через три часа, не приходя в сознание.
***
королевское величество. Но знаю, что в ней написано.
вот фразу: "На пути к вечности каждый будет идти по своим собственным
ступеням, неся свое собственное бремя". Что ты об этом думаешь?
как на шесть сотен стае к югу, аж до краю, Стоозерьем именуемого. Ежели
в споверху на край оный глянуть, узреть можно неисчислимое множество
озер, воистину искусною рукою в фигуры разнообразнейшие уложенных.
Всредь фигур тех провожатый наш, эльф Аваллак'х, повелел таковую
выискивать, коя листу трифолии подобна есть. И истинно, таковая
выискалася. При том казалось, что не троица, а четверица озер
тамраскинулася, ибо одно, продолговатое, с полудня на полночь тянущееся,
суть якобы оного листу ножица. Озерцо это, Тарн Мира именуемое, лесом
черным околено, а у полуночного его конца башня оная таинственная
вздыматься должна была якобы, Башнею Ласточки именуемая, в эльфьей же
речи - Tor Zireael. Однако ж поначалу не зрели мы ничего, окромя мглы
единой. Уж способился я о той башенке эльфа Аваллак'ха запытать, однако
ж сам оный эльф Аваллак'х таковы слова рек: "Надо ждать и надеяться.
Надежда вернется со светом и с добрыми чарами. Вглядитесь в безмер вод,
там увидите посланников доброй вести.
Руины у озера Тарн Мира исследовались неоднократно. Развалины эти,
вопреки декларации Б.Бэкуйзена, никакой магии в себе не содержат, а
следовательно, не могут быть развалинами легендарной Башни Ласточки. Ars
Magica, изд. XIV.
Глава 9
влагой ветер, остановилась у перил лестницы, отстранив с пути сбегающих
на набережную женщин. Прибой, которому вдобавок помогал западный ветер,
с грохотом разбивал о берег волны, из расщелин между скалами то и дело
взметались белые султаны пены. - Плывут! Плывут!
Скеллиге, был виден почти весь архипелаг. Прямо за тесниной лежала Ан
Скеллиг, плоская и низкая с южной стороны, обрывистая и изрезанная
фиордами с невидимой северной. Далеко слева острыми клыками рифов
разрезала волны высокая и зеленая Спикероога, горы и вершины которой
тонули в облаках. Справа были видны крутые обрывы острова Ундвик,
кишащие чайками, глупышами, бакланами и олушами. Из-за Ундвика
выглядывал лесистый конус Хиндарсфьялла, самого маленького островка
архипелага. Если же подняться на вершину одной из башен Каэр Трольда и
посмотреть на юг, то можно было увидеть одинокий, как бы отброшенный от
остальных остров Фаро, торчащий из воды словно спина огромной рыбины,
для которой океан слишком мелок.
которым гордость и общественное положение не позволяли со всех ног
помчаться на набережную и смешаться с взбудораженной толпой. Внизу, под
террасой, раскинулся портовый город, черный и бесформенный, будто
выброшенное волнами на берег огромное морское ракообразное.
драккары. Паруса загорелись на солнце белым и красным, засверкали
бронзой умбоны висящих по бортам щитов. - "Рингхорн" идет первым, -
сказала одна из женщин. - За ним "Фенрис"...
Позади них "Хавфруя"...
"Дарий". "Дарий" нет...
довольно большой животик, глухо охнула, побледнела и потеряла сознание,
опустившись на плиты террасы, словно сорванный с колец занавес. Йеннифэр
тут же подскочила к ней, бросилась на колени, уперлась пальцами в живот
женщины и выкрикнула заклинание, прерывая спазмы и сильно и уверенно
связывая грозящую разорваться связь матки с детским местом. Для
надежности бросила еще успокаивающее и защитное заклинание на дитя,
движения которого чувствовала рукой.
чувство шлепком по щеке. - Заберите ее, осторожнее.
драккаре...
повторила Иеннифэр, поднимаясь и проглотив ругательство: платье, когда
она опускалась на колени, разошлось по шву.
берегу, воины спускались па набережную. Бородатые, увешанные оружием
берсеркеры со Скеллиге. Многие выделялись белизной повязок. Многие идти
самостоятельно не могли и вынуждены были воспользоваться помощью
товарищей. Некоторых приходилось нести.
кричали и плакали от счастья - если счастье им улыбалось. Если ж нет -
теряли сознание. Либо отходили, медленно, тихо, не произнося ни слова
жалобы. Иногда оглядывались, надеясь, что в проливе блеснет белым и
красным парус "Дарий". "Дарий" не было.
Крайта, ярла Скеллиге, одним из последних спускавшегося с палубы
"Рингхорна". Ярл выкрикивал приказы, отдавал распоряжения, проверял,
заботился. Две не отрывавшие от него глаз женщины, одна светловолосая,
вторая темная, плакали. От счастья. Ярл, удостоверившись наконец, что
обо всем позаботился и ничего не упустил, подошел к женщинам, обхватил
обеих медвежьим объятием, расцеловал. А потом поднял голову и увидел
Йеннифэр. Его глаза вспыхнули, загорелое лицо застыло как камень рифа,
как бронзовый умбон щита.
в плаванье о том, что позавчера меня выловили сетью в зунде за
Спикероогой. Знал, что застанет меня в Каэд Трольде. Магия или почтовые
голуби?" Он не спеша подошел к ней. Он весь пропах морем, солью, силой,
усталостью. Она глянула в его светлые глаза, и тут же у нее в ушах
загремели боевые кличи берсеркеров, грохот щитов, звон мечей и топоров,
вопли убиваемых, крики людей, прыгающих в море с пылающей "Дарий". -
Йеннифэр из Венгерберга.
синяк, памятку от удара веслом, его лицо снова застыло, губы дрогнули,
на мгновение приоткрыв зубы.
споткнулась на ступенях. Он внимательно глянул на нее, пожал плечами. -
Не хочешь жаловаться, воля твоя. Мне расследованиями заниматься некогда.
А теперь послушай, что я тебе скажу. Послушай внимательно, потому что
это будут единственные слова, которые ты от меня услышишь. - Слушаю.
городским властям, а потом - темерским или реданским в зависимости от
того, кто обратится первым. А я знаю, что и те, и другие одинаково
хотели бы тебя заполучить. - Это все?
Острова Скеллиге давали укрытие людям, преследуемым законом. Нет у нас и
недостатка возможностей искупить вину тяжелой работой, мужеством,
самопожертвованием, кровью. Но не для тебя, Йеннифэр. Тебе я убежища не
предоставлю. Если ты на это рассчитывала, то просчиталась. Я ненавижу
таких, как ты, ненавижу людей, которые ради власти бунтуют, ставят
личное выше общественного, вступают в сговор с врагом и предают тех,
кому обязаны не только послушанием, но и благодарностью. Я ненавижу
тебя, Йеннифэр, потому что именно в то время, когда ты вместе со своими
дружками-бунтарями по нильфгаардскому наущению подняла мятеж на Танедде,
мои драккары были под Аттре, мои парни шли на помощь тамошним
повстанцам. Триста моих парней встали против двух тысяч Черных! Должна
же быть какая-то награда за мужество и верность, должна же быть кара за
подлость и предательство! Чем я могу наградить павших? Кенотафами?
Надписями, выбитыми на обелисках? Нет! Награды и почести павшим будут
иными. За их кровь, впитавшуюся в дюны Аттре, твоя кровь, Йеннифэр,
потечет сквозь щели в досках эшафота.
Доказательства тому ты подставишь судьям. Я тебя судить не стану.
болтовни! Я сказал, завтра на восходе солнца ты в кандалах отправишься в
Новиград, чтобы предстать перед королевским судом, который определит
тебе должное и справедливое наказание. А сейчас дай мне слово, что не
попытаешься воспользоваться магией. - А если не дам?
Флинт Эрик
Корнев Павел
Белов Вольф
Глуховский Дмитрий
Шилова Юлия