к тебе, когда имя Тиганы снова зазвучит в этом мире. Я надеюсь - может
быть, напрасно, - что со временем ты будешь добровольно работать вместе с
нами, но до тех пор принуждения, порожденного даром Адаона, мне
достаточно. Мой отец погиб, и братья погибли у Дейзы, и цвет всего
поколения вместе с ними, сражаясь за свободу, Не для того я вел столь
опасную жизнь и столь долго боролся, чтобы позволить трусу принижать
гибель целого народа и его наследия.
принц! Что ты знаешь об этом?
стали безопаснее, сказал ты. Правительство, которое тебя, возможно, не
устраивает. - Он шагнул к Эрлейну, будто готов был ударить его,
самообладание принца в конце концов дало трещину. - Ты самое
отвратительное явление, с которым я столкнулся: покорный и довольный
подданный двух тиранов. Твоя идея свободы - это именно то, что позволило
им нас покорить, а затем удержать в повиновении. Ты назвал себя свободным?
У тебя была свобода лишь скрываться и наложить в штаны, если чародей или
один из их Охотников окажется на расстоянии десяти миль от твоей
слабенькой маскирующей магии. У тебя была свобода проходить мимо колес
смерти, на которых гниют твои собратья-чародеи, свобода повернуться к ним
спиной и продолжать свой путь. Теперь все изменилось, Эрлейн ди Сенцио.
Клянусь Триадой, теперь ты - участник всех событий! В той же степени, как
и любой другой человек на Ладони! Слушай мой первый приказ: ты должен
воспользоваться своей магией, чтобы скрыть отрубленные пальцы, точно так
же, как и прежде.
качнулся было в их сторону, потом сдержался. Он вспомнил, что Сандре
прежде не верил в то, что это возможно.
разведенного Баэрдом.
происходящим, Дэвин постепенно осознал, что в чародее происходит ужасная
борьба. Это можно было прочесть по его застывшей, напряженной позе и
стиснутым зубам, по хриплому, учащенному дыханию, по крепко зажмуренным
глазам и стиснутым в кулаки пальцам опущенных рук.
раз все с большим усилием. - Нет, нет, нет!
склонилась. Плечи ссутулились, словно он сопротивлялся какому-то
непреодолимому нападению, потом затряслись в хаотических спазмах. Он
дрожал всем телом.
лицо выглядело застывшей страдальческой маской. Пот лил с него градом,
несмотря на холодную ночь. Рот внезапно широко раскрылся.
чародея вспорол ночную тишину. В то же мгновение Катриана сделала два
быстрых шага вперед и уткнулась головой в плечо Дэвина.
между костром и звездами на ужасающе долгое мгновение. Когда он смолк,
Дэвин осознал всю напряженность тишины, прерываемой лишь редким
потрескиванием хвороста, тихим журчанием воды и неровным, захлебывающимся
дыханием Эрлейна ди Сенцио.
Он взглянул на нее, но она избегала его взгляда. Он снова повернулся к
чародею.
траве у берега. Тело его продолжало содрогаться, но теперь уже от рыданий.
Когда он поднял голову, Дэвин увидел на его лице следы слез, пота и пятна
грязи с ладоней. Эрлейн медленно поднял левую руку и уставился на нее,
будто на посторонний предмет, ему не принадлежащий. И все увидели, что
произошло, вернее, иллюзию того, что произошло.
ручья, ближе к лесу. Дэвин почувствовал, что небо изменилось. Он взглянул
вверх. Голубая Иларион, снова убывающая до полумесяца, взошла на западе.
Свет призрака, подумал Дэвин и пожалел об этом.
посмотрел сверху на чародея, которого только что привязал к себе, и тихо
произнес:
через это пройти. Одного раза достаточно, надеюсь. Пошли есть?
Баэрд. Мясо уже жарилось на огне. Охваченный вихрем эмоций, Дэвин
перехватил вопросительный взгляд Баэрда, адресованный Алессану. Он
повернул голову и увидел, как Сандре протянул руку Эрлейну, чтобы помочь
подняться.
ухватился за руку герцога и встал.
следуют за ними.
одиночестве на камне у ручья, как можно дальше от света костра. Глядя на
его темную фигуру, Сандре пробормотал, что человек помоложе, вероятнее
всего, отказался бы от еды.
так долго, должен это уметь.
останется с нами?
Алессану. - Но сегодня ночью он попытается удрать.
он вынужден будет вернуться. Я его держу на привязи, мысленно. Это
странное ощущение.
темную фигуру у ручья. Он даже представить себе не мог, как они должны
себя чувствовать. Или, скорее, он почти мог это себе представить, и ему
стало тревожно.
она не отвела взгляд. Выражение ее лица было странным; Дэвин понял, что
она испытывает то же беспокойство и ощущение нереальности, что и он. Он
внезапно живо вспомнил тяжесть ее головы на своем плече час тому назад. В
то время он едва обратил на это внимание, настолько пристально наблюдал за
Эрлейном. Дэвин попытался ответить ей ободряющей улыбкой, но, кажется, ему
это не удалось.
петь, и Катриане, наверное, тоже.
достал свою тригийскую свирель и начал играть у костра один.
мелодии, что Дэвин в его теперешнем настроении вполне мог представить
себе, как звезды Эанны и голубой полумесяц единственной луны замедляют
свое неумолимое движение по небу, чтобы не пропустить ни одной ноты этой
чудесной музыки.
захотелось плакать. Он сидел неподвижно, чтобы не потерять самообладания,
и смотрел на принца через оранжево-красные языки пламени.
отчетливо выделялись. И казалось, он вливает в свою музыку, как воду из
жертвенной храмовой чаши, печаль, которая им движет, порядочность и
заботу, составляющие основу его существа, как уже знал Дэвин.
благозвучная, до боли ясная, была песней Сенцио.
горечью и ночной тьмой.
чародею, когда село солнце. - Но могу сказать, что горько сожалею о
необходимости совершить этот поступок.
между этими двумя вещами. Он наблюдал за Алессаном, а потом смотрел на
других, тоже глядящих на принца, и вот когда он взглянул на Баэрда,
желание заплакать стало почти непреодолимым. Его собственное горе
поднялось в ответ на призыв тригийской горной свирели. Он горевал об
Алессане и о побежденном Эрлейне. О Баэрде и его навязчивых ночных
прогулках. О Сандре, и его десяти пальцах, и его мертвом сыне. О Катриане
и о себе самом, обо всем их поколении, лишившемся корней и отрезанном от
прошлого в бездомном мире. Обо всех мириадах потерь и о том, что придется
совершить людям, чтобы возродить свой мир.
Третий стакан. И как всегда, это было голубое вино. Она молча наполнила
стакан Дэвина. Она вообще почти не разговаривала в ту ночь, но он
чувствовал такую близость к ней, какой уже давно не ощущал. Дэвин медленно
Перумов Ник
Буркатовский Сергей
Маккарти Кормак
Посняков Андрей
Флинт Эрик