внешнего мира. Когда Валентин и Карабелла вышли из флотера, они увидели
ожидавших их слуг с охлажденным вином и шербетом, услышали музыкантов,
игравших на сладкозвучных инструментах. Их встретили двое мужчин,
облаченных в свободные белые одежды. Один из них был бледнее лицом, имел
мягкие черты и округлый живот; второй, загорелый почти до черноты под
пустынным солнцем, был худощав и обладал орлиным профилем. Голову
худощавого венчала сверкающая золотая диадема - знак Владык Маджипура.
Валентину не нужно было представлять Минакса Барьязида, ставшего Королем
Снов после своего отца. Вторым был, по всей видимости, его брат Кристоф.
Оба сделали знак звездного огня, и Минакс пошел навстречу Валентину, чтобы
собственноручно предложить ему пряного голубого вина.
мы от всей души приветствуем вас, какой бы мрачный момент мы ни
переживали. Мы перед вами в неоплатном долгу, мой лорд. Все, что у нас
есть, принадлежит вам. Все, чем мы располагаем, находится в вашем
распоряжении. - Он явно заранее готовился к этой речи и, судя по тому, как
гладко она прозвучала, тщательно отрепетировал ее. Но потом Король Снов
подался вперед, его жесткие, мерцающие глаза оказались в нескольких дюймах
от лица Валентина, и уже другим, более глубоким, задушевным голосом он
произнес:
того, чтобы просить убежища, а для того, чтобы добиться вашей помощи в
предстоящей борьбе.
хоть малейшую возможность преодолеть тот хаос, который обрушился на нас? Я
должен вам сказать, мой лорд, что очень пристально наблюдал за миром с
помощью вот этого... - он прикоснулся к своей диадеме, - и не вижу никакой
надежды, мой лорд, ни малейшей надежды.
может быть, даже сотен тысяч людей:
радостные вопли прокатились по склонам окрестных гор хребта Гимбелия и
захлестнули тихие пределы Парка Легендарных Животных подобно огромной,
беспрепятственно распространяющейся волне.
новоявленных Короналов, и сегодняшний взрыв эмоций был самым яростным из
того, что происходило до сих пор. Вполне вероятно, что чествование
сопровождалось волнениями, грабежом и разрушением всего и вся. Но Ярмуз
Хитайн тревожился о другом. Сегодня он пережил один из самых страшных дней
за все время своей службы в качестве смотрителя парка: покушение на то,
что он полагал достойным, разумным и здравым; какой смысл теперь
волноваться из-за шума, который издают городские глупцы?
смотрителя, который робко сообщил:
экспедиции в подвергшихся бедствию северных районах центрального Цимроеля.
Ярмузу Хитайну он не слишком нравился, поскольку в нем всегда проявлялись
нахальство и самодовольство, а когда он подвергался смертельной опасности
во время преследования какого-нибудь неуловимого зверя, то делал все,
чтобы все знали, насколько смертельной была опасность. Но с
профессиональной точки зрения он был великолепен: неутомимый, бесстрашный,
замечательный ловец диких животных. Когда стали поступать сообщения о
незнакомых, невероятных созданиях, производивших опустошения в районах
между Кинтором и Дулорном, Найила не стал тратить много времени на сборы.
воротам, Ярмуз Хитайн увидел Найилу, с деловитым видом расхаживавшего
вдоль дальнего конца энергетического поля, которое не впускало непрошеных
гостей и не выпускало редких животных. Находясь вне зоны, имевшей вид
розоватой дымки, Найила наблюдал за разгрузкой многочисленных деревянных
контейнеров, из которых доносились всевозможные звуки: шипенье, рычанье,
жужжанье, гуденье, повизгивание. При появлении Хитайна Найила закричал
ему:
персонал занимался переноской ящиков с животными Найилы через ворота к
приемному зданию, где звери будут содержаться в клетках, пока их не изучат
достаточно хорошо, чтобы выпустить в один из открытых вольеров.
массивным контейнером, чуть не завалили его набок. - Если эта зверюга
вырвется, то пожалеть придется всем, а вам - в первую очередь! - Ярмузу
Хитайну он сказал: - Это - воплощение ужаса. Хищники, все до единого
хищники - зубы как ножи, когти как битвы, - будь я проклят, если понимаю,
как мне удалось вернуться живым. Не раз и не два я думал, что мне конец, и
я сгину, не оставив даже записи в Считчике Душ. Какой бы это было потерей,
какой потерей! Но вот он я, живой-здоровый. Пойдемте - вам надо на них
посмотреть!
Ярмуз Хитайн наблюдал за проходившей перед ним чередой невозможных,
отвратительных, просто невыносимых созданий - уродов, чудовищ,
омерзительных аномалий.
на пару яростно рычавших тварей с бешеными, налитыми кровью глазами и
тремя десятидюймовыми рогами на лбу. По густой красноватой шерсти Ярмуз
Хитайн признал в них хайгусов, но ему до сих пор не доводилось видеть
столь злобных хайгусов, да еще с рогами. - Маленькие мерзкие убийцы, -
сказал Найила. - Я высмотрел их, когда они гнались за злосчастным
одичавшим блавом и прикончили его в пять минут, проткнув ему живот. Я
поймал их во время еды, а потом появилась вот эта гадость, чтобы доклевать
скелет. - Он показал на темнокрылого канавонга со зловещим черным клювом и
единственным горящим глазом посреди выпуклого лба: обычный стервятник,
таинственным образом преобразившийся в существо из ночного кошмара. - Вы
когда-нибудь видели что-нибудь столь же уродливое?
Хитайн.
смотрите, что появится из ящиков.
посвятил животным - изучал их привычки, заботился о них. Любил их,
по-настоящему любил. Но эти... эти...
вероятно, одна десятая от обычного размера, зато в пятьдесят раз быстрее.
Ему мало просто сидеть на песочке и тыкаться мордой в разные стороны в
поисках обеда. Нет, это адское отродье бросается прямо на тебя и
отхватывает тебе ступню, не успеешь охнуть. Или вот: вы бы сказали, что
это манкулайн, верно?
Велатиса. Очень похож на манкулайнов Стоензара, правильно? Но есть, по
крайней мере, одно отличие. - Он присел на корточки возле клетки, в
которой находилось грузное многоногое существо, и издал низкий рычащий
звук. Манкулайн тут же зарычал в ответ и принялся угрожающе топорщить
длинные, напоминающие лезвие стилета иглы, что покрывали все его туловище,
будто хотел метнуть их в зоолога через ячейки клетки. Найила сказал: -
Мало того, что он покрыт шипами. Эти шипы еще и ядовиты. Одна царапина - и
ваша рука вздувается на неделю. Проверил на себе. Чего не знаю, так это
того, что будет, если шип проникнет чуть глубже, не знаю и не хочу знать.
А вы?
эти кошмарные создания поселятся в Парке Легендарных Животных, который
основан уже много лет назад в качестве убежища для животных по большей
части добрых и безобидных, которых распространение цивилизации на
Маджипуре поставило на грань исчезновения. В парке было, конечно, и немало
хищников, и Ярмуз Хитайн никогда в том не раскаивался: в конце концов, их
сотворила Дивин, и если они были плотоядными, то не из врожденной
жестокости. Но эти... эти...
подобного. Зло в виде животных? Как могут животные быть злом? Он мог
сказать: "Думаю, что животное очень уродливо" или "Считаю животное очень
опасным", но зло? Нет и нет. Животные не способны быть злом, даже эти. Зло
коренится где-то в другом месте: в их создателях. Нет, даже не в них. У
них тоже должны быть свои причины выпускать в мир этих животных, и те
причины - не жестокость ради жестокости, или я сильно ошибаюсь. Где же
тогда зло? Зло, сказал себе Хитайн, находится везде, оно - всепроникающее
вещество, которое распространяется и расходится между атомами воздуха,
которым мы дышим. Мы все погрязли во всеобщем разложении. Но только не
животные.
Орловский Гай Юлий
Прозоров Александр
Панов Вадим
Свержин Владимир
Зыков Виталий
Корнев Павел