Таргитай с трудом видел силуэт Олега.
чтобы боялся тьмы, но мне как-то не по себе... Не люблю, когда темно.
волхв напуган. -- Но здесь нечего зажечь... А Мрак унесся вперед, как
будто мы тоже нюхачи, как он!
факел... А ты камни зажги... Колдун ты или не колдун?
безнадежный:
случится хуже?
еще хуже, если щелочка для воздуха останется, тогда помрут с голода и от
жажды.
убеждать дурака, -- поколдую тут, а море наступит на тридесятое царство?
больно думают... Ой, больно... Думаешь, чего сейчас камни попадали?..
Какой-то ихний Олег колдовать там учится... Щепку двигает, а здесь горы
рушатся!
вздохнул, повторил трижды мысленно слово Блуждающего Огонька, чтобы не
сбиться, слишком похоже на слово Блуждающего Гаганьки, сказал почти
шепотом.
обожгло болью. Не сразу понял, что это он врезался затылком в каменную
стену. Когда проморгался, увидел, что огонек висит перед самый носом, да
еще и искрами сыпет, тут и бесстрашный Таргитай подскочит...
когда небо затянуто тучами, но здесь в узкой щели, показался маленьким
солнышком, стены двигались по обе стороны Олега уже не серые, а
расцвеченные красными и даже зелеными жилками, иногда в глаза били острые
лучики крохотных кристаллов.
раскрытый рот, хлопающие ресницы, длинные и пушистые. Заслонившись рукой,
он спросил тупо:
прыткий! Хоть и вроде человек еще, а уже прыткий, а когда волк, то и
вовсе... А с этим жуком мы его враз догоним!
запах волчьей шкуры. Сзади сопело и топало существо со своим образным
видением, когда в облаках зрят терема, диковинных зверей, верблюдов, в
очертаниях гор обязательно находят сходство с великанами, а в причудливых
наплывах коры старых деревьев непременно усматривают злобные рожи леших и
прочих хозяев леса.
но ожидать не стал, напротив, припустил, смутно видя в мире запахов и
воздушных волн, что шли от его тела, ударялись о камни и возвращались с
ясной картиной все расширяющегося хода.
хвои, как всегда от факелов, ни запаха масла светильников, свет мертвый,
ровный, и пальцы Мрака проверили легко ли вынимается секира, ибо впереди
ощущалось колдовство.
превыше всего ставит молодецкий удар, а всяких там умников ни ставит ни во
что. Олег не в счет, он просто из его деревни.
просторную пещеру. Свод терялся во тьме, каменные стены мрачно
поблескивали темно-красными жилками. Посредине стоял широкий стол, вдоль
стен шли приземистые лавки, все завалено книгами, свитками, а за столом
горбился очень худой старик, белая борода опускается до пола, на голове
вязаный колпак, а длинный халат с хвостатыми звездами толстый, как одеяло
из медвежьей шкуры. Старик рылся в свитках, бормотал, вздрагивал словно от
холода, хотя в пещере ни зябко и ни жарко.
достать, шея колдуна тонкая, двумя пальцами сломит, да и спина такая, что
стукни ребром ладони, враз переломится, как сухая камышинка.
не показывать клыки. -- А тут неплохо.
встали дыбом, а глаза в страхе округлились, как у филина. Губы затряслись,
он едва выдавил:
волчьей красе:
было белее его бороды, даже чудно, подумал Мрак с неловкостью, как будто
его лицо может кого-то напугать. Вот если бы он подкрался да взвыл
по-волчьи...
сторонам. -- Там горы тряхнуло. Какие-то мерзавцы пытались нас задавить
камнями. А тут, видать, треснуло. Ну, ход снова отворился.
среди которых почти все искатели золотой руды, драгоценных камней, а то и
вовсе сокровищ подземных рудокопов, горных Змеев, огневушек, Хозяйки
Медной Горы...
зоркие, даже слишком, враз оценил и его стойку, и ладонь на полпути к
рукояти секиры, и готовые к толчку ноги. Сказал нехотя:
рассказывай. Угощать пока воздержусь, я не всякого зову к столу. Иной
попадает и на стол.
в темноте по его следам. С колдуном надо ухо держать востро, все не
выкладывать.
встретить кого, у которого что-то не в дугу. Я ведь такой, все ищу, кому
бы помочь.
в голове мелькнула дикая мысль: а не так ли на самом деле? Ему надо
мчаться искать ту, ради которой теперь решил прожить остаток дней... хоть
до первого снега, а он занимается черт-те чем: человечество спасает от
рабства и истребления, как будто будет не все равно, когда снег укроет
землю!
свитки на край лавки, сел. Могучие плечи блестели мощно и округло, грубо
выделанная волчья шкура не скрывала богатырской стати гостя.
как никто похож на человека, который может решить тайны бытия!
нору. Что-то стряслось? И книги здесь не лежали, голову даю на отрез.
был бы поговорить и с жабой, если бы какая вдруг сюда добралась, сказал
неожиданно:
не таскал... И все затем, чтобы узнать, как открыть вход в сокровищницу.
все книги разом.
только драгоценные перлы знаний... Там, вот за этой плитой, находится...
то ли комната, то ли каморка... там хранится Книга. Самая древняя на белом
свете, в которой самые первые заклинания. Они просты, но сильнее их нет на
свете. Я уже тридцать лет бьюсь, но все входы запечатаны настолько
крепкими заклятиями, что я и сейчас так же далек от Книги, как в первый
день.
самом деле забрела жаба, Мрак уже щупал глазами и всеми чувствами стену,
которая вовсе не стена, а некая дверь, шерсть встала на загривке, как при
сильнейшем возбуждении, обоняние обострилось, он ощутил запах затхлости,
древности, подвигал носом, спросил: