порядке, было для меня важнее, чем Вы можете себе представить.
живым и здоровым вместе с остальными пятью добровольцами, отправленными из
Пайн-Вью нам на подмогу. Подобно многим новобранцам, он прямо-таки рвется
в бой.
борьбы с холнистами. Думаю, однако, что теперь он с большим рвением
займется военной подготовкой, забыв о намерении выиграть войну голыми
руками. В конце концов, все мы хотим, чтобы Эбби и малышка Каролина еще с
ним встретились.
ними в долгу. Корваллис был для них слишком сильным потрясением, поэтому
Пайн-Вью - необходимый этап в процессе привыкания.
только и твердят, что о возобновлении курсов. Примерно через год здесь
снова может открыться подобие университета, если, конечно, мы станем
успешно воевать.
нам еще предстоит долгая-предолгая борьба со страшным врагом.
на него ответить. Я не удивляюсь, что и до ваших гор докатилась молва о
Жертве Разведчиц. Но учтите, что и мы здесь не совсем знакомы с
подробностями. Пока лишь могу ответить, что я хорошо знал Дэну Спорджен,
но совершенно ее не понимал. Честно говоря, не знаю, пойму ли
когда-нибудь".
Привалившись спиной к шершавой стене, он нежился на утреннем солнышке и
размышлял о вещах, которые никак не мог упомянуть в письме к миссис
Томпсон, для которых он и слов-то не умел подобрать.
Уилламетт оставалось пробавляться слухами, потому что из самовольного
зимнего рейда так и не вернулась ни одна разведчица. Однако после первых
же контратак освобожденные рабы поведали о подробностях. Мало-помалу
картина обрела целостность.
из армии, составленной из фермеров и горожан, стали дезертировать женщины.
Они небольшими группками просачивались на юг и на запад, где, безоружные,
сдавались неприятелю.
хохочущие психи, и слушать не желавшие их вызубренных призывов.
Большинство же, однако, было благосклонно принято холнистами с их
ненасытной охотой до женщин, на чем и зиждился расчет.
фермерских жен и что они соскучились по ласкам "настоящих мужчин". Именно
такую басню последователи Натана Холна были способны проглотить - во
всяком случае, на это уповали создательницы плана.
притворяться, причем не вызывая подозрений, - пока не настанет "ночь
длинных ножей", когда им предстояло спасти хрупкие остатки цивилизации от
чудовищ, вознамерившихся растоптать мир.
из захватчиков, заподозрив неладное, подверг какую-то несчастную таким
пыткам, что у нее развязался язык, то ли одна из женщин влюбилась в своего
варвара и выложила ему все начистоту... Дэна не ошибалась, говоря, что
истории известны подобные случаи. Не исключено, что так же произошло и
здесь.
дрожь отвращения при виде новых повелителей...
кувырком. Там, куда не успел дойти приказ об отмене акции, женщины,
укравшие кухонные ножи, ровно в полночь принялись сновать по комнатам,
убивая подонков, пока их самих не одолели в борьбе. Ни одна не покорилась,
все проклинали врагов и плевали им в глаза до последних секунд жизни.
заранее. Даже если бы план удался, в могилу сошло бы слишком мало
захватчиков, чтобы это привело к ощутимым последствиям. С точки зрения
общего соотношения сил холнистов и их противников, самопожертвование
женщин не дало ровно ничего.
стала карабкаться в горы. Мужчины внимали ей, разинув рты, и недоверчиво
качали головами. Женщины, выслушав рассказ, гудели, как улей, а потом
обсуждали услышанное, разбившись на маленькие группки, - спорили,
хмурились, размышляли...
вознеслась, уже обретя черты легенды. И вот там-то, над ревущим потоком,
где сливались рукава реки, отважные разведчицы наконец одержали победу.
догму, религию. Самый страшный мой сон - о женщинах, у которых дошло в
традицию топить в колодце сыновей, проявивших признаки задиристости. Так и
вижу, как они считают своим долгом решать, кому жить, а кому умереть,
отбраковывая мальчиков, способных стать угрозой для окружающих.
дозволено жить. Однако такой подход, доведенный до крайности, ужасает
меня, ибо подобная идеология попросту не укладывается в голове.
разумны, чтобы дойти до крайности. На это вся надежда.
же остаюсь,
кожанке. Тот старательно отсалютовал. Гордон подал ему конверт.
на восток.
товарищества, когда он лично знал каждого в "почтовом ведомстве", остались
позади. Он слишком высоко вознесся над молодыми курьерами, и те
довольствовались его легкой усмешкой, самое большее - минутным
снисходительным разговором.
[негритянский танец]
разглядывал Гордона, сложив руки на груди.
это - пустая трата времени.
выздоравливающего Гордона лучшим лекарством, не говоря уже о его гневном
отказе считать Гордона даже в малейшей степени ответственным за смерть
Джонни. С точки зрения Эрика, внук погиб, как подобает мужчине. Расплатой
за его смерть стало контрнаступление, и Гордон решил больше не затрагивать
эту печальную тему.
номер 99.
лагерю.
прежде не видели города.
из Кус-Бэй, въезжая в город, привставали в стременах, дивясь непривычному
зрелищу: ветряному двигателю и гудящим проводам, суете в мастерских, орде
чистеньких, шумных ребятишек, резвящихся в школьных дворах.
Гордон Эрика. Впрочем, старик прав.
Курьеры в форме то и дело седлали лошадей и уносились на север, на восток,
на юг с битком набитыми сумками.
рядом громоздился воздушный шар в лесах, внутри которых сновали рабочие в
белых комбинезонах, изъяснявшиеся на непостижимом техническом жаргоне. На
воздушном шаре был изображен орел, взлетающий с погребального костра. С
другой стороны красовался герб суверенного штата Орегон.
воинами-женщинами, добровольцами со всей долины, которым предстояло
воевать так же, как и всем остальным.
бородачи дивятся на перемены, вспоминая недавнюю разруху. Ведь
подкрепление воображало себя спасителями изнеженного, загнивающего севера.
Ничего, домой они вернутся совсем другими людьми.
Эриксон Стивен
Максимов Альберт
Роллинс Джеймс
Сертаков Виталий
Самойлова Елена
Глуховский Дмитрий