неровной узенькой дорожке, полностью потеряли всякий порядок. Не рассудком, а
одним только инстинктом она поняла, что подобие стыдливости сейчас куда
уместнее полного бесстыдства, а потому вскочила, будто бы в смятении, и
поспешно спряталась в ветвях реденького невысокого кустарника.
себя с первой победой - если бы скрута решительно не интересовали нагие
женщины, он попросту потихоньку убрался бы, даже не вступая в разговор...
затекли от неудобной скрюченной позы, а невидимый наблюдатель не уходил и не
подавал голоса. "Онемел от вожделения", - мрачно подумала Илаза и решилась
заговорит первой:
ног болели совсем уж невыносимо, она набрала полную грудь воздуха и
выпрямилась, раздвигая кустарник молодой, дерзкой, высокой грудью:
перехватило дыхание.
стиснула зубы, удерживая на лице чуть наивную благожелательную улыбку, - она не
поняла оскорбления, она слишком невинна, чтобы понять такую гадость...
что теперь скрут ведет себя, как мужчина.
затыкать уши и нос? А может быть, от его любовных утех она попросту умрет, и
эта смерть будет даже отвратительнее, чем та, предопределенная, которой она
таким образом стремится избежать...
кустарника на открытое место. Волосы, упавшие на плечи, назойливо щекотали
кожу, но Илаза знала, что с распущенными волосами любая женщина выглядит
привлекательнее.
чувствовать сохраненное камнем тепло; все ее свежевыстиранные тряпки трепетали
на ветвях, как вымпелы.
дрожал. - Я обо многом догадалась сама. Вы сами себя поймали в эти ваши...сети.
Потому что месть одной женщине не может быть смыслом жизни. На свете
полным-полно женщин. И очень красивых... И вы отомстите своей Тиар куда больше,
если... - Илазу вдруг осенило, и она заговорила скороговоркой: - А хотите, я
приведу вам... если не Тиар, то... кого хотите. Найду и приведу. Десяток
невинных девиц... Моя мать легко сможет это устроить. Моя мать и Тиар сможет
найти, у моей матери куда больше возможностей, чем у одного бедного глупого
Игара... Да, моя мать найдет вам Тиар, но... стоит ли?
меру кокетливая, в меру смущенная, в меру зовущая...
полотнище разворачивается у нее над головой, и невольно присела, ужаснувшись
мысли об ЭТОМ, происходящем в ритмично подрагивающих сетях...
облегчение оказалось сильнее разочарования. Она еле удержалась, чтобы не
выказать его. Едва сумела стереть с лица страх; бесстыдно провела ладонью по
собственному крутому заду:
все же сопляк...
человека, который, возможно, погиб, пытаясь тебя спасти...
него было лицо, если бы видеть выражение его глаз... Илазе случалось ловить на
себе масленые взгляды стражников. Брошенные исподтишка, в уверенности, что она
не заметит; те похотливые глазки казались ей маленькими кусочками сала,
встроенными под надбровные дуги. Знать бы, что скрут способен испытать что-либо
подобное... Разве она не женщина?! Разве она не уверена в собственной
привлекательности, разве ее нагое тело - не прекрасно?!
поглаживала и поглаживала крутое бедро.
предлагают...
улыбка превратилась в оскал. Мерзавец, чудовище, тварь...
Круг, второй, третий... Как заводной волчок...
утыканный стрелами, все же продолжает свой безнадежный приступ, Илаза выдавила
игривую ухмылку.
твой тугой зад способен закрыть собой вселенную? Что ты настолько совершенна,
что можешь торговать собой и даже запрашивать столь высокую цену? Ты вправду
так считаешь?
воля ее сломалась, и ноги подломились, как спички. Ее унижение достигло высшей
точки, когда, рыдая, она повалилась на землю и зашлась слезами; тот, что сидел
в ветвях, упивался ее поражением недолго и без удовольствия. Обозначив свой
уход резким треском переломленного сучка, он растаял среди живописных желтеющих
крон.
камине остывала зола. Он сидел на трехногом табурете и видел себя как бы со
стороны- смущенный, очень напряженный и очень искренний юноша против
доброжелательной, но достаточно строгой женщины. Она казалась неизмеримо
взрослее краснеющего, ерзающего на своем табурете парнишки, - но тот другой,
холодный и расчетливый
подступиться к своей просьбе: в семье он старший сын, а всего ребятишек было
пятеро, да трое умерли в один год от какой-то заразы, осталась одна сестра...
Сестра согрешила по глупости, а в родном селении ох как с этим строго; ухажер
ее, пакостник, сбежал, осталась девка с пузом, а ей-то всего пятнадцать. Мать
ее била-била, да дурное семя ведь не выбьешь; от соседей сестру спрятали,
потому как, если кто прознает, то позор на всю семью ляжет, и за него, Игара,
ни одна порядочная девушка не пойдет... Спрятали глупую девку в шалаше среди
леса, там и живет с глухонемой старухой, да только мать боится сильно- как бы
девка, рожая, не померла... Она, дура, мухоморы какие-то жрала, чтобы со стыда
погибнуть - так вот теперь ей хуже и хуже, а через неделю рожать...
брови:
относится к печальной истории с дурой сестрой. Верит или нет, сочувствует или
равнодушна...
стола. - Рожать ей... а она девчонка, да еще хворая... Хоть дура, да сестра, и
хорошая девка, и мать ее страх как любит... А если нашу, тамошнюю повитуху
позвать, - так раззвонит по всей округе, и не скроешь ничего... А... госпожа
так искусна в... - он запнулся, подбирая слово, но так и не подобрал.- А...
Мать ничего не пожалеет, не поскупится... А главное, - он поднял умоляющие
глаза, - жалко ведь девчонку, помереть может... Госпожа, сделайте милость,
поедемте со мной, село называется Подбрюшье, а рядом лес...
оглядел, как горшок на гончарном круге. Где оплошность? Где трещинка? Или он
ошибся в повитухе Тиар и она не откликнется сейчас, не поспешит на помощь, как
поспешила ночью к Тири?..
окна, волосы ее заблестели, как медный колокол; Игар невольно подался вперед,
стараясь рассмотреть глаза. Карие, темно-медовые с зелеными звездочками около
зрачков; он подавил мучительное желание посмотреть на ее лопатку, и, чтобы
придать себе уверенности, проговорил внятно, не отводя взгляда:
бьющееся сердце.
и будет.