пришла Джорджиана, и пришел Фледжби.
к его завсегдатаям. В нижнем Этаже этого дома была прекрасно обставленная,
окнами во двор, комната с бильярдным столом, которая могла бы служить
мистеру Лэмлу кабинетом или библиотекой, но не называлась не так и не этак,
а просто комнатой мистера Лэмла; и женской головке, даже более трезвой, чем
у Джорджианы, трудно было бы определить, кто такие завсегдатаи этой комнаты
- прожигатели жизни или дельцы.
них было что-то кричащее, вульгарное, и она и они были насквозь прокурены
сигарами и уделяли слишком много внимания лошадям. Последнее особенно ярко
проявлялось в убранстве комнаты и в разговорах гостей. Приятели мистера
Лэмла, видимо, не мыслили себе существования без кровных рысаков - так же,
как и без сделок, которые они заключали между собой точно цыгане, на ходу, с
налету, в самые неурочные часы дня и ночи. Одни из его приятелей, казалось,
только и знали, что пересекать Ламанш по делам, связанным с парижской
биржей, с испанскими и греческими, индийскими и мексиканскими бумагами, с
номиналом, лажем, дисконтом и с 3/4 и 7/8 дисконтного процента. Другие
только и знали, что торчать в Сети по делам, связанным с парижской биржей, с
испанскими и греческими, индийскими и мексиканскими бумагами, с номиналом,
лажем, дисконтом и с 3/4 и 7/8 дисконтного процента. Все они были
непоседливы, хвастливы, распущенны, все много ели и пили в делали еду и
питье предметом бесконечных пари. Деньги служили вечной темой их разговоров,
причем назывались только цифры - денежные знаки подразумевались сами собой,
как, например: "Том - это все сорок пять", или: "Джон - по двести двадцать
на каждой". В мире, по их понятиям, существовало только две категории людей
- те, что наживали неслыханные состояния, и те, что терпели неслыханные
банкротства. Они вечно куда-то спешили и все же казались бездельниками, за
исключением двоих-троих (толстогубых, с астматическим дыханием), а эти,
вооружившись карандашами в золотых футлярчиках и с трудом держа их пальцами,
унизанными массивными перстнями, вечно поучали остальных, как надо наживать
деньги. И, наконец, все они держались очень высокомерно со своими грумами, а
грумы в свою очередь были не так почтительны, не так вышколены, как у других
хозяев, и им не хватало самой малости, чтобы стать настоящими грумами, так
же как их хозяевам не хватало самой малости, чтобы стать настоящими
джентльменами.
белобрысый юнец с маленькими глазками, с нежными, как персик, щеками (точнее
говоря, щеки его напоминали одновременно и персик и ту кирпично-красную
стену, по которой эти деревца стелются) - был на редкость худощав (враги
назвали бы его тощим) и имел склонность к самообследованию на предмет
бакенбард и усов. Проверяя на ощупь свою физиономию, не появилась ли на ней
долгожданная растительность, Фледжби всякий раз испытывал сильнейшие
колебания духа, охватывающие всю гамму чувств от полной уверенности до
отчаяния. Бывали случаи, когда он начинал с возгласа: "Слава Юпитеру!
Наконец-то!", а потом погружался в бездну уныния, качал головой и терял
всякую надежду. Смотреть на Фледжби в такие минуты, когда он стоял,
облокотясь на каминную доску, словно на урну с прахом его мечты и грустно
подперев рукой щеку, которая никак не хотела дать ростки, было поистине
тяжело.
Разряженный в пух и прах, с шапокляком под мышкой, он закончил обследование
щек, полный надежд, и в ожидании приезда мисс Подснеп болтал с миссис Лэмл о
всяких пустяках. Подсмеиваясь над его пустяковыми способностями в этом
отношении и некоторой судорожностью манер, друзья, по общему согласию, дали
ему в шутку (разумеется, у него за спиной) лестное прозвище "Очаровательный
Фледжби".
мнению миссис Лэмл, вчера было гораздо жарче. - Да, пожалуй, - согласился
Очаровательный Фледжби, проявляя большую находчивость, - а завтра, наверно,
будет несусветная жара. - Он высек из себя одну крохотную искорку: -
Выезжали сегодня, миссис Лэмл?
ездить, и, по-моему, только зря стараются.
репликой, но в эту минуту лакей доложил о приезде мисс Подснеп. Миссис Лэмл
кинулась обнимать свою дорогую маленькую Джорджи и, когда первые восторги
улеглись, представила ей мистера Фледжби. Мистер Лэмл появился на сцене
последним, - он всегда запаздывал, и приятели его тоже всегда запаздывали,
но иначе и быть не могло, так как они ждали закулисных сведений о парижской
бирже, об испанских и греческих, индийских и мексиканских бумагах, о
номинале, лаже, дисконте и о 3/4 и 7/8 дисконтного процента.
сидел во главе стола, а за спиной у него стоял лакей, а за спиной у лакея
стояли вечные сомнения по поводу того, заплатят ему жалованье или нет.
Сегодня мистеру Лэмлу приходилось пускать в ход всю свою искрометность, так
как Очаровательный Фледжби и Джорджиана заразились друг от друга - не только
немотой, но и чрезвычайной странностью телодвижений. Джорджиана, сидя
напротив Фледжби, прилагала неимоверные усилия, чтобы спрятать свои локти,
что было совершенно несовместимо с употреблением ножа и вилки, а Фледжби,
сидя напротив Джорджианы, старался всеми доступными ему средствами избегать
ее взгляда и выдавал свою растерянность тем, что нащупывал несуществующие
бакенбарды ложкой, винным бокалом и куском хлеба.
суфлировать им, и вот как они суфлировали:
точно арлекин, и вкрадчиво улыбаясь, - вы сегодня не такая, как всегда.
Почему вы сегодня не такая, как всегда, Джорджиана?
особенного за собой не замечает".
Лэмл. - С вами было так приятно отдохнуть душой от толпы, где все на одно
лицо! Вы всегда держались так естественно! Вы олицетворяли мягкость,
простоту и неподдельность чувств!
спастись ли ей бегством от этих комплиментов.
поводу мой друг Фледжби?
тетрадку взяла миссис Лэмл.
придется потерпеть минутку, мой милый. Мы с мистером Фледжби говорим по
душам.
так как уста его не произносили ни единого слова.
ревную! О чем, Фледжби?
ответил:
Альфред, что мистер Фледжби сегодня не такой, как всегда.
Фледжби, Софрония?
ответила Джорджиана?
нет.
друг на друга - даже тогда, когда их искрометный хозяин предложил, чтобы они
все вчетвером выпили по бокалу столь же искрометного вина. Поднимая глаза от
своего бокала, Джорджиана смотрела на мистера Лэмла и на миссис Лэмл и была
не в силах, не могла, не хотела, не желала посмотреть на мистера Фледжби.
Поднимая глаза от своего бокала, Очаровательный смотрел на миссис Лэмл и на
мистера Лэмла и был не в силах, не мог, не хотел, не желал посмотреть на
Джорджиану.
Поскольку директор труппы дал ему роль в спектакле, он был обязан сыграть
ее.
вашего платья.
своей любимице, - я надеюсь, вы не перейдете в лагерь оппозиции? Ну-с,
мистер Фледжби?
Да, подтвердила миссис Лэмл. Оказывается, он все знает! Самый настоящий
розовый. Очаровательный высказал предположение, что розовый цвет это цвет
розы. (Мистер и миссис Лэмл горячо поддержали его.) Очаровательный слыхал,
будто розу называют царицей цветов. Значит, это платье можно назвать
царским. "Браво, Фледжби!" (восклицание мистера Лэмла). Однако же мнение
Очаровательного свелось к тому, что у всех у нас есть глаза - по крайней
мере у большинства они есть... и... и... Дальше послышалось еще несколько
"и", за которыми так ничего и не последовало.
отступились от моего бедного розового платьица и перешли на сторону
Семенова Мария
Пехов Алексей
Земляной Андрей
Грабб Джеф
Курылев Олег
Браун Дэн