младшего брата.
матери.
отряда, захватив на Немане барку купца Нестимора с грузом воска, взял их
заложниками.
Выходило, что если не сегодня, так завтра.
по Мазовии с мелким товаром и радовались удачной торговле. В одном
городке, пограничном с Литвой, купцы заночевали в корчме. Ночью напал
литовский князь Ягайла, разорил и сжег городок, а жителей угнал. Попали в
плен и польские купцы. Судьба забросила их в предместье Трокского замка.
Им удалось связаться с монахом-францисканцем, навещавшим пленных
католиков, и купцы стали надеяться, что князь Мазовецкий скоро их обменяет
на пленных литовцев или заплатит выкуп. Неожиданно на трокское предместье
напали крестоносцы. Они все сожгли и разграбили, а жителей, попавших в
руки, угнали в плен. В числе пленных опять оказались польские купцы.
Теперь они не надеялись, что их обменяют. Литовцы будут выручать только
своих, язычников. Поляки подумывали наняться к богатому немцу-ремесленнику
и отработать выкуп, продавая его товары.
расчесывая узкую провалившуюся грудь. - Пойди разберись, кто за что воюет!
Вчера литовцы сражались с мазовшанами и дружили с орденом, а сегодня немцы
жгут литовцев.
Может быть, пресвятая дева выручит нас!
растрепанными волосами. Она и в лохмотьях была красива. Лицо девушка
вымазала грязью, чтобы не приглянуться какому-нибудь рыцарю. Не очень-то
они церемонились с женщинами.
подмастерье ее отца. После бегства Бутрима из города его кинули сюда
орденские стражники.
что с ней будет. Вместе с ней пригнали сто двадцать семь пленников, а
только пятерых выкупили родственники.
хлебово. Раненые мешали спать, они стонали и просили воды.
солнечным утром они стояли на крыльце поповского дома. Глаза у Андрейши
были печальные... Когда они увидятся и увидятся ли?! Как она могла
ослушаться любимого! Это великий жрец напустил свои чары, и она потеряла
разум.
старейшины Лаво. Девушка расспрашивала их про отца и про мать. Бутрима
видели с мечом в руках, рубившего рыцарей. Что было с ним потом, никто не
знал.
неизменно отвечал юноша.
протест против жестокости и несправедливости.
зашевелились, подняли головы. Обычно в это время приносили обед: горячую
похлебку с куском черствого хлеба. Но на этот раз было иначе. Отворив
двери, стражники бросили в подвал человека. Безжизненное тело глухо
бухнулось на солому.
железную дверь.
чей-то испуганный голос.
громко зарыдала женщина, она сказала Ромонсу:
Говорят, что человек страдает больше всего, если не может обрушить гнев на
виновника своего несчастья.
будешь думать только о мести.
разорванное тело, Людмила отчаянно вскрикнула, но тут же смолкла, закусив
губу.
по изуродованному лицу, произнесла девушка, - твоя дочь... Ты слышишь?
единственный глаз.
умираю, легко моему телу.
Людмила.
шевельнулись губы.
сквозь узкую щель в стене.
убили!
которую принес и заботливо поставил перед ней Ромонс.
заскрипел ключ в замке.
Отзовись, Людмила! - подождав, крикнул он еще раз.
проклятая? Тебя выкупили, ты свободна.
бросить.
ты живешь... И увидишь своего Андрейшу, - печально добавил он.
к жизни Людмилу. Она на мгновение припала к изуродованному телу отца,
поднялась и медленно пошла к выходу.
красавица, - добавил стражник, оглядывая девушку.
замка.
Вспоминая, зачем он должен сегодня так рано покинуть уютное гнездышко,
нагретое за ночь, он потягивался, зевал, крестил рот.
нагрелись. Сбросив теплое баранье одеяло, рыцарь быстро натянул шерстяные
штаны и куртку.
хлопнул в ладоши.
рыцарь прицепил к поясу меч и, приосанясь, вышел из спальни. Он состроил
на своем гладком и толстом лице умильное выражение, будто думал о
божественном. Каждый встречный должен видеть, что царствие небесное не
минует его. О-о, внешность рыцаря - великое дело!
нанизанные на тонкий кожаный ремешок. Каждое зерно - как куриное яйцо.
Можно сказать, что Генрих фон Ален носил на поясе богатство, которое не
отдал бы и за триста дойных коров. Четки были невинным источником
обогащения главного эконома, их преподносили подчиненные на янтарных
промыслах как подарок. А разве может отказаться от четок благочестивый
монах?
четки-великанши в ганзейских городах. На янтарь повсюду был неутолимый
спрос.
этих четок. Все обошлось благополучно для Генриха фон Алена, но доносчикам