Чтение 63–й страницы книги ~Немезида~

вполне подходящей.

- Все же я уверен, что если не формально, то фактически девочка
оклеветала вас, - без тени улыбки сказал Питт. - Но давайте отвлечемся и
порассуждаем на другую тему. Возьмем эту девочку. Она необычна во многих
отношениях; об этом говорят и ее сканограмма, и ее поведение. Кроме того, на
нее, по-видимому, не действует чума. Нельзя исключать, что между ее
невосприимчивостью к чуме и особенностями строения ее мозга существует
какая-то связь. Не может ли она оказаться полезной при изучении чумы?

- Не могу сказать, но думаю, что это не исключено.

- Нельзя ли это проверить?

- Вероятно, можно, но как?

- Например, позволить ей подвергаться непосредственному воздействию
Эритро - и чем больше, тем лучше, - спокойно предложил Питт.

- Между прочим, именно этого хочет она сама, а командор Генарр, кажется,
не намерен ей препятствовать.

- Хорошо. В таком случае вы должны обеспечить соответствующий медицинский
контроль.

- Я понимаю. А если девушка заразится чумой?

- Нам не следует забывать, что решить проблему намного важнее, чем
сохранить здоровье одного человека. Мы должны завоевать целую планету;
возможно, за это нам придется заплатить дорогой ценой, но это необходимо.

- А если Марлена тяжело заболеет, а мы все же не продвинемся вперед ни в
понимании природы чумы, ни в создании средств борьбы с ней?

- Нам придется пойти на такой риск, - сказал Питт. - Ведь нельзя
исключать и другую возможность: девочка останется здоровой, а тщательное
изучение ее невосприимчивости поможет нам понять природу болезни. В таком
случае мы одержим победу без потерь.

Лишь после того, как д'Обиссон ушла, Питт позволил себе признаться в
истинных мотивах принятого им решения. Наиболее опасным врагом была,
конечно, Марлена Фишер. Девчонка должна заболеть чумой в самой тяжелой
форме, а природа этого заболевания пусть так и останется неразгаданной - вот
это будет настоящая победа. Тогда Питт одним ударом освободится и от этой
чрезмерно неудобной особы, которая в будущем может наплодить себе подобных,
и от неприятной планеты, которая через годы может лишить человечество
мобильности, привязав его к себе так же прочно, как и старая Земля.

Aeaaa 64

Iа станции Эритро заканчивали разговор как всегда осторожный Зивер
Генарр, донельзя обеспокоенная Юджиния Инсигна и не скрывавшая своего
нетерпения Марлена.

Юджиния говорила:

- И еще, Марлена, не смотри долго на Немезиду. Я знаю, тебя уже
предупреждали об опасности инфракрасного излучения, но запомни, что Немезида
не всегда спокойна. Время от времени на ее поверхности вдруг появляются
вспышки; они излучают белый свет. Вспышка длится одну-две минуты, но и этого
достаточно, чтобы повредить сетчатку глаз. А когда будет очередная вспышка,
заранее сказать невозможно.

- Астрономы не могут предсказать вспышку? - переспросил Генарр.

- Пока нет. Это один из множества случайных процессов природы. Нам еще не
удалось найти правила, объясняющие беспокойное поведение звезд, а некоторые
астрономы считают, что такие правила вообще невозможно вывести. Они слишком
сложны.

- Интересно, - сказал Генарр.

- Но надо заметить, что мы должны быть благодарны этим вспышкам.

На них приходится три процента всей энергии Немезиды, достигающей Эритро.

- Три процента - это не так уж и много.

- Но не так и мало. Без этих трех процентов Эритро превратился бы в
ледяную пустыню, жизнь на которой была бы намного труднее. Правда, на Роторе
вспышки доставляют немало хлопот. Во время каждой вспышки там приходится
срочно регулировать систему фильтрования света Немезиды и повышать мощность
поля, поглощающего частицы. Все время разговора Марлена переводила взгляд то
на мать, то на Генарра. Наконец ее терпение лопнуло. Немного раздраженно она
сказала:

- Сколько вы еще собираетесь дискутировать? Ведь вы только тянете время,
это же совершенно ясно. Юджиния решительно сменила тему:

- Куда ты пойдешь?

- Погуляю вокруг станции. Пойду к речке, или ручейку, или как еще вы это
называете.

- Почему?

- Потому что это интересно. Представь: на планете, на совершенно открытом
месте сама по себе течет вода, и ты не видишь ни начала, ни конца потока и
знаешь, что никто не перекачивает ее насосами к истоку.

- Да нет же, - возразила Юджиния. - Вода перекачивается за счет тепла
Немезиды.

- Это не в счет. Главное, что это делают не люди. А еще я просто хочу
стоять там и смотреть.

- Не пей воду из ручья, - строго сказала Юджиния.

- Я и не собираюсь. Час я могу обойтись и без питья. Если я проголодаюсь,
захочу пить или еще что-нибудь, я вернусь на станцию. Ты так волнуешься по
пустякам.

- Юджиния, - улыбнулся Генарр, - мне кажется, ты хотела бы и у нас на
станции завести систему полной регенерации всего на свете, как на
космическом корабле.

- Да, конечно. А разве кто-нибудь может возражать? Генарр откровенно
рассмеялся.

- Ты знаешь, мне совершенно ясно, - сказал он, - что жизнь на поселениях
полностью меняет человека. Теперь все мы убеждены в необходимости полкой
регенерации. Между тем на Земле ненужные веши просто выбрасывают в надежде
на то, что они подвергнутся разложению естественным путем. Конечно, иногда
они не очень-то хотят разлагаться.

- Генарр, - возразила Юджиния, - ты неисправимый мечтатель.

Человека можно приучить к хорошим привычкам, но стоит только чуть
ослабить нажим, как сразу же возвратятся дурные. Спускаться с горы всегда
легче, чем подниматься на гору. Это называется вторым законом термодинамики.
Между прочим, если человек когда-нибудь колонизирует Эритро, он моментально
замусорит всю планету.

- Нет, не замусорит, - коротко сказала Марлена.

- Почему, дорогая? - вежливо поинтересовался Генарр.

- Потому что не замусорит, - нетерпеливо ответила Марлена. - Теперь я
могу идти? Генарр переглянулся с Юджинией.

- Ну что ж, Юджиния, я думаю, Марлену можно отпустить. Вечно удерживать
ее мы не можем. Кстати, если верить Рэне д'Обиссон - она только что
вернулась с Ротора, - сканограмма Марлены совершенно стабильна; д'Обиссон
еще раз проверила все ее сканограммы и вчера сказала мне, что она убеждена:
Эритро не причинит Марлене никакого вреда. Марлена, которая уже было
повернулась к двери и, судя по всему, направлялась прямо к шлюзу, при этих
словах остановилась и снова обернулась к Генарру:

- Постойте, дядя Зивер. Чуть не забыла. Вам надо быть поосторожней с
доктором д'Обиссон.

- Почему? Она - великолепный нейрофизик.

- Я не о том. Она радовалась, когда вы попали в беду на планете, и
здорово расстроилась после того, как вы поправились.

Юджиния удивилась и машинально спросила:

- Почему ты так говоришь?

- Потому что знаю.

- Вот этого я уже не понимаю. Зивер, ведь у тебя хорошие отношения с
д'Обиссон?

- Конечно. Очень хорошие. Мы никогда не спорим. Но если Марлена
говорит...

- Марлена не может ошибаться?

- Нет, я не ошибаюсь, - быстро вставила девочка.

- Я верю, ты права, Марлена, - сказал Генарр и обратился к Юджинии:

- д'Обиссон - очень честолюбивая женщина. Если со мной что-нибудь
случится, она должна занять мое место. У нее большой опыт работы на станции,
а в случае новой вспышки чумы она, безусловно, будет руководить борьбой с
эпидемией. Кроме того, она старше меня и, очевидно, понимает, что время
работает против нее. Я не могу винить ее в том, что она стремится занять мое
место и что ее сердце забилось чуть быстрей, когда я был болен. Возможно,
она сама себе не отдает в этом отчета.

- Да нет же, она все понимает и все знает, - упрямо повторила Марлена. -
Дядя Зивер, вам надо быть осторожней.

- Хорошо, постараюсь. Ты готова?

- Конечно, готова.

- Тогда разреши проводить тебя до шлюза. Юджиния, ты пойдешь с нами;
постарайся смотреть не так трагично.

Вот так Марлена в первый раз вышла на поверхность Эритро одна, без
защитного костюма. По земному времени это произошло в девять часов двадцать
минут 15 января 2237 года. На Эритро близился полдень.

Переход

Aeaaa 65

Eрайл Фишер старался подавить радостное возбуждение и хотя бы внешне
выглядеть так же спокойно и сосредоточенно, как и другие члены экипажа.

Он не знал, где именно была в тот момент Тесса Вендель. Далеко уйти она
не могла, ведь "Суперлайт" довольно тесен. Впрочем, на нем много отсеков,
закоулков; находясь в одном из них, не имеешь никакого представления, что
делается в остальных.