можем, потому что весь чеченский народ тоже ими предан за доллары...Когда
сюда прибывает высокий гость из Афганистана?
Однако пленный не стал мяться, ему, видимо, давно было наплевать на все
кроме собственной жизни.
суд самый строгий...
Шторм нервничал. И было отчего -- время шло, рассвет уже был свершившимся
фактом.
племянник Барса Исмаил Джамарханов.
Шторма зазвучал как будто живее, хотя так же нетерпеливо. -- Считаю,
дорогуша, до трех...раз...два.... -- Шторм отжал предохранитель и приблизил
пистолет к виску пленного.
наших...Афганцев много, арабов много, украинцев много, а вас мало. Вам
отсюда не уйти, -- чеченец вдруг стал скалиться, в его белозубой улыбке
появилось нечто хищное и мстительное.
один вопрос и я оставляю тебя в покое...Где расположены ваши блокпосты,
сколько на них человек и когда происходит смена караула?
-- конюх, я на посту не стою, не знаю...Я вообще не воюю, я мирный житель,
завтра хотел уходить домой...
чтобы лежал тут тихо пока мы не кончим работу...
себя взял Щербаков. Вытащив из-за пояса наручники, он ими сковал чеченца и
довольно бесцеремонно вбил в рот резиновую пробку. Затем, выпростав из его
брюк ремень, спутал им ноги и привязал к ближайшей коряжине.
гривку, простирающуюся вдоль ущелья. Они оказались на гребне в тот момент,
когда с южной стороны подкрадывалась группа капитана Гулбе. У всех очки
ночного виденья были приспущены, ибо и невооруженным глазом, панорама,
открывшаяся с высоты, просматривалась так же отчетливо, как если бы это был
видеофильм, отснятый при хорошем освещении опытной рукой оператора.
33. Гнилая яма. На солнцепеке.
но неотвратимо превращалось в настоящий ад. Бронежилеты, амуниция, набитые
подсумки и карманы, от которых никуда не денешься, превращались на теле в
камни, из-под которых струились потные ручьи. Единственный плюс: с
разрешения Шторма все сняли с головы маски-шапочки, что первые полчаса
позволяло отдохнуть коже, избавиться от зуда, который неизбежен при долгом
соприкосновении с шерстяными ворсинками. Но постепенно, по мере того, как
день подходил к полдню, разведчики, спасаясь от зноя, вновь натянули на
головы эти так осточертевшие головные уборы.
контролировать три стороны света. Под чахлой сосенкой Путин со Штормом,
Гулбе и Щербаков с помощью биноклей обозревали противоположный откос ущелья
и с особым вниманием его подножие. А там шла своя жизнь.
рубашки, а кто-то по пояс раздетый, с перевязанными косынками головами, на
тачках вывозили откуда-то изнутри горы квадратные плиты, которыми другие
люди мостили дно ущелья. Им помогал шустро передвигающийся небольшой
колесный бульдозер. С его помощью разравнивали землю и транспортировали
плиты. В глаза бросались вооруженные люди, которые следили за действиями
тех, кто мостил дно ущелья.
Шторм: "С помощью рабов...Значит, залетка скоро будет здесь." Он повел
взглядом вдоль выстланной метров на восемьдесят дорожки и его взгляд
споткнулся на П-образном сооружении -- блокпосте. Хорошо была видна часть
крупнокалиберного пулемета и голова часового, сидящего возле него. Второй
блокпост виднелся справа, он смотрел дулом пулемета в противоположную
сторону от первого. Два других поста они видеть не могли, они находились под
ними, почти под углом в девяноста градусов.
насчитал три входа под стену -- один, напоминающий округлый лаз с пологим
пандусом и тяжелой металлической дверью, и два темных прямоугольных провала,
откуда то и дело появлялись люди и снова там исчезали. Присмотревшись, Шторм
заметил шестерых боевиков в полной амуниции, сидящих у самого подножия
стены, сливаясь с густым кустарником можжевельника. Они, наверно, были
счастливы, ибо их спины пребывали в спасительной тени, прислоняясь к еще не
успевшей попасть под солнце скале...Курили. У кого-то из них автоматы,
стоймя, находились между ног, и люди, словно играя ими, вертели оружие в
руках, временами скидывая цевье с одной ладони в другую. Два автомата лежали
на земле. Чуть дальше от боевиков, раскорячив станину, и выставив в небо
рыло, застыл гранатомет АГС-17. В метрах двадцати от гранатомета -- 120-мм
дульно-зарядный миномет, рядом с которым солидной пирамидкой возвышались
мины-сигары с гребешками стабилизаторов.
Шторм. Ему мешал пот и он время от времени отводил от глаз окуляры и большим
пальцем смахивал со лба капельки влаги. -- Я ожидал тут увидеть пару систем
залпового огня и по крайней мере полк до зубов вооруженных душманов...Мне
непонятно назначение этих металлических прутьев, которые соединяют стены
ущелья. Десять стяжек, любопытно...
подумал, что, возможно, это антенны для радиопередатчиков боевиков.
Может, какие-то непонятные для нас антенны.
обезвоживание...жара сами видите...
смоковницей ранцев.
выпуклыми кочками.
вырисовываются выкрутасы. -- Ногой Шторм тронул ногу президента. -- Вы
только взгляните на этот цирк...
прямоугольного проема вышли четыре вооруженных боевика и заняли попарную
позицию и тут же из отверстия показалась коляска-качалка, которую толкал
безусый молодой человек. А в коляске, в вязанной узорчатой шапочке сидел
никто иной, как сам Шамиль Тайпан. Когда коляску вывезли из тени на солнце,
Тайпан снял шапочку, подставив светилу бледный лысый череп. Но эту бледность
компенсировала густая черная борода, ниспадающая ему на живот. Тот же
парень, который управлял коляской, подошел к вождю и, встав на колено, начал
засучивать штанину на левой ноге. Показалась бледная с красными
послеоперационными рубцами культя, которой, наверное, тоже хотелось воздуха
и солнца.
мечтательно проговорил Щербаков.
столько событий и которого он считал личным врагом. -- Сдал Шамилек, очень
сдал...Это ему не в Буденовске с медсестрами воевать...Вояка е....й, на него
даже плевка жалко...
усмешка.
девичьими губами Барс. Он был в простой майке-футболке с короткими рукавами,
раненую руку в кожаном чехле он держал у пояса, на нем были шорты и пляжные,
без задников, сандалии. Однако при всем курортном наряде на голове Барса,
сдвинутый на левый бок, сидел его знаменитый черный берет с блестящей
эмблемой.
Шторм. -- По крайне мере двумя удавами на земле будет меньше.
президент. -- Мы с вами не киллеры и должны взять их живыми, чтобы отдать
правосудию. Но если не получится и начнется драка, вот тогда будь
по-вашему...
президент. -- Почему же ты плакал, когда взорвали в Буйнакске дом, и когда
увидел на экране убитого ребенка, извлеченного из-под обломков? Это что --
минута слабости? Ты тогда задал себе глупый вопрос -- как Люди могли такое
совершить? И что ты в ту минуту ответил себе? Это не люди...но и не
животные, ибо животные на такое зло просто не способны. Ты так подумал и в
тот же вечер гусенята из НТВ озвучили версию одного бандитского главаря,
который утверждал, что взрыв -- это дело рук российских спецслужб. И когда
сейчас ты говоришь, что ты не киллер, ты лукавишь и снова оглядываешься на
Адамов Григорий
Акунин Борис
Лукин Евгений
Каменистый Артем
Скальци Джон