тут, у сердца!
страдальческим взглядом прижал руку к впалой груди, что сын заплакал.
которого считал преданным слугой, меж тем как этот человек был всецело на
стороне его жены. - Как же это, Морис! - воскликнул умирающий и,
приподнявшись, сел на постели; казалось, сознание его стало совершенно
ясным. - За последние две недели я раз семь, не меньше, посылал вас за моим
поверенным, а его все нет. Вы что, шутите со мной? Сейчас же, сию минуту
поезжайте и привезите его. Если вы не послушаетесь, я встану с постели, я
сам поеду...
граф сказал? Как же теперь быть?
вернувшись, доложите графу, что он уехал из Парижа за сорок лье на важный
процесс. Добавьте, что его ждут в конце недели.
возвращения своего поверенного", - думала графиня. Накануне врач сказал ей,
что граф вряд ли протянет еще сутки. Через два часа, когда камердинер
сообщил графу неутешительное известие, тот пришел в крайнее волнение.
поймешь, как свято обещание умирающему отцу... Чувствуешь ли ты себя в силах
соблюсти тайну, сохранить ее в душе так крепко, чтобы о ней не узнала даже
мать? Во всем доме я теперь только тебе одному верю. Ты не обманешь моего
доверия?
адресован Дервилю. Сбереги его, спрячь хорошенько, так, чтоб никто не
подозревал, что он у тебя. Незаметно выйди из дому и опусти его в почтовый
ящик на углу.
мой мальчик. Лет через шесть, через семь ты узнаешь, какая это важная тайна,
ты будешь вознагражден за свою понятливость и за преданность отцу. И ты
увидишь тогда, как я любил тебя. А теперь оставь меня одного на минутку и
никого не пускай ко мне.
сына, крепко прижав его к груди, поцеловала с нежностью. - Эрнест, отец
сейчас говорил с тобой?
поцеловала его. - Как я рада, что ты умеешь молчать. Всегда помни два самых
главных для человека правила: не лгать и быть верным своему слову.
лгала! Я уверен.
обстоятельствах, которые сильнее всех законов. Послушай, Эрнест, ты уж
большой и умный мальчик, ты, верно, замечаешь, что отец отталкивает меня,
гнушается моими заботами. А это несправедливо. Ты ведь знаешь, как я люблю
его.
злые люди, они оклеветали меня, задались целью разлучить твоего отца со
мною, оттого что они корыстные, жадные. Они хотят отнять у нас все наше
состояние и присвоить себе. Если б отец был здоров, наша размолвка скоро бы
миновала, он добрый, он любит меня, он понял бы свою ошибку. Но болезнь
помрачила его рассудок, предубеждение против меня превратилось у него в
навязчивую мысль, в какое-то безумие. И он вдруг стал оказывать тебе
предпочтение перед всеми детьми, - это тоже доказывает умственное его
расстройство. Ведь ты же не замечал до его болезни, чтоб он Полину и Жоржа
любил меньше, чем тебя. Все теперь зависит у него от болезненных капризов.
Его нежность к тебе могла внушить ему странные замыслы. Скажи, он дал тебе
какое-нибудь распоряжение? Ангел мой, ведь ты не захочешь разорить брата и
сестру, ты не допустишь, чтобы твоя мама, как нищенка, молила о куске хлеба!
Расскажи мне все...
его крик потряс ужасом графиню, она остолбенела, глядя на мужа; этот
изможденный бледный человек казался ей выходцем из могилы.
умереть спокойно, вы хотите развратить душу моего сына, сделать его порочным
человеком! - кричал он слабым, хриплым голосом.
минуту последних волнений жизни; слезы текли по ее лицу.
состояние, а теперь вы хотите и мое состояние пустить по ветру, разорить
моего сына!
Прикажите, и я уйду в монастырь на весь свой вдовий век. Я подчинюсь, я все
сделаю, что вы прикажете, чтобы искупить свою вину перед вами. Но дети!..
Пусть хоть они будут счастливы... Дети, дети!..
иссохшие руки к сыну.
обнимая худые и влажные от испарины ноги умирающего мужа.
только невнятные слова.
сказали сейчас Эрнесту! - ответил умирающий и оттолкнул ее ногой.
были плохой дочерью, плохой женой, вы будете плохой матерью...
и через несколько часов потерял сознание. Пришли священники причастить его.
В полночь он скончался. Объяснение с женой лишило его последних сил. Я
приехал в полночь вместе с Гобсеком. Благодаря смятению в доме мы без помехи
прошли в маленькую гостиную, смежную со спальней покойного, и увидели
плачущих детей; с ними были два священника, оставшиеся, чтобы провести ночь
возле тела. Эрнест подошел ко мне и сказал, что его мать пожелала побыть
одна в комнате умершего.
который сопровождал эти слова. - Она молится...
взволновало скорбное и негодующее выражение лица этого юноши, что я не мог
разделять иронии старого ростовщика. Увидев, что мы все-таки направились к
двери, мальчик подбежал к порогу и, прижавшись к створке, крикнул:
предстало перед нами! В комнате был подлинный разгром. Графиня стояла
неподвижно, растрепанная, с выражением отчаяния на лице, и растерянно
смотрела на нас сверкающими глазами, а вокруг нее разбросано было платье
умершего, бумаги, скомканные тряпки. Ужасно было видеть этот хаос возле
смертного ложа. Лишь только граф испустил дыхание, его жена взломала все
шкапы, все ящики письменного стола, и ковер вокруг нее густо устилали
обрывки разодранных писем; шкатулки были сломаны, портфели разрезаны, -
везде шарили ее дерзкие руки. Возможно, ее поиски сначала были бесплодными,
но сама ее поза, ее волнение навели меня на мысль, что в конце концов она
обнаружила таинственные документы. Я бросил взгляд на постель и чутьем,
развившимся в привычных стряпчему делах, угадал все, что произошло. Труп
графа де Ресто лежал ничком, головой к стене, свесившись за кровать,
презрительно отброшенный, как один из тех конвертов, которые валялись на
полу, ибо и он теперь был лишь ненужной оболочкой. Его окоченевшее тело,
раскинувшее руки и ноги, застыло в ужасной и нелепой позе. Несомненно,
умирающий прятал встречную расписку под подушкой, надеясь, что таким
способом до последней своей минуты убережет ее от посягательства. Графиня
догадалась, где хранились бумаги, да, впрочем, это можно было понять и по
жесту мертвой руки с закостеневшими скрюченными пальцами. Подушка была
сброшена, и на ней еще виднелся след женского ботинка. А на ковре, у самых
ног графини, я увидел разорванный пакет с гербовыми печатями графа. Я быстро
подобрал этот пакет и прочел сделанную на нем надпись, указывающую, что
содержимое его должно быть передано мне. Я посмотрел на графиню пристальным,
строгим взглядом, как следователь, допрашивающий преступника.
их в огонь, ибо увидела в первых строках имущественных распоряжений имена
своих младших детей и вообразила, что уничтожает завещание, лишающее их
наследства, меж тем как наследство им обеспечивалось, по моему настоянию.
Смятение чувств, невольный ужас перед совершенным преступлением помрачили ее
рассудок. Она видела, что поймана с поличным; быть может, перед глазами ее
возник эшафот, и она уже чувствовала, как палач выжигает ей клеймо
раскаленным железом. Она молчала и, тяжело дыша, глядела на нас безумными
глазами, выжидая наших первых слов.
Каменистый Артем
Корнев Павел
Аникина Наталья
Конан-Дойль Артур
Зыков Виталий
Майер Стефани