вающе смотрела на Юду, но Юда не ответил и стоял, играя серебряным под-
веском пояска и глядя в стену грустными глазами, точно спрашивал совета
у стены.
втуне на памяти у барсуков, дружно обнажило свои смыслы, остриями нап-
равленные в Егорово имя. Вспомнилось, как пропадал он днями в долгих от-
лучках, а потом хвастливо угощал папиросками соседей по землянке. Как
однажды, зайца приняв за человека, убежал в лес, и разговаривал с зай-
цем... И сам Жибанда только тут сообразил о проскользнувшем мимо него
Брыкинском лице в незабываемую ночь похода на Гусаков. - Сам Егор уже не
слышал ни отдельных возгласов барсуков, ни точных и упорных вопросов
Юды, которыми тот предварял свой последний удар. Расслабленное сознанье
Брыкина окутывалось дремой. Он открыл глаза и увидел тихие, мягко мер-
цавшие из-под ресниц глаза Юды. Но они жгли его и побуждали к действию.
кин с открытым ртом. Он делал руками движенья, точно играл в жмурки,
точно не видел уже ничего вокруг себя и ловил наугад. - Братишки... А
ведь Петьку-те Грохотова это я убил!! Не он, не он, а я ...я! - и всем
телом вытянулся в жест, указующий в молчащего Семена. - Не он... Как я
уехал в лес, топор забыл. Я и воротился задворками, меня никто не ви-
дал... А лошадь в Бабашихином оставалась. Дома взял топор, побежал рожью
назад, к Бабашихину-т... А как бежал рожью-те, тут и увидел во ржи: му-
жик на Аннушке... Я и махнул тут топором-те... да все рожью, рожью, в
лес! Рожь-те присмята была... черная тужурка на ем... со ржи пыль нес-
ла... Я-то думал, что Половинкин попал, а не Половинкин!.. на топорище-т
и осталась кровь... - он кричал все пронзительней, мечась по зимнице, и
барсуки расступались, уступая Брыкину место для последней суетни. - Не
он!.. Ограбил ты меня, Семен Савельич!.. Все ты у меня взял, все... от-
дай, отдай мне! - рыдал Егор, цепляясь и руками и зубами за Семена. Было
нехорошо смотреть на него в ту минуту, как и на Семена, отпихивавшего
Брыкина и коленами и кулаками.
на этот раз осудительного слова. Некоторые из барсуков отвернулись даже,
только Юда, стоя близко, не сводил глаз с ползавшего Брыкина, точно под-
бирая минуту, когда остановить этот невозможный для слуха и зрения Его-
ров исход.
тала Настя, уже не скрываясь от барсуков. - Твердо стой. Бей, делай что
хочешь... не стой так, ну!
спокойным.
ноги Семену. - Нехорошо даже.
всего, - поворчал Стафеев.
пошла за ним.
нему лицо.
Я приду скоро, ступай!
Брыкина и повлекли вон из зимницы. На снежных ступеньках лестницы, сво-
дившей в зимницу, растолкал барсуков Петька Ад.
во забормотал он, готовый к тому, что его осмеют, ударят, прогонят. -
Егор, а Егор... - почти умоляюще залепетал он, тряся Брыкина за плечо. -
На, закури! На, завтра уж не закуришь, на!..
ное богатство.
спине. - Вот дрянь... А утром я просил, так не дал!
на мокрый, растоптанный снег, старался Егор завернуть бумажку.
у тебя!..
поднес огня. Егор курил порывисто, давясь дымом, глотал жадно, точно
вместе с дымом хотел заглотнуть как можно больше и сумеречного этого не-
ба, и снега на деревьях, и самых деревьев. Заметно было, что притор-
но-едкий дым махорки был ему отрадней и нужней холодного широко-снежного
воздуха. Так, в молчаньи, прошла минута.
щелчком выбил тлеющий табак из Егоровой самокрутки...
...огонек упал в снег и затух.
кивать Семена. Стояла оттепель, снег стал вязок, и даже на утоптанной
дорожке проваливался след. Чудилась капель, - таким звуком был напитан
воздух.
участившихся упадков. Чутьем догадавшись, что он тут, она подходила ос-
торожно, точно боялась спугнуть свою добычу шорохом задержанного ды-
ханья. По звуку ей показалось даже, что Семен плачет, но это было невер-
но: обманчивы сумеречные шелесты леса. Настя, вытянув шею, старалась
рассмотреть его и сломала сучок, на который поставила колено.
венье холодной Настиной руки.
гладить его по щеке, любовно и утишающе.
ку. - Расползлись... Подкрепленье обмануло.
рят, опять замутилось... - выдумала Настя наугад.
руку с лица, встал: - ну, что ж, пойдем куда-нибудь! - предложил он с
грубой понятностью.
да-то вдоль опушки, по рыхлому, глубокому снегу, а сама гнала от себя
неотвязчивую и горькую догадку о Семене. Вдруг она обернулась и загляну-
ла ему в глаза: - о чем ты думал сейчас, скажи?
ший возле них. - Палка хорошая выйдет! - вслух подумал он про можжевел и
прибавил Насте: - не о тебе только...
ренно. В небе выкатывались звезды, подмораживало. - Мишка весь мой... Ты
лучше за меня держись - она, кажется, смеялась. - Вот в Юде теперь все
дело, он мутит. А Юду убить можно... - они опять шли, а Настя раздумчиво
обсуждала выходы, которые оставались.
лежал поверх землянки, и дверь ее, казалось, вела куда-то в снег. Семен
стоял в нерешительности, будто не понимал, зачем на бесцельном их пути
встретилась теперь землянка. Тут сухой выстрел раскатился по верхушкам
леса и следом за ним - второй. Семен не слышал Насти, звавшей его из
растворенной уже двери.
она запирала дверь на засов. - Теперь ты в гостях у меня... в плену! Те-
бе ничего, что жарко у меня? Я люблю жарко, с детства привыкла... - она
сама обжигающе смеялась, а Семен впервые видел ее такою.
юся по землянке. Фитиль коптилки, лениво колыша пламя, с шипеньем обли-
зывал черепок, где уже не оставалось ничего горючего.
ну, тогда кури. Вот у меня есть, Мишка подарил. - Она положила на кро-
хотный свой стол папиросы горстью и села против Семена, вся звеня сме-
хом. - А ты думал, убежишь от меня? От меня нельзя убежать. Ты туда не
гляди, - она досадливо кивнула на дверь. - Ты на меня гляди! Ведь ты
знаешь, я все равно подстерегла бы тебя... не на Брыкине, так...
лавку, на которой сидел. - Как его подхлестнуло-то!
ту же лавку, где сидел Семен. - Ты ведь, если захочешь, ты их вот так,
вот так... - она хрустела пальцами и жгла дыханьем серое, большое Семе-
ново ухо. - Ты, да вот Юда еще... Но Юду можно убить, я уж говорила те-
бе. Ты замани его в лес, вот хоть бы в Исаеву сечу... Или, еще лучше, в
Матвейкин Сосняк, а там один на один! Хочешь, я Мишке велю? Ведь они в
одной землянке живут, проще и не придумать... - она о чем-то напряженно
думала. - Нет, ты лучше сам убей! Ты знаешь, ведь это ужасно просто...
за водой сходить и то труднее! Я, когда стирала тебе, воду с кухни кра-
ла. Я только тогда догадалась, как это просто делается... Ах, да-а! -
неожиданно-резко засмеялась Настя, и презрительно толкнула Семена в пле-
чо. - Ведь ты... Но послушай, отчего ты сам не убил этого, Петьку?.. И