и сменивший Тангкута Берке ни за что не желал сражаться. Обойдя Тангкут-Сарай
стороной, он помчался к Бату-Сараю, чтобы присоединить к своим отрядам
находившиеся там войска.
считали, что Берке не собирается задерживаться и в Бату-Сарае, а пойдёт ещё
дальше на юг, чтобы просить помощи у рода Хулагу. В битве под Киевом улус Джучи
понёс слишком большие потери, и теперь захватить Русь в одиночку здешним
чингизидам не под силу.
сомнения в правдивости полученных сведений. Если ордынцы так сильно пострадали,
то зачем они вообще затеяли нынешнюю войну? Данила Романович был вполне доволен
уроком, который нечестивцы получили на днепровском льду, и не собирался
нападать на татар, по крайней мере, в ближайшее время. У него и внутри
государства забот хватало.
запугать и перетянуть на свою сторону кипчаков-половцев. Но поскольку хан
Булугай (то бишь князь Василь Шугракович) заартачился и на запугивания не
поддался, увеличить численность татарского войска за счёт кипчаков и расколоть
Русь не удалось. Тангкут также не ожидал, что русское войско поведёт сам
великий, грозный и вселяющий ужас Харса-колдун, "живая гроза" всех потомков
Чингиза. Не мог он знать, что его отравит любимая жена. "А также того, что я
уцелею на переправе", - мысленно прибавлял Карсидар и довольно ухмылялся.
Пятидесятницы. Из-за глупой смерти Тангкута город сдался на целую неделю
раньше. Задерживаться здесь не имело смысла. Пешие воины погрузились на спешно
сколоченные плоты, в то время как всадники ехали по берегу и высматривали, не
видно ли татар. Однако Берке не рискнул напасть на русичей, и до Бату-Сарая,
расположенного в устье Итиль-реки, они добрались относительно быстро и без
всяких приключений.
заваренную старшим братом кашу, позавчера ушёл из города и увёл все войска.
Враг выскользнул из-под носа у русичей, что было особенно досадно. Город же
направил к Карсидару послов с заверениями в покорности и готовности отдать
королю урусов всё имеющееся здесь золото, лишь бы Харса-колдун пощадил жителей.
Правда, золота было не так много, ибо предусмотрительный Берке забрал большую
его часть с собой, но всё, что осталось, жители готовы были сложить к ногам
Харса-колдуна.
разочарования. Опять он принял предложенное золото, отправил его обозом в Киев
и стал готовиться к преследованию Берке. Карсидар рвался как можно скорее
разделаться с ним, и русские воины были солидарны со своим воеводой. После
двухдневной передышки, пополнив запасы воды и провизии и проверив обоз,
сорокатысячная дружина двинулась вслед за убегающим врагом.
путём - через пески прямо на юг. Как и ожидалось, на третий день русичи вышли
на берег моря. Лазурная гладь простиралась по левую руку до самого горизонта -
казалось бы пей не хочу... Однако питьевая вода была лишь в многочисленных
здесь крошечных озёрах, зато морская влага оказалась на поверку отвратительной
горько-солёной жидкостью, для питья абсолютно непригодной. А между тем жажда
уже давала о себе знать. Некоторое облегчение мог принести разве что ветер,
если он дул с моря.
кожаные: в них легче переносить жару. А русичи... Войско жарилось на солнце,
как блины на сковородке. И если кольчужники не так страдали от зноя раскалённой
пустыни, то тяжеловооружённым латникам приходилось особенно туго.
идти ночью, а днём, в самую жару - отсыпаться. Однако ночные марши
представлялись Карсидару довольно рискованным занятием. В темноте легче было
наскочить на засаду или попасть в ловушку. Кругом шныряли татарские разведчики,
постоянно попадались следы большого количества ордынцев. Поэтому устраивать
ночные переходы Карсидар не решался. Так что приходилось терпеть жару.
морскому берегу колонну, конец которой терялся в дрожащем мареве. Что-то начало
с ним происходить. Только вот что именно? В глазах мутилось, в ушах
позванивало. Сейчас бы вволю испить прохладной воды, лечь в тенёк, отдохнуть.
Но - нельзя. Нельзя! На воеводу все смотрят, все равняются. Проклятый зной!..
холмов, маячивших в отдалении... да так и обмер.
по склону холма, белые плащи с кровавыми крестами реяли на ветру, как знамёна.
А за спиной...
ошарашенного Карсидара открылись залитые кровью городские улицы. Бежит
нескладный тощий человек, на ветру развеваются полы кургузого кафтанчика. Вечно
этот сумасшедший иудеянин везде суётся... А вон его дом! На подворье мамка.
Пала на колени, склонилась над какой-то женщиной, рыдает в голос. Даже слова
причитания слышно. Господи, да это Милка!!! А где сынок? Где же Андрейка!..
впереди всех. Это огромный русоволосый гигант. Чтобы не было так жарко, он снял
украшенный яркими перьями шлем, поэтому видно его лицо. До всадника далеко, его
черт не разобрать, только глаза полыхают холодным голубым огнём.
хайлэй-абир?!
аккуратная бородка и усы. Да этот человек, пожалуй, и повыше, и гораздо шире в
плечах. Он сжёг Киев! Убил жену!.. Похитил сына!.. А теперь мчится сюда!
клубок боли и отчаяния.
копытами и громко заржала.
не удержался в седле и грохнулся на горячий песок.
этого искристого тумана не было видно ни зги. Тем не менее, он ясно ощущал
присутствие Читрадривы. Это не была мысль, это не был образ. Это было именно
присутствие.
менее, Карсидар уверился: да, это действительно гандзак.
"пасть дракона"?..
появились довольно ясные ощущения: опасность, Киев, хайлэй-абир, сын.
заволновался, блёстки замигали. Тогда он вновь принялся звать: - Читрадрива!
Читрадрива! Читрадрива!..
одним-единственным... уж и непонятно, чем именно сменилась вся эта сумятица, но
ясно было, что это - ложь, ложь, сплошная ложь! А затем даже ложь растаяла,
исчезла, словно испугавшись чего-то, и Карсидар остался в пустоте совершенно
один. Туман начал сгущаться. Карсидар заволновался. Казалось, мгновение спустя
туман превратится в жидкость или в твердь, и он задохнётся... Но нет, ничего
такого не произошло. Карсидар продолжал висеть в сгустках тумана, точно
утонувшая в чашке киселя пчела. Только он не утонул. Он был жив, мог дышать,
двигаться. Хотя по-прежнему оставался в центре пустоты.
подчиняется его воле. Пусть неохотно, но - подчиняется! Гуща голубых светляков
роилась вокруг, каким-то непостижимым образом сообразуясь с его дыханием, с
малейшим движением. Даже с мыслями! А если попробовать повелевать туманом? Для
начала Карсидар пожелал: "Пусть станет лучше видно". Главное всегда и везде -
осмотреться, и даже если пустота... Впрочем, это не совсем пустота! Туман в
самом деле стал более прозрачным, и теперь в бесконечной дали, которую не
пересечь ни пешему, ни конному за всю жизнь и даже за десять жизней, показались
какие-то стены. Похоже, что Карсидар висел то ли внутри шара, то ли...
прорехи! Там, там и ещё вон там. А в этих проломах, в этих дырках... Господи,
чего и кого там только нет! Полчища отвратительной уродливой нечисти готовы
проникнуть внутрь шара, а проникнув, растерзать Карсидара. Вероятно, это и есть
местные черти, о которых толковали ему монахи в то время, как он готовился к
крещению. Ишь, зубы точат...
безнадёжно увяз, хотя... Карсидар неожиданно понял, как исправить это. С
помощью тумана, который повинуется ему! Более того, сейчас нет важнее дела, чем
исправить шар. Действовать надо быстро. Пока чудища не ринулись сквозь проломы.
Карсидар напрягся, сосредоточился. Поманил туман к себе... Увы, слишком сильно.
Мириады блёсток хлынули к нему, накатили, облепили, начали душить. Как бы в
самом деле не задохнуться! Что так пропадать, что этак...
стенками шара, также пришли в движение, пусть нестерпимо медленно, но поплыли
на место, кое-как состыковались. Заслонили его от чудищ. На душе у Карсидара
мигом полегчало, он заметно повеселел. И вдобавок ощутил неожиданный прилив
сил. Теперь ему всё нипочём! Горы можно свернуть! Эх, ещё бы заставить кусочки
срастись! Опять же с помощью тумана! Он послушный, прикажешь - сделает. Только
- помягче, помягче, как любил повторять Читрадрива, а то обретённая сила всё
разрушит!
Афанасьев Роман
Каргалов Вадим
Роллинс Джеймс
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Контровский Владимир