Чтение 63–й страницы книги ~Атолл "Морская звезда"~

Сизова понимала: знакомство, а тем более сближение с противником -
дело весьма желательное. Но действовать надо было точно, все правильно
рассчитать. Словом, не следовало торопиться.

Поэтому, сухо кивнув итальянцу, она оставила на столике деньги за
обед и покинула зал таверны.

Следующие несколько часов она провела в своем доме - отпустила
прислугу, заперлась в спальне и лихорадочно проигрывала в уме различные
варианты...

Наступил вечер. Теперь она должна была торопиться, чтобы успеть к
полуночи сжато и точно изложить на бумаге то, к чему пришла после долгих
колебаний и сомнений...

Приближалось время ее ночной прогулки. Такие моционы она совершает с
неукоснительной точностью. Люди должны привыкнуть к ее ночным отлучкам из
дому...

Этим же вечером Лашке и Ловетти совещались в доме священника. Они
пришли к выводу, что провели день с пользой. Не случись досадное
происшествие во время обеда, девица уже сегодня дала бы согласие
отправиться в сельву. Ну, да они на верном пути, можно не сомневаться, что
через несколько дней, когда Луиза Бланка полностью оправится от ожога, все
станет на место.

- А что скажете о второй постоялице? - спросил падре.

Вопрос был обращен к Латке. Тот неопределенно повел плечом.

Промолчал и Ловетти.

Тогда падре взял со стола большой конверт, вытряхнул из него на стол
фотографии.

- Мы смотрим за этой особой. Почему, спросите вы? Потому, что она
вовсе не испанка, за каковую себя выдает.

- Не испанка? - переспросил Лашке. - Знаете, я и сам обратил внимание
на ее речь. Она в совершенстве знает язык, но это не говор испанки...

Падре рассмеялся и хлопнул в ладоши.

- Все верно, - сказал он. - Поэтому я дал указание поработать в ее
доме... Поиск не был бесплоден. Вот посмотрите, - падре передал Лотару
Лашке большой снимок. Сфотографирована была Сизова - сидела в ванне и,
высоко подняв руки, поправляла волосы.

Лашке долго изучал снимок.

- Кто фотографировал и зачем?

- Снимок сделан моим агентом. Это горничная...

- Но зачем он? - повторил Лашке.

- Как видите, у дамы подняты руки. Вглядитесь внимательнее в ее левую
подмышку. Что вы видите?

- Похоже на татуировку.

- Вот и горничная подумала то же самое, когда помогала хозяйке
одеваться и обнаружила этот знак. Конечно, доложила мне. Я снабдил агента
портативной камерой. Теперь вы держите в руках результат ее работы.

- Странно, знак как бы полустерт. Впечатление, будто его старались
вывести.

- Похоже на то, - согласился падре. Он достал из ящика стола лупу,
передал Лашке: - Попробуйте разобраться, что это за татуировка.

Лашке навел лупу на снимок:

- Вроде бы цифра 3.

- Правильно. - Падре потрогал себя за левое плечо: - У меня такая же
татуировка, только цифра другая...

- Группа крови?* - Лашке стукнул себя кулаком по лбу. - Как же я
запамятовал!..

_______________

* Членам СС определяли группу крови и татуировали цифру,

обозначающую эту группу, в районе левой подмышки.

- Вполне простительно, - сказал падре. - Ведь столько времени прошло.

- Так, значит, вы полагаете...

- Минуту! - падре предостерегающе поднял палец. - Не будем спешить с
выводами. Лучше послушайте, что было дальше. Обнаружение у нашей общей
знакомой татуировки, похожей на цифру 3, побудило меня к новым поискам. И
вот что найдено в том же доме.

С этими словами падре передал Лашке вторую фотографию. Снимок,
сделанный крупным планом, изображал раскрытую книгу.

- Что это? - сказал Лашке. - Какая-то пьеса.

- Вы держите в руке снимок страницы томика пьес знаменитого Лопе де
Вега, предпоследнюю страницу "Овечьего источника". Наклоните снимок, чтобы
свет падал косо. Вглядитесь в широкое поле, свободное от текста.

- Следы записей?

- Верно. И так во многих местах. Тот, кто читал пьесы, делал пометки
на полях книги, а потом уничтожил записи. Почему уничтожил? Это
заинтересовало меня. Для нас с вами не проблема восстановить то, что было
стерто, залито чернилами... И вот я изучаю записи. Их четыре в книге. Как
и следовало ожидать, это оценка прочитанного.

- Ну так что? - сказал Лашке. - Автор записей показал себя человеком
глупым? Или, напротив, сделал какие-то открытия? - Он запнулся от
пришедшей вдруг догадки: - Написано по-немецки?

- В том-то и дело! И писала она, мне не составило труда добыть
образцы почерка хозяйки дома.

Возникла пауза. Лашке расслабленно полулежал в глубоком кресле.

- Знак группы крови - полустертый, будто его пытались вывести...
Записи, сделанные по-немецки на полях книги, - тоже уничтоженные...

- Быть может, у нее серьезные причины скрывать свою национальную
принадлежность? - падре скривил губы в усмешке: - Я ведь тоже теперь не
немец...

Он не договорил, сделав предостерегающий жест. Все притихли. И тогда
стал слышен стук каблуков на улице.

- Она! - Падре поманил собеседников к распахнутому окну. По
противоположному тротуару шла женщина. Улочка была плохо освещена, но тем
не менее все трое узнали прохожую.

- Святые угодники! - пробормотал Ловетти. - Вдруг это колдунья?
Только заговорили о ней, и вот - появилась!

- Очень педантичная особа. - Падре взглянул на часы: - Каждый вечер в
это время совершает прогулку. Объяснила мне, что по совету врачей перед
сном насыщается кислородом.

Шаги на улице смолкли. Постояв у окна, Лашке вернулся к креслу.

- А если не так? - вдруг сказал он. - Если следы оставлены, чтобы вы
их нашли?

- Полагаете, она может знать об острове? - проговорил падре. - Знает
о нем, специально приехала в этот город?..

- Ничего я не предполагаю. Но проверьте женщину со всей
тщательностью. Кстати, почему за ней не смотрят во время ночных моционов?

- Смотрели. Потом в городе появилась эта владелица "лендровера".
Смотрим за обеими, но периодами, выборочно. Пока ничего существенного...

Сизова миновала дом, в котором жил падре, свернула в узкую улочку и
чуть прибавила шагу, хотя спешить ей было некуда. Просто сказалось нервное
напряжение - она приближалась к месту, где предстояло оставить записку.

Сегодня этим местом было дерево - старое, замшелое, с развилкой на
уровне груди, одиннадцатое по счету, если считать от угла по правой
стороне улицы.

Нужное дерево обозначилось, когда до него оставалось десятка полтора
шагов. Тайником было углубление в развилке, скрытое под жухлыми листьями и
трухой.

Футляр с запиской Сизова держала в девой руке - несла его так от
самого дома, в другой руке была изящная сумочка, где нашлось бы место для
десятка таких вот коротких трубочек - точь-в-точь как патрончики с губной
помадой. Но сумочку вырвут сразу же, если будет схвачена. Содержимое же
цилиндрика, когда он в руке, можно успеть уничтожить - стоит лишь сдавить
его тонкие стенки...

Дерево совсем близко. Вот его ствол: патрончик лег в предназначенное
ему место.

Это все. Она удаляется. На углу возле афишной тумбы остановилась.
Ну-ка, что здесь интересного? Ага, объявления о новых фильмах. Текст плохо
виден - женщина наклоняется к тумбе. Незаметное движение рукой, и на афише
появляется крестик, сделанный синим мелком, - уведомление, что дело
сделано. Рано утром радист появится у афиши. Увидев значок, заберет
патрончик.

На следующее утро Сизова совершила новую прогулку в район афишной
тумбы. Там под синим крестиком появилась короткая белая черта - знак, что
радист был и очистил "почтовый ящик".

Вечером состоялась третья прогулка по тому же маршруту. Сизова
вернулась домой успокоенная, потому что к значкам на афишной тумбе
прибавилась новая черточка - уведомление о том, что материал передан
адресату.

Теперь предстояло ждать ответа.

И вот прошли сутки. Ночь. Последний час перед рассветом. Дом