сухарях, прибывшего из Дофинэ.
подавать овощи и рыбу, а потом жаркое.
очаровательные провинциальные обычаи. Вот у нас, американцев, на Юге...
труда, сколько Филипп Летурно в вопросах выработки шелка. Его назначение в
ОЕЭС было мелкой взяткой при заключении сделки между двумя
металлургическими трестами. Но, будучи чиновником более добросовестным,
чем Филипп, он прочел несколько книг по технологии, несколько трудов по
"геополитике" и в соответствии с ними составлял свои доклады. У него
хватало догадки замечать во Франции только те факты, которые подтверждали
две-три идеи, приятные государственному департаменту, и развивать эти идеи
в итоговой части своих обзоров. Начальство находило, что у него хороший
стиль, ибо он умея, патетически восхваляя великое прошлое Франции и
заявляя о своем глубоком уважении к стране "столь высокой культуры",
вместе с тем подвергать беспощадной критике французские методы труда; в
его докладах почти ничего не приходилось подправлять перед тем, как
показывать французским министрам. Он был еще молод, лет тридцати, и ему
предрекали блестящую будущность.
обстоятельство, но со временем сумел обратить свое незнание в принцип: в
наше время, когда Америку все настойчивее станут призывать к leadership
[руководство (англ.)] делами всего мира, чиновник государственного
департамента рискует оставаться вечным учеником, если он вздумает изучать
языки всех стран, куда его будут посылать с дипломатическими поручениями;
лучше уж отказаться от таких попыток раз и навсегда. Он был "весьма
счастлив" попасть в общество таких французов, как господин Эмполи и его
дочь, в совершенстве изъяснявшихся по-английски.
Скьяпарелли "для интимных званых обедов". Виски она выпила в меру и была
ошеломительно остроумна, рассказала множество забавных историй о нравах на
острове Капри, о Сен-Жермен-де-Прэ, о гамбургском зоологическом саду и о
гостеприимстве шотландских рыбаков. "Вот настоящая французская девушка", -
думал Джонстон.
по-настоящему выдерживать только в бочонках, сделанных из каштана
определенной породы, которая встречается лишь в двух-трех коммунах
Лимузина. Американец решил использовать эти сведения для своего ближайшего
доклада как типичный образец тех познаний, где французы непобедимы и чему
следует у них поучиться.
розовым, и он заснул под картиной Мари Лорансен. Эту подробность он
отметил в своем ближайшем письме к невесте.
Натали.
можно найти лишь у жителей наших гор.
вступилась за него вопреки всем и против всех. Вот что было для него самым
главным.
улицу, и поговорить с ней. Но ему стало страшно, как бы его не приняли за
шпика. Да и что он мог ей сказать? Он с завистью смотрел на молодых
пареньков, которые имели право находиться близ рабочего штаба; Пьеретта
иногда подзывала то одного, то другого, просила отнести пакет, сходить за
кем-нибудь; эти юноши поглядывали на него с подозрением.
вертелись вокруг великого события: "Пьеретта Амабль относится ко мне с
уважением и не стесняется выразить его перед всеми своими товарищами.
Напрасно я поддавался отчаянию. Красавчик совершенно справедливо боится,
что он для нее только поденщик в любви, - так оно и есть. Эта женщина
будет моей". Мало-помалу он взвинтил себя и пришел в то исступленное
состояние, о котором мы знаем из его писем к Натали.
города, именовавшейся площадью Франсуа Летурно: она находилась между
зданием фабричной конторы и главными воротами фабрики. На площади уже
натягивали парусиновые навесы и устанавливали фанерные стенды для
передвижной выставки американских профсоюзов. Вокруг поставили защитную
цепь охранников. Поодаль кучками стояли рабочие и смотрели на эти
приготовления. Филипп заказал себе коньяку и принялся писать пространное
письмо Натали, думая, что она еще не уехала из Сестриера.
Миньо с Пьереттой, сидевшей позади него на багажнике, медленно
проследовали мимо цепи охранников, дважды объехали всю площадь и
остановились около группы рабочих; Пьеретта им что-то сказала, а потом
мотоцикл двинулся к мосту, перекинутому через Желину справа от здания
конторы. Протарахтев по деревянному настилу моста, мотоцикл помчался через
поле и скрылся из глаз. Но по усилившемуся реву мотора Филипп догадался,
что мотоцикл поднимается по откосу, который выходил за городом прямо на
Гренобльское шоссе.
Миньо. Но он не придал этому большого значения. Было вполне естественно,
что накануне боя два руководителя делают смотр своим войскам. Филипп
заказал вторую рюмку коньяку и снова принялся за письмо.
так проспиртован, как у его сводной сестры, он не чувствовал томившей
Натали потребности глотать водку с первой минуты пробуждения. Он мог
прожить "всухую" весь день, не испытывая от этого особых неудобств. Но вот
уже несколько недель, как положение изменилось: стоило ему выпить рюмку,
его тянуло выпить вторую, а за ней третью и так далее до потери сознания.
контроль над собой, за исключением непреодолимого желания пить рюмку за
рюмкой.
исписанным листочкам, лежавшим перед ним на столе, добавил: - Пытаюсь
разгадать подлые замыслы АПТО.
завтра утром.
рабочих.
ехать - темно.
Красавчик и, отойдя, сел за столик с Визилем.
ревнуя ее к Миньо?"
и все, что он написал, потеряло теперь всякий смысл. Воображение рисовало
ему, как Пьеретта и Миньо несутся по шоссе. Ему вспомнилось, как один из
его школьных товарищей, долговязый Рип, у которого был свой мотоцикл,
рассказывал, будто толчки и тряска мотоцикла возбуждают женщин до безумия.
"Они сами умоляют меня остановиться и готовы отдаться в придорожной
канаве", - уверял Рип.
схватил сифон с содовой водой, нажал клапан и пустил струю в пол.
Красавчик расхохотался и хлопнул Визиля по плечу.
написал вдоль страницы:
ей не противны его зловонное дыхание, его нечистая кожа? У Красавчика по
крайней мере хоть свежий цвет лица и губы как вишни. Но когда в женщине
заговорит похоть, разве для нее имеет значение цвет лица?.."
протянул руку Визилю, как будто хотел сказать: "Согласен! Договорились, На
жизнь и на смерть!" И опять захохотал.
взвизгивает, как сука".
Потом сказал тихонько: - Я много передумал за последние дни. Неправ я
перед Пьереттой. А все оттого, что очень уж тоскую по родине. Я уверен,
что Пьеретта - честная женщина.
Влодавец Леонид
Зыков Виталий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Витковский Евгений
Ибсен Генрик