Огонь исчез, вскоре уже все рассмотрели у подножия дерева нечто зеленое,
похожее на ящерицу размером с сарай. На спине бугрился неопрятный горб.
Невры не сразу узнали сложенные крылья.
замечательно.
взгляд на волхва. Тот, судя по жестам, убеждал Лиску держаться позади.
Если со Змеем что случится, то чтобы не встревала. Двое, мол, в драку, а
третий... третий в другое место. Тем более женщина. Хоть и злая.
ребята!
половины вбитые неведомой силой в землю. Олег первым догадался, что к
чему, все рассматривал потрясенно, потом привык даже он, сейчас же Мрак
один такой холмик умело надсек -- дерево было твердым, как камень, поджег
стружку, затем подпалил весь холм -- древесную чешуйку, что свалилась с
Дерева!
жара невры трижды отсаживались. Мрак поджарил добытых по дороге дроф,
вывалял в золе -- пепел оказался еще солонее, чем от простого дерева. В
ночи выли степные звери, над головой проносились темные тела. Огонь
вспыхивал, однажды раздался страшный крик, полный ярости. Запахло паленым.
нашего волхва. Зайца из-под небес бьет! Без промаха.
что иной раз мордой оземь, так своей же мордой! И не из-под самых облаков,
а то бы уже убился. А голова у него, хоть и волхв, крепкая...
Змея? Почему никто даже не думает? Тарх -- понятно, но ты, Мрак?
по голове. А вот как, думай ты.
костра амазонку. -- Все время про Змея думаешь?
потемках. Змей тоже должен спать, все звери ночью спят, кроме ночных,
конечно.
ящерка. Или крупная гадюка.
был, шкурка была как вон у тебя, так себе. Среди лета замерзал, особливо
ежели шелудивым уродился...
вслед за неврами расстегнула пояс. Олег же, напротив, поднялся -- бледный,
посуровевший, тяжело вздохнул, прерывисто, как после долгого плача, пошел
из освещенного круга. Мрак с сочувствием пробормотал вслед:
дело.
одобрительно: мужчина не должен изнеживать себя, подмащивая под голову
булыжники или полено, тем более -- седла, не должен лишаться сна перед
схваткой. Если ты родился -- все равно умрешь. Так стоит ли хитрить,
изворачиваться, трусить? Вот ежели бы боги отпустили человеку хотя бы тыщу
лет, тогда было бы жаль обрывать жизнь, особливо в самом начале.
небо. От воздушной волны колыхнулось пламя, взметнулись искры.
не замечал, привык. Лиска крутила носиком, морщилась. Далеко вверху
раздался далекий крик -- слабый, замирающий. Все насторожились, Мрак
буркнул:
не стал. Амазонка вспыхнула, Таргитай проснулся, сонно всматривался в
ночное небо.
не...
се, а он: я-де не могу, я не совсем птица... Что тогда?
все одно толку мало.
могла взлететь, кулачки прижала к груди. Мрак сидел, поставив секиру между
коленей, подбородок упер в рукоять, терпеливо ждал утра. Белобог даст
день, Чернобог придумает беду. Так было испокон, вдвоем они с двух сторон
вытесали человека таким, какой ныне -- злого, увертливого, отважного,
хитрого, подлого, самоотверженного, готового помочь другу, а то и просто
чужаку: все-таки люди, свои, супротив них весь мир -- нечисть, нежить,
навьи, боги, маги, звери, морозы и засуха, половодье, болезни...
разберись, почему боги так устроили. Себе на забавку, нешто?
рухнуло бесформенное тело. Едва кожистые крылья стянулись на горбатую
спину, Мрак подхватил бледного дрожащего друга под руки. Лиска быстро, но
без спешки, принесла одежду, нехотя отвернулась.
теплый дух от земли держит. Даже подымает, а ночью намахаешься этими
парусами...
Олег охал, постанывал, выгибался горбиком. Мрак спросил нетерпеливо:
ему на плечи волчью душегрейку.
понизил голос: -- Там племя. Большие и малые, есть змееныши. Один на моих
глазах вылупился. Совсем махонький -- с теленка. Сейчас спят, проснутся с
первыми лучами солнца.
схватят люди Агимаса. Ты не представляешь, Мрак... С одним Змеем сражаться
немыслимо, а когда их целое стадо?
подпоясался, кивнул Таргитаю на разбросанные мешки. Когда Мрак и Лиска
привели коней, все сразу пустили в галоп.
превращалось в изумрудное. Мрак посматривал с тревогой, нюхал воздух. Олег
начал сдерживать бег.
племя.
от грохота копыт в ушах звенит. Это только Таргитаю все одно. Его палкой
по голове били, а он спрашивал: где это стучат? У змей уши получше, хотя
мне еще ни одну не удавалось поймать за уши. Даже лягушку не ловил...
заняли свои места на спине. Таргитай с несчастным видом стащил седло со
своего коня.
так легко удирать!
еще смогу таскать ноги.
обнюхал хозяина, глаза были печальные, понимающие, как у Таргитая, только
Таргитай еще и умел говорить, хотя не умел так же быстро бегать.
Кто отстанет -- шею сверну!
выстреливая в небо огненные стрелы. Доносился глухой рев-ворчание.
Послышался и обиженный визг -- тонкий, будто верещала белка размером с
медведя.
Дважды падал и отползал, двигая всем телом, как ящерица. Оба раза
натыкался подошвами сапог в лицо Таргитаю, со злостью пихал, шипел, как
разъяренный Змей.
пропитался запахом сырой рыбы. Невры переползли через полосу влажной земли