подобные попытки редко встречали отклик у мистера Мердла; и если он
отвлекался от расчетов, поглощавших его внимание, то разве только для того,
чтобы передать вино соседу.
сановных гостей есть о чем поговорить с мистером Мердлом отдельно от других,
так что ему пришлось встать в углу у буфета и по очереди давать там
аудиенцию желающим, перед тем как они покидали столовую.
крупнейших негоциантов Англии, одного из тех рыцарей капитала, которые
сумели стяжать себе мировую славу (этот экспромпт уже несколько раз сослужил
его автору службу в палате). Помогать успехам таких людей, значит
способствовать успехам и достижениям страны, что является долгом каждого
истинного патриота (из этого мистеру Мердлу предоставлялось сделать
собственные выводы).
гордостью принимаю ваши поздравления и счастлив, что вы одобряете мою
деятельность.
гость с улыбкой взял хозяина под руку и притиснул к буфету, после чего
продолжал шутливым тоном: - Разумеется, вам недосуг когда-нибудь прийти к
нам и помочь нам в наших делах.
по отношению к лицу, обладающему столь незаурядным практическим умом и
прозорливостью. Если когда-нибудь обстоятельства неожиданно сложатся так,
что мы получим счастливую возможность предложить столь выдающемуся лицу -
ну, скажем, прийти к нам и подкрепить нас своим талантом, опытом и влиянием,
мы не решимся предложить ему это иначе, как в виде обязанности. Почетной
обязанности, которую на него налагает Общество.
ради его интересов он всегда готов поступиться любыми прочими соображениями.
Затем Столп Финансов проследовал к выходу, а его место занял Цвет
Адвокатуры.
с каким он привык обращаться к присяжным, выразил надежду, что его не
осудят, если он разрешит себе довести до сведения великого мастера
превращать источник всяческих бедствий в источник всяческих благ, человека,
чья деятельность бросает яркий отблеск даже на скучную летопись нашего
одержимого духом коммерции отечества - вполне бескорыстно и, как мы,
законники, любим выражаться, amicus curiae *, донести до его сведения некое
обстоятельство, выяснившееся совершенно случайно. Дело в том, что ему
привелось ознакомиться с документами, устанавливающими право собственности
на весьма обширное поместье, расположенное в одном из восточных графств;
точней сказать - мистер Мердл знает, что мы, юристы, любим точность, -
расположенное на границе двух восточных графств. Документы оказались в
полном порядке, и поместье может быть приобретено лицом, располагающим
соответственными средствами (лорнет и поклон присяжным) на крайне выгодных
условиях. Все это сделалось известным Цвету Адвокатуры не далее, как в это
самое утро, и он сразу же сказал себе: "Я нынче обедаю у моего уважаемого
друга мистера Мердла и постараюсь вполне конфиденциально довести это до его
сведения". Покупатель упомянутого поместья приобретает не только солидное и
совершенно официальное политическое влияние, но и право располагать десятком
весьма прибыльных церковных приходов. Цвет Адвокатуры отлично знает, что у
мистера Мердла нет недостатка в возможностях помещения своего капитала,
ровно как и в способах применения своей неистощимой энергии. Но хотелось бы
высказать невольно напрашивающуюся мысль: для человека, который заслуженно
достиг столь высокого положения, который, можно сказать, известен всей
Европе, не является ли моральным долгом - не будем говорить перед самим
собой, но перед Обществом - обеспечить себе такого рода влияние, и
использовать его - не будем говорить в собственных интересах или интересах
своей партии, но в интересах Общества.
для него интересам, и цвет Адвокатуры со своим лорнетом отбыл в направлении
гостиной. И тотчас же около буфета совершенно случайно оказался Столп
Церкви.
блага земные стекаются к людям мудрым и многоопытным, людям, которые, зная
настоящую цену богатству (тут Столп Церкви состроил такую мину, словно сам
всю жизнь обретался в бедности), понимают и его настоящую силу, и
справедливым и разумным управлением умеют как по волшебству обратить свой
личный достаток на пользу братьям во человечестве.
имеет в виду его, мистера Мердла; а затем не весьма последовательно изъявил
свою глубокую признательность Столпу Церкви за столь лестное о нем, мистере
Мердле, мнение.
вперед округлую и стройную правую ногу, словно желая сказать мистеру Мердлу:
"Забудьте о моем облачении; оно лишь для проформы!" - и предложил на
рассмотрение своего дорогого друга такой вопрос:
человек, столь взысканный милостью божией во всех своих предприятиях и тем
же Обществом возведенный на пьедестал в качестве поучительного и
возвышающего примера, уделит кое-какие крохи на снаряжение одной или двух
миссий в Африку?
вопрос, и тогда Столп Церкви перешел к следующему:
Комитета по Увеличению Доходов Священнослужителей и не приходило ли ему в
голову, что уделить кое-какие крохи на помощь этому Комитету поистине
значило бы найти благому замыслу достойное осуществление?
пустился в пространное изложение причин, побудивших его задать упомянутые
вопросы.
дорогой друг. Не он лично на них рассчитывает, а Общество. Точно так же, как
не Комитет заинтересован в увеличении доходов священнослужителей, а Общество
раздираемо мучительной потребностью увеличить эти доходы. И пусть его
дорогой друг не сомневается в том, что его неустанные попечения о благе
Общества встречают самую высокую оценку; а он в свою очередь не сомневается
в том, что выразит истинные чувства Общества и отразит интересы Общества,
пожелав своему дорогому другу новых достижений, новых приобретений и вообще
новых успехов на старом пути.
один за другим последовали прочие сановные гости, так что в конце концов в
столовой не осталось никого, кроме мистера Мердла. Названный джентльмен еще
довольно долго созерцал скатерть, от чего душа мажордома втайне кипела
благородным негодованием, но, наконец, и он вышел и смешался с людским
потоком, струившимся по парадной лестнице. Миссис Мердл была на своем месте,
самые драгоценные из бриллиантов были выставлены для всеобщего обозрения,
Общество получило то, за чем пришло, а мистер Мердл выпил в уголке на два
пенни чаю и вполне этим удовлетворился.
все знали. Войдя в одну из комнат, он увидел мистера Мердла, пившего в
уголке чай, и тронул его за плечо.
завтра утром, или, если угодно, я могу заехать к вам.
неподалеку, и когда мистер Мердл, допив свой чай, исчез в толпе, они подошли
и заговорили с врачом.
человека, и попытка его перешагнуть никому даром не проходит; предел этот не
для всех одинаков, будучи зависим от устройства мозга и от особенностей
телосложения - как ему не раз случалось наблюдать на примере своих ученых
коллег; но так или иначе, за малейшее усилие сверх предела приходится
расплачиваться меланхолией и расстройством пищеварения. Он не смеет посягать
на священные тайны врачебной науки, но (лорнет и вкрадчивый поклон) не это
ли именно произошло с мистером Мердлом? Столп Церкви рассказал, что в свои
молодые годы он одно время завел обыкновение писать каждую субботу по
проповеди - обыкновение, коего молодым особам духовного звания надлежит
избегать старательнейшим образом, - и вот тогда ему нередко случалось
испытывать приступы меланхолии, должно быть вследствие чрезмерного утомления
мыслей; в таких случаях поистине чудотворное воздействие оказывало на него
питье, которое ему приготовляла его добрая квартирная хозяйка: взбитый
желток, мускатный орех и немного сахарной пудры, и все это размешивалось в
стакане крепкого хересу. Не отваживаясь предлагать это простое домашнее
средство вниманию столь ученого мужа, искушенного в славном искусстве
врачевания недугов, он желал бы, однако, спросить, не представляется ли,
по-человечески рассуждая, вероятным, что легкий, но в то же время
горячительный напиток поможет воспрянуть разуму, изнуренному сложными
расчетами?
нахожу у мистера Мердла никакой болезни. У него телосложение носорога,
пищеварение страуса и сон устрицы. Что касается нервов, то мистер Мердл не
отличается чувствительностью и нелегко приходит в волнение; одним словом, на
мой взгляд, он неуязвим, как Ахилл *. Казалось бы, трудно ожидать, что такой