Чтение 63–й страницы книги ~Дисбат~

небольшой философский диспут? Поговорить о небесах и преисподней. О смерти и
бессмертии. О коварстве и долготерпении. О вампиризме и вегетарианстве... А вы
сразу: "Тварь кромешная". Нехорошо.

Продолжая помахивать метлой, он вплотную приблизился к линии, которую не
сумел преодолеть еще ни один из бесов. И хотя Соломон был похож на человека
гораздо больше, чем некоторые из тех, кто искал сейчас защиту внутри
магического многоугольника, от него тянуло таким холодом, что у Синякова заныли
недолеченные зубы.

- Мы тебя не боимся! - выкрикнул тот из солдат, который пытался отпугнуть
беса заклинанием. - Сейчас нас защищают силы, куда более могущественные, чем
ты.

- Неужели? - Соломон небрежно взмахнул метлой, и всю полынь как ветром
сдуло.

Еще взмах - и пропал смельчак, посмевший вступить в перепалку с бесом.
Димка, в арсенале у которого не было ничего, кроме фляжки с чесночным настоем,
столь же малоэффективным против бесов высшего класса, как горчичники против
саркомы легких, хотел наброситься на Соломона, но Синяков силой удержал его на
месте.

А вконец распоясавшемуся бесу даже этого показалось мало. Перевернув
метлу, он взмахнул ею так, словно собирался очистить от пыли потолок, до
которого отсюда было метра три-четыре. В мгновение ока вся кровля,
превратившаяся в хаотическую груду стропил, балок, досок, рубероида и шифера,
унеслась прочь, да так стремительно, что внутрь здания не упало ни щепки, ни
ржавого гвоздя.

Снаружи раздался торжествующий рев бесов, воспринявших это событие как
разновидность победного салюта. Во всех окнах и дверях возникли скалящиеся
волчьи морды и нахально дыбящиеся псевдочеловеческие хари.

- Ну как? - поинтересовался Соломон у беззащитных людишек. - Впечатляет?
Что же мне теперь с вами делать? Отдать этим архаровцам на растерзание? Кстати,
вы такой участи вполне заслуживаете. Вот только претят мне их кровавые забавы.
А что, если создать из вас ударный отряд, который проложит дорогу бесам в
срединный мир? Конечно, для этого придется изрядно поработать над вашей
природой. Бесами в чистом виде вы, естественно, не станете, но лишитесь многих
недостатков, свойственных человеческому роду. Добровольцы есть?

- Есть! - срывающимся голосом выкрикнул Димка. - Только он запоздал
немного! Сейчас здесь будет! А мы уж все после него!

Холеная рука Соломона уже протянулась было в сторону Димки, которого
Синяков изо всех сил пытался оттащить в глубь толпы, но быстро приближающийся
треск мотоцикла отвлек его.

- К нам, кажется, и в самом деле пожаловали гости, - произнес он с
фальшивым восторгом и отшвырнул прочь свою метлу.

Тем временем среди бесов, оставшихся снаружи, произошла какая-то
заварушка. Сначала они злорадно взвыли, словно заметили добычу, саму идущую им
в руки. Однако это преждевременное торжество закончилось переполохом, который
обычно случается на птичнике в момент визита туда лисы. Бесы дружно отпрянули
от окон лесопилки, а один зазевавшийся волчара кувырком влетел внутрь. Его
хвостом, оторванным по корень, поигрывал Дарий, загородивший своим квадратным
торсом весь дверной проем.

- Всем привет, - сказал он обыденным голосом. - Что за базар, граждане?

Держался Дарий подчеркнуто безучастно. Можно было подумать, что, проезжая
мимо, он случайно заглянул на лесопилку и еще не успел составить мнения о том,
что происходит здесь.

Однако Синяков, успевший достаточно хорошо изучить своего несостоявшегося
свояка, ясно видел, в каком напряжении душевных и физических сил тот сейчас
находится. Лицо Дария превратилось в сплошную окаменевшую маску, которую,
наверное, и пулей нельзя было прошибить.

- Не ты ли будешь командиром этой трусливой мелюзги? - спесиво
поинтересовался Соломон.

- Вроде того, - буркнул Дарий. - Только с выражениями попрошу
поосторожней. Если что надо - спроси культурно.

- А ничего мне не надо! Уж извините покорно! - Соломон отвесил глумливый
поклон. - Вот только никак не придумаю, что мне с твоими героями делать. С
потрохами их сожрать? Или одну кровь выпить? А может, их в верблюжью колючку
превратить? А тебя, соответственно, в верблюда?

- Я, между прочим, из твоих бесов тоже умею веревки вить. - Дарий
откашлялся в кулак.

- Это ты к чему? - со зловещим весельем в голосе поинтересовался Соломон.

- Просто так. - Синяков мог поклясться, что в кулаке, который Дарий так и
не убрал от лица, что-то зажато.

- Намекаешь, что и со мной можешь справиться?

- А ты никак напрашиваешься?

- Так оно и есть! - Соломон принял картинную позу циркового борца. -
Померяемся силушкой?

- Ладно, получай первую затрещину! - Дарий не заставил себя долго
упрашивать.

Он разжал кулак и дунул на него во всю силу своих необъятных легких. В
сторону Соломона полетел стебелек травы с двумя остроконечными, уже подвядшими
листиками. Летел он не очень быстро (ведь это вам не камень и не свинцовая
гирька), но бес почему-то увернуться не смог, хотя и пытался.

Едва только стебелек коснулся его, как раздалось глухое - хрясь! - и тело
Соломона с ног до головы покрылось глубокими продольными трещинами, словно
древесина переспелого дерева.

- Наша взяла! - Димка от восторга захлопал в ладоши.

Однако радость его была преждевременной. Вновь раздался магический звук,
но на этот раз сочное - чмок! - и Соломон приобрел свой прежний облик, только
по-заячъи раздвоилась его верхняя губа, да один ус уполз куда-то к уху.

- Ничего не скажу, удар достойный, - произнес он голосом, еще более
писклявым, чем раньше. - Не думал я, что эта травка где-то еще сохранилась.

- У меня в одном укромном местечке целая плантация имеется, - заверил его
Дарий. - Если понадобится, на всех бесов хватит.

- Вот тут ты заврался, - перебил его Соломон. - Такая травка вырастает
одна-единственная на целый лес, да и то не каждый год. Впрочем, мы отвлеклись.
Очередь за мной. Ты готов?

- Всегда готов. - Дарий сплел из пальцев какую-то замысловатую фигуру и
прикрылся ею.

- На здоровье не жалуешься? - Соломон явно не торопился.

- Только на аппетит.

- В таком случае на последствия не обижайся. Бесу не было необходимости
.производить пассы или бормотать заклинания. У него все получалось само собой,
с естественностью змеи, впрыскивающей жертве свой яд.

Дарий все еще продолжал держать пальцы в защитном замке, однако лицо его
внезапно приобрело синюшный оттенок, а изо рта, носа и ушей хлынула кровь.
Казалось, еще чуть-чуть - и он рухнет словно подкошенный. Однако прошла минута,
потом другая, и Дарий, с трудом переведя дух, промолвил:

- Будем считать, что первый инфаркт я перенес на ногах... Спасибо, что не
добил...

- Пробовал. Не вышло, - Соломон развел руками.

- И не пробуй больше... В следующий раз такой номер не пройдет... Тем
более что для тебя следующего раза не будет.

Дарий утер с лица черную кровь, вперил свой взгляд в беса и, почти не
разжимая губ, стал произносить короткие, звучные слова, явно не принадлежащие
ни к одному из ныне существующих языков.

Каждое такое слово таило в себе некий грозный запредельный, недоступный
человеческому пониманию смысл. Выстроенные в определенной последовательности,
они могли влиять не только на живые существа, но и на неодушевленные стихийные
силы. Знаменитые "мене, текел, упарсин..." были, наверное, из того же
грамматического ряда.

Шум сражения на флангах сразу затих, а бесов, во множестве собравшихся у
лесопилки, уже и след простыл. Даже на Синякова, которому эти слова вовсе не
предназначались, они действовали как тяжелые и размеренные удары бича.

Именно при помощи таких слов жрецы допотопных культов усмиряли своих
кровожадных богов, а ветхозаветные пророки останавливали светила. Откуда эти
слова-мечи, слова-булыжники, слова-молнии попали в человеческий лексикон, можно
было только догадываться.

Первое время Соломон еще крепился и даже отпускал по адресу Дария
издевательские замечания, но вскоре Синяков стал замечать, что с каждым новым
словом в бесе что-то меняется,

Сначала пошел на убыль прежний апломб, потом сгорбились плечи, а фигура
утратила молодецкую стать. В конце концов дело дошло до того, что Соломон стал
терять свою материальную сущность, постепенно превращаясь в бестелесный
призрак.

Нужно было последнее усилие, од но-единственное завершающее слово, и
владыка бесов перешел бы в разряд эфирных созданий, чье зловещее естество
представляет опасность лишь для них самих, но тут силы вдруг покинули Дария.

Из его горла вдруг фонтаном хлынула кровь, и со стоном: "Все!" - он рухнул
на корявые доски пола.

- Нельзя употреблять такие заклятия всуе, - произнес Соломон, мало-помалу
приобретая былой облик. - Это то же самое, что баловаться с огнем. Если и не
сгоришь дотла, то крепко обожжешься.

Хотя в поединке с Дарием он формально одержал верх, даже самому туповатому
из солдат было ясно, какой дорогой ценой куплена победа. Если бы речь шла о
человеке, а не о бесе-оборотне, то можно было бы сказать, что он в одночасье
постарел лет на двадцать.

Погрозив кулаком толпе людей, сгрудившихся в центре лесопилки, Соломон
доковылял до Дария и стал кружить возле него, как шакал возле раненого буйвола.

- Имей совесть, - с трудом вымолвил тот. - Следующий удар за тобой, но дай
мне время очухаться.

- Какая может быть совесть у бесов, если ее и у людей-то давным-давно нет,
- ответил Соломон. - Ты причинил много вреда нашему племени, а потому обречен.
За твою жизнь даже объявлено вознаграждение.