послужившая причиной блокировки каналов Пандуса (каких-либо сообщений с
Сайдары, подтверждающих эту гипотезу, не имеется), - вероятность 0,01.
телом, разрушительного землетрясения, потопа и тому подобные катастрофы не
рассматривались, так как в этом случае звездная система Сайдары осталась бы
доступной для трансгрессорной транпортировки.
блокировка каналов Пандуса, - оценить вероятность не представляется возможным,
так как подобные астрофизические феномены на протяжении трехсот лет не
наблюдались и не предсказаны теоретически.
технологический уровень Разъединенных Миров, - вероятность 0,13.
структуры одной из держав Разъединенных Миров - захват власти на Сайдаре и
блокировка каналов Пандуса с целью проведения неких тайных экспериментов.
Например, для проектировки фотонного движителя и строительства боевых
звездолетов, что может быть в принципе осуществлено на базе
научно-промышленного комплекса "Аматэрасу". Оценка вероятности - 0,58.
прототип), позволяющего высверливать канал в сфере помех.
наличие, относится к категории "А" особо секретных сведений и разглашению не
подлежит.
на Сайдару боевым и исследовательским группам.
Уокер, шеф-инструктор.
пот, перед глазами расплывались и мельтешили радужные пятна, словно он провел
целый день в центрифуге при четырех "же". Как правило, дорога через Пандус не
сопровождалась никакими неприятными ощущениями - если не считать
психологических, боязни либо ужаса, возникавших у некоторых путников. Но этот
проклятый ИТ - совсем иное дело! Он и впрямь прорубал коридор в сфере помех, но
такой узкий, что пролезать в него пришлось словно покойнику, ногами вперед.
Собственно, не пролезать, а пролетать: установка ИТ-0, смонтированная в
секретном отсеке Колумбийской станции ЦРУ, швырнула Саймона будто ядро,
выпущенное из катапульты. Случилось это с той же невероятной скоростью, с какой
всегда работал Пандус: Саймон еще ощущал руку Дейва Уокера на своем плече и
прохладу подземной камеры, а в следующий миг под ноги ударила земля, и жаркое
солнце пустило в него поток золотых стрел.
ореол перед глазами мерк и таял, уходили слабость и тошнота, мышцы наливались
привычной силой, теплый ветер сушил испарину. Безусловно, он был все еще жив и
находился - судя по внешним ощущениям - в каком-то приятном и тихом месте. Слух
улавливал отдаленный рокот волн и слабый посвист ветра; воздух был насыщен
запахом нагретых солнцем скал, терпкими морскими ароматами и благоуханием
цветов; нежный бриз ласкал кожу. Где он? На Сайдаре? Если так, первое и
важнейшее из его заданий уже выполнено...
довольно крутом прибрежном холме, сложенном из живописных глыб розового
гранита, меж коими пробивались цветущие кустики жимолости. Перед ним лежала
мирная страна, сиявшая зеленью и золотом ранней осени; речная долина полого
скатывалась к морю, струи воды были прозрачно-серебристыми и поблескивали,
точно шлифованный хрусталь, к берегам подступали фруктовые рощи, а между ними
прятались белые, розовые и голубые домики с изящными башенками и черепичными
крышами. С высоты река казалась не очень широкой и похожей на изогнутый
турецкий ятаган, украшенный перевязями ажурных мостов. Ближе к морю поток
раздваивался, обнимая треугольный остров пятикилометровой ширины. В основании
треугольника были площадь и гавань, полная яхт и прогулочных суденышек из
яркого цветного пластика, а ближе к речным рукавам стоял город. Сказка, а не
город! Две дюжины прозрачных башен в деловом центре, подвесные дороги, дворцы,
стилизованные под старину, а на окраине - виллы в мавританском стиле,
полинезийские бунгало из полированного дерева, еще какие-то строения
невообразимых расцветок и форм... Центральную часть окружали гранитные утесы,
будто стены средневековой крепости, покрытые плющом и виноградными лозами; с
одной из этих скал струился водопад - питая, вероятно, невидимые Саймону
бассейны и пруды. Город был ярок и зелен, и все остальное вполне
соответствовало ему: и хрустальная, похожая на клинок река, и голубое небо с
пушистыми облаками, и ослепительный солнечный диск, струивший щедрое тепло, и
лазоревая поверхность океана с далекими островами, подобными розовым жемчужинам
и кабошонам из блистающего изумруда.
нигде, ни на Колумбии, ни даже в Счастливой Аравии... "Если это - Сайдара, то
где же рай?" - мелькнула мысль.
прочным, тело - послушным, ноги больше не дрожали и тяжесть в голове прошла.
Теперь он знал, что город внизу называется Византией, а река - Иорданом, и что
находится он на крупнейшем из островов Сайдары, почти материке, который тоже
зовется Сайдарой. Раз он остался жив и цел, проскользнув в узкую щелочку
Мироздания, он мог приступать к работе. И следующим пунктом там стояло: город
Авалон, научно-промышленный комплекс "Аматэрасу".
первый! Пусть не суждено ему, как мечталось раньше, пройти черным склоном
Пандуса в иную галактику, пусть! Зато он первым проник в Закрытый Мир - в один
из Закрытых Миров, что был недоступен большее время, чем прожито им на свете.
Это была победа, а Ричард Саймон любил побеждать. К тому же он чувствовал, что
Сайдара лишь начало, первый этап дороги к другим Закрытым Мирам, чьи названия
были ему неизвестны - если, разумеется, не считать Земли. Земля оставалась
самым загадочным и притягательным из всех возможных мест - и столь же
таинственным, как планы руководства, в которые Саймон не был посвящен. Но
недостаток информации восполнялся его солидным опытом и чутьем прирожденного
разведчика - а оно подсказывало, что путь, начавшийся здесь, в раю Сайдары,
ведет к Земле.
инструментами и начал спускаться с холма. Эта крутая возвышенность находилась в
половине лиги от Византии - вернее, от моста, переброшенного через северный
речной рукав. Мост был горбатым, словно спина дромадера, и сложенным из
розоватых мраморных плит; он опирался на три стрельчатые арки, подобные проемам
венецианских окон, и выглядел издалека изящной драгоценной безделушкой. Видимо,
решил Саймон, владыки Церкви не пожалели средств, чтоб встретить грядущий
Апокалипсис в самой приятной обстановке, со всем возможным комфортом.
обсаженный липами и тянувшийся прямиком к мраморному мосту. Спустившись к этой
дороге, Саймон оглядел местность, недоуменно хмыкнул и, озираясь по сторонам,
зашагал в город. Вокруг царило полное безлюдье - ни вертолета в небесах, ни
глайдера на шоссе, ни корабля средь океанских волн. Люди также не попадались -
как и пришельцы из иных миров, быть может, поработившие Сайдару с загадочными и
злонамеренными целями. Над фермами не поднимался дым от каминных труб, и стояли
они молчаливыми и тихими, такими же, как городские здания; не было слышно ни
шороха шин по мостовой, ни человеческих голосов, ни музыки, ни ровного гудения
моторов. Мир, однако, полнился другими звуками: шелестели древесные кроны,
ритмично плескала о берег волна, пели и пересвистывались птицы, жужжали шмели,
а из ближайшей рощи, прямо под ноги Саймону, выкатился енот, поглядел на него с
удивлением и юркнул обратно. Казалось, люди на прекрасной Сайдаре вдруг куда-то
скрылись или поголовно вымерли, оставив свой благоустроенный уютный мир в
наследство птицам, насекомым и мелкому зверью.
или молитвенный дом, как называли свои святилища адепты Судного Дня. Здание
показалось Саймону излишне капитальным: массивные бронированные двери меж двух
выступающих контрфорсов, стены, сложенные из больших гранитных блоков, стальная
кровля и ни одного окна - если не считать широких амбразур в фундаменте, рядом
с контрфорсами. Единственным украшением служило мозаичное панно над дверью -
всадники с огненными мечами, летевшие на огненных конях над объятой пламенем
землей. Этот символ вселенской гибели, как и второе название Церкви - Секта
Апокалипсиса, - породил расхожую шутку насчет ее приверженцев, именуемых
попросту апи. На самом деле те, кто верил в близость Божьего Суда, вовсе не
походили на орангутангов и горилл; они являлись людьми разумными, весьма
умеренными и проводили дни свои в молитвах и трудах. Среди них насчитывалось
множество интеллектуалов, людей искусства и технических специалистов;
встречались и пресыщенные жизнью богачи, пылавшие на склоне лет религиозным
рвением. Их капиталы были основой могущества Церкви, овеществленного здесь, на
Сайдаре, - во дворцах и храмах, в городах и весях, а также в рукотворном
ландшафте, напоминавшем сказочный сон или обитель эльфов и фей.
лишь одним из ответвлений ортодоксального христианства. Ее иерархи признавали
бесспорную святость Библии и всех писаний апостолов (высказывая лишь осторожные
сомнения насчет Книги Мормона), но утверждали, что вселенский конец случится не
в отдаленном и неясном будущем, а в самом скором времени, если не со дня на
день, то, возможно, через год, через десятилетие или в ближайшие полвека. Эта
вера имела давнюю традицию и расцвела пышным цветом еще на Земле, в преддверии