провалилась. Вот пламя дотянулось туда, где вдоль южной стены теснились
домики Вольного Братства... Пожар распространялся стремительно, сильный
морской ветер так и гнал его с крыши на крышу.
Микалегон, с перекошенным лицом бросаясь навстречу огню. Люди со всех
сторон сбегались на его зов, но Эйрар нутром чувствовал - этого пожара им
не унять. Эвименес закричал, указывая рукой, и они увидели, что головни
сыпались уже на самую кровлю зала советов. Плейандер в ужасе вытаращил
глаза, и лишь Альсандер сохранил довольно рассудка, чтобы прокричать:
Братья, собирайте людей - и к кораблям! Карренцы, за мной!
их бегство. Но между жилищами солдат и залом советов уже занимался огнем
домик, где жила Аргира. Эйрар огляделся в поисках Эрба, но того нигде не
было видно.
Гиннбреду. - Веди всех на пирс! - А сам кинулся через двор.
ее вышибить, но дверь оказалась не заперта. С трудом устояв на ногах, он
пролетел сквозь маленькую прихожую и ворвался в комнату с криком:
его глазам предстала более чем странная сцена: съежившаяся служанка;
Аргира, едва прикрытая наброшенным плащом, прячущая лицо на груди
золотоволосой сестры. Аурия неподвижно смотрела прямо перед собой. Туда,
где, распластавшись по стене, тяжко дыша сквозь оскаленные зубы, стояла
Эвадне. Долговязый Эрб держал короткий меч, приставленный к ее груди.
Эйрару. - Хозяин, вот эта дама только что собиралась пырнуть маленькую
принцессу - Аргиру. Прикажешь проткнуть ее? Я, собственно, это и хотел
сделать, но...
сделала - не за что мстить!..
вправду хотела?..
наше дело... от подлого предательства! Эти красотки держат связь с
валькингами за стеной, а теперь вот учинили пожар. Но у меня не вышло, так
что бей! Я верно служила тебе - вели же прикончить меня!
морщинка пролегла между бровями.
у тебя в мыслях ничего подобного не было, когда ты входила... Мы с сестрой
лежали в постели и крепко спали - неужели бы мы устроили пожар и легли
спать на его пути? Скажи, для чего ты хотела убить меня - или я присоединю
свой голос к смертному приговору и думаю, что мой друг Эйрар
прислушается!..
ворвался в растворенную дверь, внеся тучу дыма, от которого все
закашлялись и вспомнили о смертельной опасности, нависшей над ними. Одной
Эвадне не было дела. Оторвав от стены руки, она закрыла ими лицо, но
тотчас вновь выпрямилась:
перерезала глотку не то что тебе - тысячам... только бы уберечь его от
тебя... Я бы даже согласилась делить его с тобой... но ведь ты...
императорская киска, мурлычущая у камина... ты же никогда не допустишь,
чтобы у него был кто-то еще... Да откуда тебе знать, что такое любовь!
Страсть, которая требует удовлетворения - или смерть! Ну что же, ты
победила, он твой. Можешь смеяться, мурлыкать, мяукать! Ну, бей наконец,
Урб, Эрб, или как еще тебя там! Кончай!.. - и продолжала еле слышно: - А
ты будь проклят, государь Эйрар... ненавистный... любимый... Ты оказался
все-таки прав, так что забирай свою домашнюю кошечку, женись на ней, как
положено, со священниками... я бы нипочем не пошла с тобой к ним... О, как
бы я тебя любила! Яростно и свободно!.. Безо всяких уз, кроме тех, что я
сама на себя налагаю - а они держат покрепче любого вашего ритуала - я
ведь во всем была верна тебе одному, а ты того и не замечал... да, правда
на твоей стороне... мы, карренцы, слишком непокорны, мы не желаем
подчиняться ничьим законам, лишь своим собственным... а любовь... любовь -
это покорность... все кончено... Ну, бей наконец, дьявол тебя задери!
сказала:
раны...
нам поторапливаться!.. - А у самого стояли слезы в глазах, и по худым
щекам пролегли две мокрые дорожки.
потащил ее к двери.
пламя заливало его неистовым светом. Крыша зала советов пылала, как пылали
когда-то корабли Стенофона, языки огня подбирались к нижним бойницам
главной башни. Аргира споткнулась, Эйрар легко вскинул ее на руки и понес.
Он успел расслышать какое-то хныканье справа и сзади, и вот они вылетели
на причал: оба парусника на веслах отходили прочь, а на галере суетились
люди - вот-вот отчалят.
весьма вовремя: вольные рыбаки услыхали, и нос галеры, уже нацеленный в
море, качнулся назад. Эйрар аккуратно перебросил девушку в протянутые
руки:
во весь дух мчался прочь, не слыша ни слов, ни топота ног - двое или трое
все-таки выпрыгнули на причал и побежали за ним.
рушащихся стен. Гарь и головни летали вокруг, было трудно дышать. Шестое
чувство вело Эйрара в укромный угол двора, где между главной башней и
залом советов был небольшой промежуток. Там герцог выстроил себе личный
покой, там он спал в те ночи, когда пустовала Черная башня... Догадка была
верна: когда Эйрар, стряхивая с плеча горящие угли, подбежал вплотную -
одна из мечущихся теней оказалась-таки Микалегоном. Двумя руками герцог
вздымал боевой топор и с маху крушил им столбы косяка. Он обратил к Эйрару
лицо безумца:
разобрать эту стену, пламя не пойдет дальше и цитадель с внутренним двором
уцелеет. Во имя ада - поторопимся!
Герцог тотчас забыл про него и снова атаковал расщепленный столб. Делать
нечего: Эйрар выхватил свой нааросский кинжал, перевернул его и рукоятью
наотмашь ударил Микалегона по голове, когда тот наклонился вытащить
засевший топор. Герцог начал падать, Эйрар хотел удержать его, но не
рассчитал сил и свалился сам.
подоспели Поз Глупец с мариоланцем Толкейлом: видно, была все же
благодарность на свете.
палящем ветру, они вновь спустились на набережную, и всех их втащили через
борт в галеру. Эрб с непокрытой головой стоял у правила, глаза у парня
были дикие.
надстройке, где, как он понял, поместили Аргиру с сестрой. Возле двери на
палубу только что уложили герцога, глядевшего в небеса бессмысленным
взором. И в это время с ближней скамьи скатился какой-то парнишка и,
осыпаемый проклятиями и пинками, пал ниц подле герцога, лобзая его сапоги.
Эйрар пригляделся и узнал того самого виночерпия, похожего на девушку.
слезами. - Прости!.. Прости меня!.. Я не хотел... я хотел спалить только
Черную башню, куда ты ходил с тем другим... Я не мог вынести этого... я не
мог...
палубу носом. Потом оглянулся на замок, где пламя рвалось уже изо всех
окон, и сказал Эйрару:
чтобы все вот так пошло прахом из-за одного дрянного маленького