Чтение 63–й страницы книги ~Оберетие ада 1: Пройти чистилище~

Журналистов было человек тридцать и они бежали по коридору за ним.

- Вы приняли извинения Кэвеноу?

- Конечно. Он профессионал, выполняющий свой долг. Жаль, что он ошибся.
Америка нуждается в таких людях.

- Вам не кажется, что вы стали жертвой заговора?

- Нет, просто на этот раз ФБР и ЦРУ ошиблись. Это иногда бывает.

- Вы по-прежнему будете руководить своей компанией?

- Вы же сами сказали, что она моя компания, Почему ее должен возглавлять
кто-то другой?

- Спасибо, господа, - закричал Имацу, - прошу вас больше не беспокоить
мистера Кемаля Аслана.

Они прошли ворота и вышли на улицу. У автомобилей стояли еще человек
двадцать. Здесь же были адвокаты Кемаля.

- Вы видите рядом с Розенфельдом человека? Говорят, он один из лучших
юрисконсультов, - зашептал Имацу, - вон он стоит в стороне.

Кемаль пригляделся к знакомой фигуре. И вдруг широко улыбнулся. Новым
юридическим советником и консультантом их фирмы стал взятый Имацу на работу
в отсутствии Кемаля мистер Питер Льюис, связной советской разведки в
Нью-Йорке.

Круг замкнулся. Он был победителем.

Интерлюдия

Он лежал так уже много дней и ночей. Тело привычно не шевелилось, мускулы
были расслаблены, глаза закрыты, почти все обменные процессы замедлены. Он
лежал между жизнью и смертью, с удивлением приподнимаясь иногда над собой и
оглядывая это тяжелое немощное тело молодого человека, заросшее лицо,
вытянутые руки. Ему казалось странным, что проходят годы, а он по-прежнему
остается в таком положении, не пытаясь выйти за оболочку своего тела. Где-то
далеко в глубинах подсознания вспыхивал и тлел огонек разума, который не
понимал, почему мозг не получает новой информации, почему он обречен на
многолетнюю спячку, словно заколдованный.

У него давно ничего не болело, ничего не тревожило тлеющего огонька
разума, вспыхивающего в немощном теле. Иногда он с удивлением обнаруживал
какую-то энергию, вливаемую в его тело и это заставляло редкие клетки, все
еще способные на размножение и деление мучительно искать выхода в попытках
воссоздать разум спящего существа.

Время от времени в палате рядом с ним появлялись какие-то неведомые белые
существа и громко говорили на уже забытых языках. Часто он пытался
вспомнить, кем он был до того, как попал в эту палату, но мозг упорно
отказывался воспроизводить события, предшествующие катастрофе. Словно
магнитная лента, затертая до основания, с которой удалена запись и которая
способна лишь шипеть, обнаруживая помехи в собственном исполнении.

Очень часто он проваливался в спасительный сон и на долгие месяцы
отключался от всех проблем, не пытаясь больше осознать и понять, почему он
здесь и что заставляет проблески его разума пребывать в столь немощной
оболочке.

Десять лет назад он вдруг почувствовал, как этот огромный статичный мир
его тела начинает меняться и его куда-то перевозят. Путешествие было долгим,
он это почти бессознательно чувствовал. Но с тех пор больше ничего не
менялось и он по-прежнему пробуждался в своем замкнутом рамками его
сломанного черепа мире.

И только теперь, спустя одиннадцать лет после последнего большого
потрясения, он вдруг ощутил какое-то движение вокруг, словно застывший мир
начал стремительно меняться, дробиться на мелкие фрагменты, обретать некое
подобие утерянной прежде Вселенной.

- Мы держим его так уже одиннадцать лет, - раздраженно говорил высокий
полный человек в белом халате. Никаких шансов на его выздоровление нет. И не
может быть. Он столько лет в коме. Мы его просто мучаем. Нужно принимать
решение, товарищ генерал.

- А если он вдруг когда-нибудь откроет глаза и проснется? - с сомнением
спрашивал генерал. - Вы гарантируете, что он не проснется?

- В подобных случаях ничего нельзя говорить заранее, но единственное, что
мы можем для него сделать, это облегчить ему страдание. После столь
многолетней комы люди никогда не приходили в себя. В лучшем случае, он будет
инвалидом. В худшем, к нему никогда не вернется сознание.

Тот, кого называли генералом, подошел ближе, внимательно посмотрел на
лицо и удивленно произнес:

- Похож.

- Что вы сказали? - не понял другой, очевидно, врач.

- Ничего. Значит, вы считаете, что он никогда не сможет придти в себя?

- Я так не говорил. Просто я считаю, что он слишком много лет лежит в
коме. Он никогда не может вернуться к нормальной жизни. Он и сейчас между
нами и небом. Нужно принимать решение, - снова настойчиво повторил врач.

- Хорошо, - согласился генерал, - только, чтобы он не мучился.

И, посмотрев снова на лежавшее перед ним тело, невольно вздрогнул.
Лежавший был удивительно похож на... самого себя, или двойника, который в
далекой стране изображал этого больного.

Когда генерал ушел, врач подошел к телу, лежавшему на постели и, сев
рядом, начал смотреть какие-то приборы. Потом встал и, вздохнув, вышел из
комнаты.

Сознание лежавшего человека потухло окончательно и не появлялось в теле
уже целых два дня. И лишь затем, когда вдруг тело почувствовало какое-то
постороннее вмешательство, сознание вспыхнуло в последний миг. Над его
миром, над телом стояли наклонившиеся люди в белых халатах и кто-то, вставив
иглу в руку, вводил какую-то жидкость, которая упруго разливалась по всем
капиллярам организма. Именно по капиллярам, дух чувствовал это.

В последний момент он снова оглядел комнату, свое застывшее тело и,
вспыхнув на какую-то долю секунды, даже попытался осознать свое "Я". Но это
было последнее усилие. Тела больше не существовало. Дух вырвался из него и
теперь, облетая свое тело, устремился в туннель, в конце которого разгорался
яркий огонь.

- Иду, - закричал дух.

- Он мертв, - тихо сказал один из врачей.

- Отмучился, - добавил другой.

Они переглянулись и вышли из комнаты, накрыв лицо лежавшего белой
простыней. Теперь это была только куча фосфата, мышц, аминоксилот и белка. И
в этой массе никому не нужных химических элементов не было души, той самой
субстанции, которая координирует все составляющие тела и придает им
необходимое движение и энергию.

Тело, некогда называемое Кемалем Асланом, лежало под белой простыней в
специальной больнице КГБ СССР. Решение о подобной ликвидации было принято
руководством ПГУ по согласованию с руководством КГБ, Слишком опасным было
оставлять подобное тело даже в строго охраняемой больнице Комитета
Государственной Безопасности. И неизвестно чего боялись больше - немощного
тела или возможности обретения этим телом своего разума. В обоих случаях это
грозило вызвать неуправляемую реакцию ненужного скандала, который следовало
избежать любой ценой. И решение было принято. Кемаля Аслана больше не
существовало. Вместо него был только один "Кемаль Аслан", живущий теперь под
этим именем совсем другой человек, с другой душой и другим именем. Но об
этом почти никто не знал.

Интерлюдия-2

Рональд Уильям Пелтон - многолетний агент советской разведки, был выдан
"перебежчиком" Юрченко и арестован в ноябре 1985 года.

Сам Виталий Юрченко по непонятным для ЦРУ и не установленным до сих пор
причинам вернулся обратно в СССР и даже не был расстрелян за свое очевидное
предательство.

Бывший сотрудник советской разведки, так и не ставший резидентом ПГУ КГБ
СССР в Лондоне полковник Олег Гордиевский, воссоединился со своей семьей в
Лондоне, когда им разрешили выехать из Москвы. В СССР Гордиевский был
приговорен к смертной казни, которая до сих пор не приведена в исполнение.

Через неделю после обратного бегства Юрченко помощник Президента США по
национальной безопасности Роберт Макфарлейн подал в отставку.

Большинство генералов и офицеров ПГУ КГБ были уволены из органов после
августа 1991 года. Генерал Крючков, четырнадцать лет возглавлявший советскую
разведку, был даже арестован за участие в ГК ЧП, но затем амнистирован.

Агент "Юджин" продолжал оставаться в Америке, работая на советскую
разведку. Но теперь он считался лишь вторым по значению агентом ОЦ в
Америке. Первым и главным справедливо назывался ведущий сотрудник ЦРУ,
работавший в советском отделе, Олдридж Эймс, получивший в ПГУ имя "Циклоп".

Тадао Имацу погиб в автомобильной катастрофе через семь месяцев после
описываемых событий. Некоторые эксперты считают, что катастрофа была
подстроена. Некоторые утвердждали, что виноват был сам Имацу. Его похоронили
в Нью-Йорке поздним летом 1986 года.

Заключение

Через шесть лет распадется Советский Союз. Произойдет то событие мирового
значения, которое по достоинству можно оценивать лишь сквозь массу веков и
тысячелетий. Распадется огромная страна, вызывавшая уважение и ненависть
всего мира. Эта катастрофа вселенского масштаба будет равна по значению
гибели великой империи прошлого, ибо с момента распада СССР начнется
по-новому кроиться карта Европы и мира. Исчезнут одни государства, уже
имеющие свою многолетнюю трудную историю и географию. Возникнут другие -
иногда эфемерные, придуманные политиками, иногда выстраданные жизнью
нескольких поколений. Бывшие враги станут друзьями, а бывшие друзья -
врагами. Событие такого масштаба будет сопровождаться и обильно пролитой
кровью, тысячами убитых и раненых. Но при подобных катаклизмах тысячи и даже