обойденным славой и почестями. Не в этом дело. Сегодня он
столкнулся с новым фактом, который лишний раз подтверждает правоту старика
Дерябина. Да, техник по метеоприборам Бабкин предложил ценную идею в
области телевидения. Судя по его рассказу, он никогда этим серьезно не
занимался, с телевизором возился по-любительски. Но что натолкнуло Бабкина
на мысль использовать отражение от диска? Опять-таки опыт своей профессии.
Техник иными глазами взглянул на диск, совсем не так, как Дерябин или он,
Пичуев.

В летающем диске Бабкин прежде всего увидел зеркало. И это вполне
понятно. Многие месяцы техник глядел на экран радиолокатора, следя за
исчезнувшими в облаках шарами с подвешенными к ним металлическими
пластинками. Эти пластинки казались Бабкину зеркальцами, от которых
отражается радиолуч. Так родилась идея послать мощный луч на зеркало диска.

Бабкин и Надя возились с подпайкой концов кабеля к распределительной
планке. Времени было в обрез. Поярков не раз появлялся в кабине, где
устанавливалась аппаратура, сердился и торопил.

Как ни странно, никогда не работавшие вместе Тимофей и Надя понимали
друг друга с полуслова. Стоило лишь бригадиру взглянуть на торчащие концы
от приемника телеуправления или еще какого-нибудь прибора, как лаборантка
мгновенно бросалась к нему со схемой.

В кабине было тесно, поэтому лишние рабочие руки только мешали бы
монтажу. Наде приходилось и проверять соединения и закреплять провода на
щитках, что вовсе не входило в ее обязанности, но сейчас не до этого -
время не ждет.

Вячеслав Акимович должен был следить за работой своих подчиненных,
руководить, консультировать, но этого ему оказалось мало: тащил вместе с
Бабкиным бронированные кабели - они почти не сгибались, а потому трудно
проходили сквозь отверстия в лонжеронах, - измерял напряжение на
многочисленных контактах в распределительных коробках, смотрел на экране
осциллографа, как прыгают под стеклом зеленые фосфоресцирующие светлячки,
и наметанным глазом инженера-исследователя угадывал по ним, как работают
основные элементы телевизионного передатчика.

- А это что за провода? - спросил инженер у Бабкина, который ходил по
коридорам диска как у себя дома. - Вы, наверное, здесь вс" знаете.

- Это? - переспросил Бабкин. - От аппаратов Набатникова.

У Пичуева еще не остыло неприязненное чувство к профессору, из-за
которого чуть было не сорвались испытания телевизионных аппаратов. От
Пичуева требовали плановости в работе, а тут по приказу Набатникова
нарушались все планы, очередность испытаний, он командовал как хотел.

Видно, дела его посерьезнее, чем телевидение.

- Вы когда-нибудь видели Набатникова? - спросил Вячеслав Акимович.

- Нет, не приходилось. Уловители его знаю.

Неудобно было расспрашивать техника, и Пичуев замолчал. Если возможно,
Дерябин расскажет ему об этих уловителях.

Так-то оно так. Об уловителях Набатникова мог рассказать не только
Дерябин, а и любой инженер, который с ними работал. Мог рассказать и
Бабкин. Но вряд ли кто из них взял бы на себя смелость объяснить связь
между уловителями космических частиц и новыми опытами Набатникова. Здесь
был перекинут столь тонкий мостик, что казался он совсем невесомым, а
многим и невидимым.

Считая себя человеком технически грамотным, Бабкин догадывался, что
работы Набатникова представляли не только теоретический интерес.

Изучение космических частиц тесно связано с атомной техникой, чем,
вероятно, он и занимался.

Димке Багрецову как-то удалось встретиться с ним в метеоинституте. Это
было перед отъездом, после чего Димка напустил на себя важность и даже
Бабкину не сказал, о чем шел разговор с профессором. Надо полагать, не об
атомной технике. Но Димка ходил с загадочным видом, будто хранил в себе
секрет водородной бомбы. А его давно уже не существует. У американцев, что
ли, научился? Вот уж поистине дурной пример!