горячность явно скрывала страх. Они оба видели, какой перед ними
открывается путь. Это стало ясно уже в первую ночь, проведенную вместе.
повернула свое ожесточение против самой себя. Тебе было приятно испытывать
боль.
насилию. С Келоваром. Со мной.
должны были остаться синяки. Делизийка снова попыталась вырваться, но не
смогла и задышала часто и хрипло.
каким-то чужим голосом. - Все как один, ведь так?
И тебе нравится, когда... Ответь же мне, милая.
Сильнее возбуждает...
легионер, но бывший. Но к тому же и бывший лекарь, и когда я наблюдала за
тобой, как ты впитывал знания... Не знаю! Что именно ты хочешь услышать?
Почему боль изгнания я выместила на самой себе? Но разве лучше, если бы
меня постоянно жгла слепая ненависть, как Келовара? Лучше, если бы я
свихнулась, как СуСу?
ему удовольствие, и отпустил руку Эйрис. На запястье остались красные
пятна.
всегда вместе. Особенно в Эр-Фроу. Но ты не хочешь этого видеть, ты не
замечаешь того, что стало с людьми...
вернуться в рабочую комнату. Я оставил дверь незапертой, потому относил
СуСу.
Дахара две женщины слились в одну. Ни одна из них не была тем, чем
казалась, у обеих было оружие, против которого он не умел защищаться. У
Эйрис - слова, а у СуСу - смертельная ненависть, горящая во взгляде...
ожесточения полосуют ее душу при каждом вздохе. Что творили ваши
доблестные братья-легионеры, что довело ее до такого состояния? Джелийской
проститутке нечем выразить свою ненависть, кроме взгляда, не так ли? А ты
обрушил ее ненависть на меня. Ты бы хотел, чтобы я тоже стала
человеконенавистницей после того, как потеряла Эмбри? Или так же
ожесточилась, как Келовар? Или превратилась в двуглазое подобие гедов, как
ты?
руки, постарался удержать. Она еще раз замахнулась, разозленная уже
по-настоящему, ее зубы сомкнулись на его плече, и прокусили рубашку вместе
с кожей. И тут же сама закричала от боли. Он забыл о ее сломанной ноге -
или предпочел не вспоминать - и швырнул на пол гораздо грубее, чем
следовало.
Они долго сидели, замерев. На этот раз пропасть разверзлась там, где они
меньше всего ожидали.
когда ты смотрел на гедийское оборудование... Да разве так важно, почему я
хочу тебя? Если легионер пользуется любой потаскухой...
по чьей-то вине, а ожесточаются на весь белый свет. Особенно в Эр-Фроу.
Эр-Фроу дал нам знания, но не только. - Дахар неподвижно сидел рядом, и
Эйрис не могла остановиться: - Ты не хочешь об этом думать. Но что-то
здесь... Когда я изгнанницей впервые вошла сюда, мне показалось, что я
после долгого ненастья наконец-то вижу солнечный свет. У меня закружилась
голова. Наука, еда и тепло, это живительное тепло! Я бы замерзла в вельде.
Одна, без Эмбри... нет, выслушай меня, Дахар. Потом я заметила, что чем
дольше люди здесь живут, тем сильнее их жестокость. Ты ведь помнишь: когда
Делизия и Джела заключали перемирие, убийства случались не так уж часто.
Делизийские торговцы и джелийские горожане обменивались товаром. Тей мне
сказал, что однажды побывал в Джеле. В мастерской поговаривали, что
джелийские и делизийские рудокопы работали в шахтах вместе даже во время
войны. Когда один из городов нарушал перемирие и на границах шли бои, это
все равно было непохоже на то, что происходит сейчас в Эр-Фроу. Здесь
больше дикости, насилия - несмотря на то, что геды запретили насилие.
Насилие, жестокость распространяются, как эта чесотка, которой прежде не
знали. И они продолжают расти.
лет, - сердито проворчал он.
и жестокость растут.
бактериями, которые непрестанно размножались.
гедам удалось организовать нечто прямо противоположное - сотрудничество
Джелы и Делизии. Криджин, Лахаб и мы вместе работаем с Граксом. А
"Кридоги"? - Он слегка запнулся на этом слове и холодно продолжил: - Не
важно по каким мотивам, но Белазир и Калид вступили в соглашение. Ты и я -
мы тоже вместе...
странного города такого никогда не происходило... Не знаю, но мне кажется,
что Эр-Фроу переродил людей.
какой вывод? По-видимому, Эйрис не впервые задумалась об этом. Должно
быть, она снова и снова идет по замкнутому кругу рассуждений, подобно
тому, как сам он бродил вокруг проклятых бактерий. Дахара разобрала
досада.
первая и оценила.
для предательства". Наверное, твоим согражданам не следовало тебя
прогонять. Ты такая же, как и они.
одуряющей усталости и боли, которую они причиняли друг другу, - неужели с
женщинами всегда так? - Дахар испытывал невольное восхищение Эйрис. Она
откровенно высказывала все, что думала, а быстрые переходы от восхищения к
раздражению и гневу, от желания к озлоблению ставили его в тупик. Нет, он
решительно ее не понимал. И к тому же очень устал.
силой. Этот город лишил людей чего-то. Здесь недостаточно места, чтобы
солдаты и легионеры могли избегать друг друга. Нас постоянно сталкивают:
Джехан и меня, тебя и меня, Белазир и Калида. Эр-Фроу в чем-то обездолил
людей и теперь гибнет сам. - Она успокоилась, гнев поутих, и она
продолжала: - Что-то утрачено, и насилие разрастается.
формировалась у него в голове. Такое состояние он испытывал всякий раз,
когда перед ним открывалось что-то новое в гедийской науке. Дахар и сам не
понимал, с чем оно, это покалывание, связано.
сказала. Что-то исчезло, и насилие приумножилось.
другом. Необычное волнение придавало его грубому, усталому лицу какое-то
шальное выражение.
появились, а оттого, что стали размножаться быстрее. Что-то изменилось.
и осталась кожей. Скорее самим людям чего-то не хватает. А раньше хватало.
Или вода другая. Раньше-то все мылись в реке. Может быть, здешняя вода
чем-нибудь отличается от речной?
Эр-Фроу, а из них - в бани и ручьи.
мысли, жрец отчаянно тряхнул головой. Красная пелена расплывалась у него
Трубников Александр
Сертаков Виталий
Русанов Владислав
Березин Федор
Херберт Фрэнк