погранотряда подняли по тревоге: из Пакистана через границу в буквальном смысле
прорвался нарушитель и ушел на территорию Горно-Бадахшанской области. Прорвался
с неслыханной наглостью, средь бела дня и не в горах - через плодородную
долину, где граница оборудована всеми средствами вплоть до вышек; каким-то
неведомым образом сжег, отключил или блокировал все системы сигнализации и
оповещения на участке в полтора километра. Пограничный наряд попросту оторопел
вначале, когда увидел преспокойно шагающего человека, а прибывшая тревожная
группа гнала его целые сутки, однако закордонный незваный гость был не новичок
на Памире, знал тропы и скоро оторвался от преследователей. О нем ничего не
было известно, кроме того, что он европейского вида, и одной примечательной
детали - поскольку через контрольно-следовую полосу он шагал как по проспекту,
то оставил четкие отпечатки подошв китайских кед, примерно сорок девятого
размера, поэтому нарушителя сразу же окрестили "снежным человеком".
суток рано утром Ражный увидел в бинокль точку, движущуюся по склону перевала,
и к вечеру она выросла до размеров двухметрового, плечистого человека, а за ним
стелился гигантский шлейф оранжево-вишневого свечения. И не случайно
пограничники, солдаты срочной службы, в первый момент оторопели при виде
дерзкого, несущего угрозу нарушителя и, опасаясь брать живым, начали кричать и
стрелять с расстояния сорок три метра сначала по ногам, затем на поражение.
Высадили по магазину, а он лишь обернулся, погрозил кулаком и двинулся дальше.
налегке, словно не по Памиру - по Парку Горького. Ражный пропустил его и, зайдя
сзади, приказал лечь на землю. "Снежный человек" безбоязненно продолжал прыгать
по камням, и пришлось забежать вперед и встать на пути.
в холодных горах майку и, забредя в воду, стал умываться.
делали араксы, ушедшие бродяжить.
проговорил Ражный.
на камуфлированного спецназовца с оружием и снаряжением, ответил знакомой
фразой:
не простой - бродяга, ищущий соперников на стороне: отправляясь в странствие,
молодые араксы выходили из-под воли Пересвета, лишались духовного и судного
слова Ослаба и, будучи вольными, сами определяли, с кем, где и на каких
условиях сойтись в поединке. Прослыша о каком-нибудь силаче, добирались к нему
за тысячи верст, иногда уходили за границу, уплывали за моря, чтобы устроить с
ним нечто вроде товарищеской встречи - единоборства, скрытого от глаз зрителей.
А если не находили достойного противника, схватывались с тиграми, медведями и
даже львами.
экзотических поединках, сидели в тюрьмах, поскольку такие схватки часто
заканчивались смертельным исходом, заключали длительные контракты и снимались в
кино, если попадали в поле зрения Голливуда, или скрывались от властей за
неосторожное или умышленное убийство.
обошел полмира, уложил десяток боксеров самых разных весовых категорий, столько
же каратистов, несколько айкидистов, вольников, дзюдоистов и самбистов.
Когда-то замыслил побить всех, кто за последние двадцать лет получал
олимпийское золото, однако их оказалось много, и многие из них были уже слабы
для схватки или недоступны, поскольку разбогатели, обставились охраной и не
допускали к себе странствующих рыцарей.
Россию, но не домой, поскольку такового не имел и грустил об этом.
Ражный.
Интерполу.
выдавали. Закон этот входил в одно из главных положений устава. Иначе Воинства
давно бы не существовало.
наверняка висел Интерпол...
говорил.
воли, что Ражный, расставшись с ним через двое суток в Хороге, несколько
месяцев тосковал потом и служба была не в радость. И не сейчас, после поражения
на ристалище, а еще тогда в голове поселилась мысль побродяжить по свету, как
говорили раньше, на людей посмотреть и себя показать.
поединков искал за морями, а как всякий инок, ума набирался...
соцветия, мир потускнел, и лишь тогда Ражный встал и пошел от ристалища
последним, как победитель.
поединка. Однако не это заботило его сейчас, ибо ничего не спросил, не
посочувствовал, не утешил, не взбодрил хотя бы взглядом.
видеть.
Пересвет приезжал к победителям, и то не ко всяким и не после каждого поединка,
а лишь в исключительных случаях.
могилу отца. Встреча была внезапной и короткой, однако носила вполне ясный и
определенный характер: отец думал не только о памятном надгробии и о своем
намеленном камне - передавал сына, еще не достигшего совершеннолетия, в руки
Сергиева воинства.
они оба поклялись забыть о ней...
нахохлившийся старый орел. Было ему лет восемьдесят - возраст, переходный к
иночеству, однако внешне выглядел на полсотни. Синий плащ, шляпа и складной
зонтик в руках делали его похожим на обыкновенного горожанина, заехавшего сюда
на дачу; на Валдае он показался Ражному крепче, выше ростом и царственнее, что
ли, возможно, потому что встречал в боярском кафтане бордового сукна и высокой
собольей шапке. Театрализованный этот наряд был никак не сопоставим с
современной внешностью, и Пересвет, верно, зная об этом, но следуя традиции,
вынужденно обряжался в официальный костюм боярого мужа и чувствовал себя
несколько скованно. Кроме того, он еще там, на Валдае, запретил называть его
Пересветом, велел звать мирским именем - Воропай.
унижал себя, искупая свою прошлую вину перед отцом, которому в поединке
изуродовал правую руку и лишил его возможности жить жизнью аракса- выходить на
ристалища.
него, оторванный от каких-то собственных, нелегких размышлений, подвинулся,
освобождая место на корневище, но посадить рядом отчего-то передумал. В синем
цивильном плаще он более походил на сурового начальника, чем в боярском
кафтане.
пришел Пересвет, с чего это вдруг ему понадобился побежденный араке?
получилось это случайно, без всякого умысла, однако Воропаю не понравилось.
потом... Это не зверь.
таится за таким спокойствием. - И повадки звериные. Одарил ты вотчинника!
Николай с ними справится.
Голован и жеребчику обрадовался...
боярин глядел мрачно.- Старец в гневе на тебя. Что ты там натворил, в своей
вотчине?
ты начал либеральничать с ней, вместо того чтобы сразу отвадить оглашенных.
взяли, когда вотчину оккупировали.