крови Хилебина. Я заранее чувствовал, что там будет его голос. И не
ошибся.
промедлить значит проиграть все. Даже собственную шкуру.
надеюсь, что вас не придется разыскивать по всей Москве. Хотя если даже
пришлось бы - мы вас отыскали бы без всякого промедлния. Мы не намерены
допустить, чтобы этот сумасбродный проект увенчался не то чтобы успехом,
но даже одним процентом успеха. Подумайте над этим, коллега.
пока Наташа томилась над стынущим завтраком, ожидая меня, я достал
кодификатор, подключил его к телефону, что был в номере, и вышел на связь.
Когда на том конце провода ответили, я сказал:
помехи в телеобслуживании. Пришла пора принять меры незамедлительно.
но без моей команды действий не начинать. В течение получаса доставьте
катушку-три. Мое место вы знаете. Я намерен проехать по маршруту, без
катушки это бессмысленно. Буду ждать сообщений о принятых мерах.
Информирую о развитии событий.
немедленно. Будем ждать развития.
поблизости. Если нет - найдите его. Человек трех пришлите сюда - пусть без
суеты проверят: он наверняка засеял окрестность. При обнаружении включите
их в сеть тоже. Учтите: он непременно страхуется.
пригонит ее сюда. Ключи можно передать вместе с катушкой. Конец.
зря, одновременно прослушаю все хилебинские кассеты, взятые у Наташи и то,
что принес мне сегодняшний посетитель.
комнаты. - Меня уже нет, - откликнулась она. - Несколько минут назад я в
страшных мучениях скончалась от голода. Разве не чувствуешь по голосу?
записей я просто не могу больше. Они у тебя в сумочке, если я правильно
помню?
Было слышно, как, отодвинув стул, она встала, сделала несколько шагов -
чтобы взять сумочку, наверное. - Ой!
еще - сваргань какой-нибудь бутерброд, можно многоэтажный. Этакий
сэндвич-небоскреб. Но кассету - сразу.
кассету и включил. И стал слушать живой голос вот уже сутки как мерт-вого
человека.
весьма любопытной. Слушая ее, я почти сразу отключился от всего
остального, что существовало в окружающем меня сегодняшнем мире.
прошли внешне спокойно. Я входил в курс дел, выяснял, кто есть кто, и
прежде всего - кто является королевским ухом и кто - устами его
величества. Это было очень важно узнать до того, как я добьюсь приема у
самого короля. Всякий хоть сколько-нибудь опытный дипломат понимает, что
официальный министр иностранных дел или пресс-секретарь вовсе не
обязательно владеют подлинной информацией о намерениях и ходе мыслей главы
государства. У меня разумеется, были свои информаторы в этой стране, и
вскоре я знал не только - с кем, но и как надо разговаривать.
области прагматического подхода к реальности. Оба советника хотя и не
носили официальных министерских званий, но были ближайшими друзьями
государя.
политику, и потому способны были принимать неординарные решения. Это и
было тем, что мне требовалось. Еще неделя ушла на то, чтобы устроить
задуманное мною свидание с обоими этими людьми. Мне нужно было
разговаривать одновременно и с тем, и с другим - я хотел не только быть
услышанным, но был заинтересован и в том, чтобы самому услышать первый,
непосредственный отклик на сказанное от человека, который неизбежно должен
был рассуждать по той же схеме, как и его король. Для осуществления своего
замысла я воспользовался праздником Российской Конституции, что давало мне
возможность устроить официальный прием и на нем пообщаться с нужными мне
лицами, не вызывая никаких особенных подозрений. Прием прошел вполне
пристойно, я бы сказал даже, успешно.
иностранных дел, приехал и задержался сверх ожидаемого. Его сопро-вождали
и оба нужных мне человека. Это был первый мой опыт дипломатических приемов
в исламском государстве, где устраивать такого рода мероприятия сложнее,
чем в христианских странах, поскольку, как известно, тут запрещено
употребление алкоголя. Однако в посольстве были специалисты по организации
таких сборищ и алкогольные напитки имелись в ассортименте угощений, но не
на виду. Когда брат короля принц Фахд уехал, я уже успел договориться с
Ухом и Устами государя, что они вскоре вернутся и войдут с бокового входа.
Стол для них был накрыт в комнате рядом с моим кабинетом. Однако вместо
двоих, ожидаемых мною, явилось трое. Третий, впрочем имел задачу весьма
узкую: вооруженный детектором, он лишь убедился в том, что никаких пишущих
аудио- и видеоустройств в комнате и вблизи нее не имеется, и скромно
удалился, оставив, однако, прибор, который стал бы громко возражать, если
бы какая-то электроника вдруг включилась. Все это было в порядке вещей, и
я нимало не обиделся.
было поручено мне московским начальством, и узнай оно об этом разговоре -
вряд ли пришло бы в восторг. Хотя - как знать. Первые полчаса беседы
прошли в приглядывании друг к другу, во взаимной оценке, внешне же - в
вежливой словесной распасовке, в обмене комплимента-ми нашим странам и их
правительствам. В ходе этого ритуала я пытался определить, в каких
отношениях друг к другу находятся эти весьма значительные персоны. Вывод
был - они не пылали любовью друг к другу, но и не были врагами, какие
старались бы при первом удобном случае подставить один другому ножку.
окончательно оформиться. Но они относились друг к другу терпимо и
уважительно - как мне и докладывали прежде мои эксперты. Когда после этого
получаса наступила небольшая пауза, оба вельможи одновременно взглянули на
меня с вопросом в глазах, и я заговорил с таким ощущением, словно очертя
голову бросаюсь в холодную воду. Я начал со слов о том, что с
удовлетворением наблюдаю за успехами, которых в последние десятилетия
добивается внешняя политика исламских стран.
обстоятельства, мешающие исламскому миру добиваться еще больших свершений.
случае, официально. Просто я верю в существование Бога как высшей силы. И
я ни в коей мере не принадлежу - и никогда не принадлежал - к
недоброжелателям вашей великой религии. Напротив, считаю, что из всех