вселенной. Вы понимаете, что он уже второй убитый вами агент Объединенной
Пехоты? Мало кому такое удавалось. Вы каким-то образом заставляете их
выглядеть... неумелыми. Я нахожу это весьма удивительным. Я думаю, вы их
обезоруживаете. Вы генерируете ауру заботы о других, прирожденной
моральности. Никто не заподозрит, что вы способны на насилие. У вас
интересный набор способностей. Никогда не задумывались над тем, чтобы
использовать их на работе в спецслужбе? Например, убийцей?
знает, как им пользоваться. Я испытывал к нему большую благодарность. Я
ему не нужен, он вполне мог бы отдать меня ОМП. Но он спас меня из
благодарности, а редко какие свойства ценятся так высоко, как
благодарность. И он мне нравился, хотя и держал Тамару в заключении. Но
где-то в глубине души я понимал, что он мой враг.
закончим тут, нам с вами надо поговорить. Обсудить условия найма.
заметит.
предложение. Такие, как Эйриш, Хуан Карлос, - кто-то должен убивать их. Я
подумал о Люсио. Сильный гнев овладел мной.
много срочных дел.
Пекарь напоминает большой затянутый облаками рубин с полосами лазурита и
изумруда: ярко-красная охра центральной большой пустыни, облака над
маленькими синими морями и единственным большим океаном, небольшие ледяные
шапки, как на Марсе. Но вся планета в серебристой дымке, подробности
неразличимы, как на смазанной фотографии. Платиновая полоса образует
корону вдоль края планеты - это солнце отражается от крыльев миллиардов
опаловых воздушных змеев. Мы вошли в атмосферу, и большую часть поля
зрения занял большой океан планеты - Аки Уми. Миновали терминатор, где
день сменяется ночью, пронеслись над западным краем континента Кани,
краба, в сумерках. Под нами яркие огни Хотоке но За, столицы ябадзинов,
сливались в одну звезду, упавшую на темную поверхность планеты.
вскочили с криками: "В нас попали!", потом наш корабль вздрогнул и быстро
стал удаляться от Пекаря. Началась паника.
нейтронной пушки. Но мы это предвидели и оставались выше опасной зоны.
Наша превосходная защита выдержала. Сейчас готовится протест послу
Объединенных Наций против этого безжалостного неспровоцированного
нападения.
на их месте я тоже стрелял бы по нашим шаттлам.
фырканье.
Гарсон взял микрофон и объяснил ситуацию на Пекаре: за время полета с
Земли мы потеряли 4100 наемников - 3012 во время эпидемии, 129 в схватках
во время мятежа и 644 были раздавлены, когда самураи начали вращать
корабль. Остальные погибли в симуляторах, были убиты или умерли от
естественных причин.
Мотоки может выставить только 39.000 самураев. Хотя численное соотношение
кажется не в нашу пользу, химеры гораздо лучшие солдаты, чем считала
Мотоки. И благодаря нашему мужеству и новейшим усовершенствованиям в
вооружении компьютерный прогноз выглядит неплохо. Мы можем выиграть войну,
но потеряем примерно 62 процента наших людей. Это неприемлемо. Сейчас я
веду переговоры с корпорацией, - продолжал Гарсон, - чтобы в возмещение
этого нарушения условий контракта нам позволили пользоваться новым оружием
и дали еще месяц на подготовку. Вдобавок из вас 467 были помещены после
мятежа в криотанки. Откровенно говоря, в настоящем сражении вы для нас
бесполезны из-за отсутствия должной подготовки. Я бы оставил вас на
корабле до конца войны, но владельцы "Харона" хотят переоборудовать его
для возвращения на Землю. Местные жители недовольны, мне оказывают
сопротивление, но я буду настаивать, чтобы вы оставались в Кимаи но Джи до
окончания войны. Ясно?
показались пустыми.
цивилизации. Никаких огней. Пекарь меньше Земли, но эта пустота делала его
огромным.
мной. Я так много сил затратил, чтобы спасти ее от Джафари, что ее плен у
Гарсона угнетал меня. Получается, что я ее не спас, только позволил
перевести в другую тюремную камеру. И, вероятно, больше всего меня
раздражало, что я по-прежнему не понимаю, почему ее держат в заточении.
Гарсон больше не получает от нее полезной информации. Все тайны разведки,
которые она знала, теперь давно уже устарели. Но мозг ее остается
неизмеримой ценностью для Гарсона, как было и для Джафари. Я не могу
тайком вывезти ее с Пекаря. И на Пекаре спрятаться негде. Любая попытка
спасти ее - пустая трата времени, тем более когда мое собственное будущее
сомнительно.
большие красные пустыни, и стал заметней темный ультрафиолет туземных
растений, когда шаттл начал снижаться, прыгая на границах термальных
слоев. Тепловая защита раскалилась добела, и мы замедлили свой полет и
полетели под небольшим углом к поверхности. На высоте примерно в
пятнадцать километров мы оказались в туче красных опаловых воздушных
шаров, туча эта была толщиной в несколько километров. Я подумал, что мы
разобьемся, но хотя эти животные огромны, каждое из них представляет собой
всего лишь тоненькую мембрану цвета корицы. Стая держалась на вершине
теплого вертикального течения, почти крыло к крылу, и мы опускались словно
сквозь пузыри на поверхности воды, а мы сами - морские животные, которые
смотрят на эти пузыри из глубины. Эти змеи на самом деле напоминают
гигантские манты, и я наконец понял, что опаловые воздушные змеи так же
отличаются от опаловых птиц, как ястребы от бабочек. Под нами несколько
стай воздушных змеев держались на разных вертикальных течениях. Пушистые
облака скрывали все, кроме горных вершин.
приближаемся к Кимаи но Джи, столице Мотоки, и шаттл пробил облачный
покров. Под нами была неровная береговая линия среди гор, поросших
серо-зелеными пихтами и соснами. Я наклонился вперед, стараясь разглядеть
место, ради которого мы будем воевать, и долго ничего не видел, кроме
пологих зеленых холмов и тумана. Потом я заметил низко летящий желтый
дирижабль, он шел из небольших сельскохозяйственных или шахтерских
поселков Мотоки на юге, может быть, Шукаку или Цуметаи Ока. Дирижабль
направлялся к деревушку у моря, окруженную несколькими полями и большой
черной каменной стеной. Дальше виднелся лес; лес, стена, поля удерживали
туземную флору и фауну на расстоянии. Я представлял себе этот поселок
Мотоки как остров нормальности в море чуждости. Японцы всегда были
островными жителями. Город небольшой, тысяч на сорок, группа зданий, два
голубых хрустальных купола. Мой маленький город Гатун в Панаме больше.
морей площадь суши больше, чем на Земле, два города размером с Гатун в
Панаме ведут жестокую войну за право владеть пустыми пространствами,
которые никогда не смогут использовать!
белыми стенами из рисовой бумаги, тонкие и прозрачные, как крылышки
мотыльков. На всей улицах, во всех садах ландшафт превосходно упорядочен,
словно весь город представляет из себя гигантский сад, случайно населенный
людьми. Кусты аккуратно подстрижены, черные стволы цветущих розовых слив
искажены странным сюрреалистическим рисунком, как будто их вырезал
скульптор. Я ожидал увидеть признаки возраста: полуразрушенные здания,
рухнувшие сараи. Но никаких трущоб на Пекаре не было. Не было и никакой
экстравагантности. Ни сверкающих огней, ни хрустальных зданий. Весь город
был образцом строгой сдержанности и аскетизма. Мы еще больше замедлили
полет, коснулись полосы, шаттл покатился по ней и остановился.
пятьдесят самураев в черном защитном вооружении, они выстроились вокруг
трапа шаттла. Дверь открылась, и наши люди начали цепочкой спускаться по
ступеням. Сладкий незнакомый запах, похожий на запах сохнущего на солнце
сахарного тростника, заполнил корабль. Запах Пекаря.
просторные брюки, тяжелые кимоно и куртки. Нам вручили пластиковые пакеты
с подарками прибывающим: расческа, кусочек мыла, зубная паста, карта
планеты. Тем из нас, кто находился в отделении "особой безопасности", на
руку надели небольшие мониторы. Такие носят преступники, отпущенные под
честное слово, чтобы полиция могла следить за ними. На мониторе была
изображена карта города. Сообщалось, что до пяти часов мы должны явиться в
определенное здание. Поблизости шумел океан, морской ветер дул над полем,
поднимая пыль. Повсюду видны были осы, они гудели над головами, садились
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Кервуд Оливер Дж.
Лукин Евгений