То, что еще минуту назад представлялось нам почти пустяком, вдруг
неожиданно вырастает и становится исключительно важным. Предлог - вы
просто вынудили меня признаться, что я его... почти выдумал, - сделался
чуть ли не самоцелью. - Боясь, что будет превратно понят, Люсин умоляюще
заглянул ей в глаза. - Расскажите, ну пожалуйста, про этот ваш камешек,
Наташа?
что все поняла, уловив даже недосказанное. - Это может оказаться очень
нужным для вас, потому что Георгий Мартынович никогда не расставался с
подарком. Я, надо признать, здорово угодила ему. Дала повод немного
позабавиться. Он сам набросал эскиз алхимического змея, а потом уговорил
одного знакомого ювелира изготовить браслет из сплава семи металлов и
вставить туда камень.
Гротто. - Сплав получился серебристо-зеленоватым, не похожим ни на один из
металлов.
багряно-огненного оттенка. Он достался мне от бабушки. В самом центре на
длинной оси надпись по-гречески: "Абраксакс". Я уже точно не помню, что
она означает. Кажется, имя какого-то восточного божества. В древности это
слово считалось магическим. Георгий Мартынович как-то объяснил, что
перемножение численных значений составляющих его букв дает триста
шестьдесят пять - число дней солнечного года. Ему нравилось думать, что
печатка была изготовлена во втором или третьем веке александрийскими
гностиками.
вы проявили явно повышенный интерес. Прямо-таки стойку сделали, извините
за выражение, - добавила она укоризненно. - Неужели вам могут хоть как-то
пригодиться все эти подробности?
как ловят львов в Сахаре?
крупинке песок. Не всегда выходит, но я стремлюсь руководствоваться тем же
принципом: отсеиваю все постороннее.
подходящее кино? - вспомнил вдруг Люсин, когда теплоходик, врубив на
полную мощность музыку, начал подруливать к пристани возле Театра эстрады.
- Здесь за углом "Ударник" - шедевр конструктивизма.
словно бы нехотя, прошла через пустой салон к трапу. - Мне кажется, что
вам не следовало задавать такой вопрос, - бросила она, не повернув головы.
обращайте внимания. Как жаль, что все хорошее так быстро кончается... Это
я о нашем путешествии, Наташа.
иногда разъединяют вернее любого безмолвия.
от начальства очередное многозначительное напоминание о том, что всякому
терпению есть предел, как поступила добрая весть: нашелся долгожданный
Петя! Застопорившийся было маховик вновь готовился набрать обороты, и это
внушало оптимизм. Однако за неизбежными хлопотами и лавиной телефонных
звонков освежающее дуновение радости вскоре растаяло, а вместе с ним
притупилось и едкое чувство обиды. В итоге все пришло к общему
знаменателю, и вторую половину дня Владимир Константинович провел
сравнительно спокойно, хотя и ощущал себя время от времени несправедливо
задетым. И это прежде всего мешало ему самозабвенно погрузиться в
запутанные лабиринты чужой души.
московских книжных жучков под кличкой Петя-Кадык, не был отмечен особо
патологическими эпизодами. По крайней мере, в масштабах уголовного
розыска. Ухватиться было, в сущности, не за что, хотя общий фон рисовался
вполне определенно: задержания по подозрению в спекуляции, предупреждение
насчет тунеядства плюс ко всему неоднократное знакомство с
медвытрезвителями различных районов Москвы. Детально изучив справку,
полученную из отделения милиции, Люсин вынес твердое убеждение в том, что
сорокашестилетний Петя практически никогда не занимался общественно
полезным трудом. Покончив после девятого класса с образованием, он
трудоустраивался великое множество раз, но нигде не задерживался дольше
пяти месяцев. На иных предприятиях, кроме СМУ ј 31, где подвизался в
должности моториста водооткачивающей установки, его трудовой стаж вообще
исчислялся двумя неделями. Судя по всему, Петя упорно искал свое особое
место в жизни и последние пять лет в обескураживающем перечне его мытарств
явно указывали на то, что скиталец обрел долгожданный покой под сенью
Литфонда. Должность литературного секретаря члена Союза писателей
Неликбезова явилась как бы зенитом его карьеры. Во всяком случае, по
сравнению с предыдущей ступенькой (упаковщик почтовых посылок) это был
несомненный взлет.
Владимира Константиновича даже ничтожной волосинки, он заподозрил липу и
позвонил в Союз писателей знакомому консультанту, с которым неоднократно
встречался у Березовских. К великому его удивлению, консультант
действительно обнаружил искомое лицо в справочнике.
в голосе. - Была, знаете ли, песня такая в предвоенный период... А вообще
у нас есть забавная игра. Откроешь на любой странице, и если найдешь среди
дюжины хоть одно мало-мальски знакомое имя, то выиграл.
Люсин. - Отпразднуем это дело, как только Юра вернется из Чехословакии.
посоветовал не относиться серьезно к вырождающемуся институту
литсекретарей, следовало признать, что Петя-Кадык обеспечил себя надежным
прикрытием. Если создатель "Пролетки" тоже окажется любителем половить
рыбку в мутной воде, придется серьезно повозиться. Что-что, а статуе
писателя котируется достаточно высоко и дает большую степень свободы. В
том числе и по части добывания книг. Скажет, например, товарищ Неликбезов,
что поручил своему помощнику достать совершенно необходимый для его
творческой работы травник - и все, и концы в воду. О каком-то там обыске и
заикаться нечего. Никто не позволит. Впрочем, особенно волноваться пока не
стоило. Со слов Березовского Люсин знал, что иные писатели даже в лицо не
видели своих литсекретарей. Уступая просьбам друзей и знакомых, жаждущих
пристроить на какое-то время подающего надежды недоросля, они ставили
необходимую подпись и умывали руки. Не столько воображаемые осложнения,
сколько логические противоречия не позволяли Люсину наметить основные вехи
предстоящей беседы. Подлинное занятие Кадыка явно не соответствовало
примитивному стилю его существования. Невольно соткавшийся в воображении
образ запьянцовского недоучки определенно не вязался с репутацией тонкого,
хотя и хищного, знатока книги. А ведь именно таким слыл Петя среди весьма
уважаемых людей. В числе его постоянных клиентов были, наверное, не только
Солитов и Баринович. Люсин не сомневался, что в лице Корнилова ему
встретился довольно редкий тип подпольного букиниста-профессионала,
чувствующего себя в книжном море, как рыба в воде. А это подразумевало
определенный уровень образования, интеллекта, культуры, словом, весьма
тонкой материи, которой, судя по справке, скрупулезно составленной
участковым, Кадык был лишен почти начисто. Оставалось лишь предположить,
что это самородок, который, несмотря на разрушительное пристрастие к
праздности и пьяным дебошам, до всего дошел своим умом. По крайней мере,
научился читать хотя бы названия латинских, старогерманских и прочих
редкостных изданий.
случай повестку, Владимир Константинович позвонил Гурову.
несколько наигранной беззаботностью. - Хочешь взглянуть на субчика?
Сам на него вышел или соседи подсобили?
УБХСС практически не понадобилась - все решила записная книжка.
сторонке, послушаю, понаблюдаю...
Березин Федор
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Круз Андрей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий