прикованы цепью к деревянным столбам, изъеденным пламенем. На площади не
было видно ни единой зеленой травинки, и даже камни сплавились и
почернели.
клетках. Этот караван был последним, направлявшимся в Пакс Таркас из
Утехи, и Младший Командир Тоэд собирался вести его самолично, желая
произвести впечатление на Повелителя Верминаарда, чья резиденция
помещалась ныне в Пакс Таркасе.
прутья клетки, но вынужден был отступиться.
Танис посмотрел на Золотую Луну и Речного Ветра и подумал: "Теперь я их
понимаю. Теперь и я познал эту холодную пустоту в сердце, эту боль хуже
всякой раны. Мой дом разрушен..."
упорно отмалчивался, ссылаясь на головную боль и усталость. Но Танис, не
сомкнувший глаз, видел, что Гилтанас не спал и даже не притворялся спящим.
Кусая губы, эльф вглядывался в темноту, невольно напоминая Танису, что
было и другое место, которое он, если бы захотел, мог назвать своим домом:
Квалинести.
никогда не был мне домом. Просто местом, где я жил..."
ухмылялся во весь рот, с гордостью оглядывая караван. Пожалуй, следовало
ждать повышения по службе! Отличный улов, особенно если учесть, что в
городе, разоренном дотла, уже почти нечем было поживиться. Повелитель
Верминаард будет доволен. Последняя партия была на редкость удачна.
Богатырь-воин станет работать в рудниках за троих. Рослый варвар тоже был
очень, очень хорош. Рыцаря, пожалуй, придется убить: эти соламнийцы
слишком упрямы. А уж как порадуют Повелителя Верминаарда женщины - такие
разные и такие красивые! Что до самого Тоэда, то он предпочел бы
рыженькую, с ее зелеными манящими глазами, легкими веснушками и белой
блузкой, вырезанной ровно настолько, чтобы кого угодно заставить
мечтать...
лязгом оружия и хриплыми криками, жутковато отдававшимися в тумане. Крики
становились все громче и громче. Вскоре весь рабский караван был на ногах
и всматривался сквозь прутья, не понимая, что происходит.
было маловато охраны. Между тем гоблины, видя, что люди в клетках
зашевелились, вскинули луки, приготовившись стрелять.
способны по-тихому скрутить одного-единственного?..
подвергнутого пытке. Чувствовалось, впрочем, что кричал он скорее от
ярости, чем от боли.
я и боялся!.. Терос спасал эльфов с того самого дня расправы над ними...
Повелитель Верминаард поклялся истребить всех эльфов, - Гилтанас
пристально смотрел на Таниса, ожидая, как-то он воспримет эти слова. - Или
ты не знал?
- Кажется, я неверно судил о тебе. Я думал: потому-то, верно, ты и
отпустил бороду...
Он поспешно поднял руки, отступая в свой угол, и в это время отряд
хобгоблинов приволок на площадь высокого, широкоплечего человека.
предупредить его... Если бы не он, я не выбрался бы живым из Утехи. Вчера
вечером я должен был встретиться с ним в гостинице, но он не пришел. Я
боялся, что...
веля хобгоблинам поспешать. Стрелки держали узников на прицеле. Тероса
швырнули внутрь, и Тоэд поспешно захлопнул и запер дверь.
повозки. Но Танис лишь краем уха слышал вопли и беготню. Все его внимание
было отдано кузнецу.
клетки. Вместо могучей правой руки багровел уродливый обрубок. Ему отсекли
руку немного ниже плеча, причем явно каким-то тупым орудием. Кровь
хлестала из страшной раны, заливая пол клетки...
эльфам! - Младший Командир заглянул между прутьями. Красных глазок не
видать было в складках дряблого жира. - Посмотрим, сумеет ли он отрастить
новую руку и взять молоток... - Но тут прямо на него попятился лось, и
Младшему Командиру пришлось поспешно отскочить прочь. - Сестан, дерьмо
собачье, да я тебя... - набросился он на коротышку, ведшего лося, и ударом
кулака сбил его с ног.
гоблина-недомерка, но потом разглядел, что это был овражный гном в
гоблинском обмундировании. Поднявшись, гном поправил съехавший на глаза
шлем - тот был ему слишком велик - и злыми глазами проводил Младшего
Командира, вразвалочку удалявшегося в головную часть каравана. Он даже
ковырнул землю ногой, так что комья грязи полетели вслед Тоэду. Это
принесло гному душевное облегчение, и он повел медлительного лося дальше.
Тонкие пальцы эльфа стиснули широченную, пропитанную копотью ладонь
кузнеца. - Ты жизнью заплатил за свое благородство...
пытался Гилтанас перетянуть жгутом обрубок руки: неудержимая струя крови
толчками рвалась наружу. Жизнь на глазах покидала тело кузнеца...
Я целительница.
человеку, - неодобрительно сказал Гилтанас. - Он уже потерял больше крови,
чем содержится во всем теле гнома! Его сердце почти не бьется... Самое
милосердное - это дать ему умереть в мире, не мешая разными варварскими
ритуалами...
она закрыла глаза.
пожалуйста, ниспошли милость этому человеку. Исцели его, если он еще не
выполнил своего предназначения на земле. Пусть он живет и служит делу
добра...
Золотую Луну... и замер, пораженный. Кровь перестала течь. Ужасная рана
прямо на глазах начала закрываться. Пепельный налет пропал с темной кожи
кузнеца, дыхание успокоилось. Предсмертное забытье сменилось глубоким
сном, сулящим выздоровление. Узники, смотревшие из соседних клеток, только
ахали и изумленно переговаривались. Танис со страхом озирался кругом - не
заметил ли какой-нибудь гоблин или драконид. Но те были слишком заняты -
упрямые лоси никак не хотели совать шею в хомут, Гилтанас отодвинулся в
угол, задумчиво глядя на Золотую Луну.
помогите мне его уложить...
чтобы не простыл.
на свое место подле Речного Ветра. Ее глаза лучились таким спокойствием и
кроткой, вдохновенной силой, что поневоле казалось - не она пребывала в
плену, но мерзкие рептилии по ту сторону прутьев.
гоблины бросили в клетку еду - несколько кусков хлеба и мяса. К вонючему
тухлому мясу не притронулся никто, и его выкинули. Зато на хлеб все
накинулись с жадностью - ведь они ничего не ели со вчерашнего дня.
Добившись в караване относительного порядка, Тоэд оседлал лохматого пони и
велел трогаться. Овражный гном Сестан трусцой следовал за Младшим
Командиром. Заметив в пыли кусок мяса, выброшенный из клетки, овражный
гном схватил его и жадно запихал в рот.
восседало по два хобгоблина: один держал вожжи, другой - меч и кнут. Тоэд
ехал впереди, сопровождаемый полусотней драконидов в латах и полном
вооружении. Позади клеток следовал примерно вдвое больший отряд
хобгоблинов.
взглядами... Может, они и знали кого-нибудь из сидевших в клетках, но не
выдали себя ни словом, ни жестом прощания. Лица по обе стороны прутьев
принадлежали существам, уже не способным чувствовать боль. Подобно Тике,
они поклялись, что никто более не увидит их слез.
в прохладную тень высоких стен каньона, ведшего к перевалу, хобгоблины и
дракониды, жаловавшиеся на дневную жару, разом приободрились и зашагали
быстрее. Узники, стучавшие зубами от холода, тоже вздохнули с облегчением,
Акунин Борис
Никитин Юрий
Каргалов Вадим
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Прозоров Александр